Telegram Group & Telegram Channel
​​Евгений Чижов «Перевод с подстрочника»
(издательство @shubinabooks)

Если Надя говорит, что книга огонь, значит, книга действительно огонь)

Старый друг Олега Печигина предлагает ему необычную работу: перевести на русский язык стихи президента Коштырбастана – живой легенды, Народного Вожатого и великого пророка в своём отечестве. Для этого Олегу нужно отправиться в страну, которой нет на карте, но которая существует в художественной реальности книги.

Ещё в поезде, правда, звенит предупреждающий звонок: один из попутчиков героя делится с ним, что по телевизору показывают лишь пропаганду о том, как прекрасно живётся народу, а на деле в стране есть весь обычный набор тоталитаризма: отсутствие свободы слова, ярая борьба с оппозицией, кумовство и восхваление президента, больше похожее на культ его личности. Но мало ли что говорит случайный попутчик? Враг, как известно, тоже не дремлет, и его слова вполне могут быть происками тех, кто стремится подорвать страну изнутри. Да и самого Олега после прибытия окружают едой и женщинами, вниманием и заботой, почетом и уважением: ещё бы, ведь ему предстоит перевести вирши самого (!) Народного Вожатого!

Автор вводит своего героя в незнакомые ему обстоятельства – и этот прием последовательно открывает нам прекрасный и ужасный Коштырбастан. Олег Пичигин – своего рода попаданец, и с присущей всем попаданцам наивностью с примесью глупости, он упорно лезет туда, куда лезть не стоит никому– и уж точно не иностранцу, который не может отличить вежливость от угрозы, а восточное гостеприимство принимает за дружеское расположение.

Чем дальше в Коштырбастан, тем сильнее ощущается что-то неуловимо странное, словно не из этого мира, а из мира «Тысячи и одной ночи»: пока едва заметное, будто зацепка на художественном полотне. Но постепенно крен реальности становится все сильнее, и сквозь разлом в ней все четче проступают очертания чего-то – нет, не фантастического, но жуткого, – кошмара, от которого никак не получается пробудиться.

Народный вожатый – человек-гипербола. Вот уже несколько лет его почти никто не видел, он живая легенда, и, как пристало любой легенде, за его образом следует шлейф полумистических историй на грани тех, что существуют в любой религии. Его стихи, «...многие из которых возникают из снов и видений, а затем становятся реальностью для тысяч коштыров», – не молитвы, но их любит и знает каждый коштыр. Что это – мистификация, культ личности или просто результат всеобщей народной любви к тому, кто привёл страну к процветанию? Поговаривают, правда, что не привёл, но это, как мы помним, наверняка происки врагов.

Одной из центральных тем романа стала поэзия. Олег – неудачливый поэт. В прошлом у него даже вышел сборник стихов, но кажется, будто для настоящего успеха ему чего-то не хватает: то ли удачи, то ли божьей искры, которая есть у его студенческого друга. Загадкой для главного героя становится и способность Народного Вожатого писать хорошие стихи, хотя мысли его полны забот об отечестве. И чем ближе Олег к подходит к разгадке тайны личности президента, тем чаще звучит уже другой вопрос: может ли хорошие стихи писать не самый хороший человек?

Великолепная книга.



group-telegram.com/read_teach_crossstitch/250
Create:
Last Update:

​​Евгений Чижов «Перевод с подстрочника»
(издательство @shubinabooks)

Если Надя говорит, что книга огонь, значит, книга действительно огонь)

Старый друг Олега Печигина предлагает ему необычную работу: перевести на русский язык стихи президента Коштырбастана – живой легенды, Народного Вожатого и великого пророка в своём отечестве. Для этого Олегу нужно отправиться в страну, которой нет на карте, но которая существует в художественной реальности книги.

Ещё в поезде, правда, звенит предупреждающий звонок: один из попутчиков героя делится с ним, что по телевизору показывают лишь пропаганду о том, как прекрасно живётся народу, а на деле в стране есть весь обычный набор тоталитаризма: отсутствие свободы слова, ярая борьба с оппозицией, кумовство и восхваление президента, больше похожее на культ его личности. Но мало ли что говорит случайный попутчик? Враг, как известно, тоже не дремлет, и его слова вполне могут быть происками тех, кто стремится подорвать страну изнутри. Да и самого Олега после прибытия окружают едой и женщинами, вниманием и заботой, почетом и уважением: ещё бы, ведь ему предстоит перевести вирши самого (!) Народного Вожатого!

Автор вводит своего героя в незнакомые ему обстоятельства – и этот прием последовательно открывает нам прекрасный и ужасный Коштырбастан. Олег Пичигин – своего рода попаданец, и с присущей всем попаданцам наивностью с примесью глупости, он упорно лезет туда, куда лезть не стоит никому– и уж точно не иностранцу, который не может отличить вежливость от угрозы, а восточное гостеприимство принимает за дружеское расположение.

Чем дальше в Коштырбастан, тем сильнее ощущается что-то неуловимо странное, словно не из этого мира, а из мира «Тысячи и одной ночи»: пока едва заметное, будто зацепка на художественном полотне. Но постепенно крен реальности становится все сильнее, и сквозь разлом в ней все четче проступают очертания чего-то – нет, не фантастического, но жуткого, – кошмара, от которого никак не получается пробудиться.

Народный вожатый – человек-гипербола. Вот уже несколько лет его почти никто не видел, он живая легенда, и, как пристало любой легенде, за его образом следует шлейф полумистических историй на грани тех, что существуют в любой религии. Его стихи, «...многие из которых возникают из снов и видений, а затем становятся реальностью для тысяч коштыров», – не молитвы, но их любит и знает каждый коштыр. Что это – мистификация, культ личности или просто результат всеобщей народной любви к тому, кто привёл страну к процветанию? Поговаривают, правда, что не привёл, но это, как мы помним, наверняка происки врагов.

Одной из центральных тем романа стала поэзия. Олег – неудачливый поэт. В прошлом у него даже вышел сборник стихов, но кажется, будто для настоящего успеха ему чего-то не хватает: то ли удачи, то ли божьей искры, которая есть у его студенческого друга. Загадкой для главного героя становится и способность Народного Вожатого писать хорошие стихи, хотя мысли его полны забот об отечестве. И чем ближе Олег к подходит к разгадке тайны личности президента, тем чаще звучит уже другой вопрос: может ли хорошие стихи писать не самый хороший человек?

Великолепная книга.

BY Read_teach_crossstitch




Share with your friend now:
group-telegram.com/read_teach_crossstitch/250

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events." There was another possible development: Reuters also reported that Ukraine said that Belarus could soon join the invasion of Ukraine. However, the AFP, citing a Pentagon official, said the U.S. hasn’t yet seen evidence that Belarusian troops are in Ukraine. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from us


Telegram Read_teach_crossstitch
FROM American