Марк Ферро «Как рассказывают историю детям в разных странах мира»
Марк Ферро поставил перед собой амбициозную задачу: объять необъятное и рассказать о том, как обучают истории в школах по всему миру, и как эта «обезжиренная» версия прошлого страны соотносится с государственной политикой, с одной стороны, и с тем, что было «на самом деле», с другой. Разумеется, полноценная история всего мира не поместилась бы в одной книге, поэтому автор лишь делает набросок общей картины, а не выписывает ее саму маслом.
Ферро пишет о нескольких типах истории:
📜институциональной – которая отражает основную государственную идеологию;
📜контристории – стихийно-массовой, которую хранят и передают угнетенные институциями и которая сама может опираться на общественные институты, но не те, что в конкретный период находятся у власти, а маргинальные;
📜коллективной памяти людей, которая не подчиняется доктринальным институциональным установкам, неважно с какой стороны.
Фактически, цель книги – показать на нескольких примерах с разных концов света, как взаимодействуют эти три типа истории.
Ожидаемо, в школьных учебниках по истории по всему миру представлена в основном институциональная история. Многое из того, что не укладывается в красивую стройную картину прошлого великой страны (и неважно, что это за страна) замалчивается, будто никогда не существовало, а когда совсем молчать невозможно, неохотно признается, но вскользь. Правда здесь нужно помнить, что книга была написана больше 30 лет назад, и многое из того, что было актуально тогда, сейчас свою актуальность потеряло. Но даже несмотря на это, читать было любопытно, хотя бы для расширения кругозора.
Фото – Goodreads.
Марк Ферро поставил перед собой амбициозную задачу: объять необъятное и рассказать о том, как обучают истории в школах по всему миру, и как эта «обезжиренная» версия прошлого страны соотносится с государственной политикой, с одной стороны, и с тем, что было «на самом деле», с другой. Разумеется, полноценная история всего мира не поместилась бы в одной книге, поэтому автор лишь делает набросок общей картины, а не выписывает ее саму маслом.
Ферро пишет о нескольких типах истории:
📜институциональной – которая отражает основную государственную идеологию;
📜контристории – стихийно-массовой, которую хранят и передают угнетенные институциями и которая сама может опираться на общественные институты, но не те, что в конкретный период находятся у власти, а маргинальные;
📜коллективной памяти людей, которая не подчиняется доктринальным институциональным установкам, неважно с какой стороны.
Фактически, цель книги – показать на нескольких примерах с разных концов света, как взаимодействуют эти три типа истории.
Ожидаемо, в школьных учебниках по истории по всему миру представлена в основном институциональная история. Многое из того, что не укладывается в красивую стройную картину прошлого великой страны (и неважно, что это за страна) замалчивается, будто никогда не существовало, а когда совсем молчать невозможно, неохотно признается, но вскользь. Правда здесь нужно помнить, что книга была написана больше 30 лет назад, и многое из того, что было актуально тогда, сейчас свою актуальность потеряло. Но даже несмотря на это, читать было любопытно, хотя бы для расширения кругозора.
Фото – Goodreads.
Rina Kent “Deviant King” / Рина Кент «Испорченный король»
(скоро выходит в «АСТ»)
Он – старший сын родителей, которые держат в руках все Соединенное королевство.
Он – лучший футболист в школе.
Он – знойный красавчик с полыхающими чреслами.
Сильный.
Стремительный.
Страстный.
Смертельный.
Она – новенькая ботаничка в школе самых богатых и влиятельных.
Она – гордая как олень и красивая как цветок.
Она – кровоточащая рана в его застывшем сердце.
Она – яркое пламя свечи в его черной как ночь душе.
Он превратил её жизнь в кошмар.
Ужас.
Кошмарный ужас.
Ужасный кошмар.
... и 364 страницы в этом духе.
Этот роман – первый в серии книг про суперэлитную супершколу, где, судя по всем остальным книгам, учатся исключительно девчонки со стокгольмским синдромом и пацаны, которые делают все возможное, чтобы этот синдром у них появился. По своей ограниченности я не знала, что такое сейчас называется bully romance, то бишь любовный роман травли (или роман любовной травли? 🤔). Если вдруг вы тоже отстали от жизни, то я расскажу: сначала пацан очень сильно буллит девушку (пишут, что бывает вплоть до физических увечий и изнасилований), но между ними летают искры – запретная страсть, все дела. Потом они друг в друга влюбляются, а в конце выясняется, что у него все это время была какая-то жесть какая важная причина ее унижать (например, он думал, что она его сестра, поэтому буллил ее, чтобы они не стали близки).
«Испорченный король» – отличный представитель жанра. Возможно, мы привыкли, что если полыхающая стрела брутального красавчика рвется наружу, а девушка сопротивляется, то это как минимум харассмент, но Рина Кент считает, что любовь. Абьюз, манипуляции, запрет общаться с другими мужчинами, обида, если героиня улыбнулась кому-то ещё, – все это так романтииично 💞. По-моему, вся книга – просто садистское порно с долгой прелюдией. Долгой как полярная ночь. Страстной как ... ну, вы поняли)
Чего у писательницы не отнять – так это умения создать интригу. В прошлом героя и героини есть какая-то таинственная тайна, и чтобы как-то разбавить описания секса, Рина Кент растянула эту интригу на три книги. Меня на них точно не хватило бы, поэтому я радостно наспойлерила себе про них все.
Про моральную-этическую сторону в целом и какие-то там права женщин, воспитание у девочек-подростков здорового отношения к себе и своему окружению в частности хочется сказать много, но и без того все понятно.
(скоро выходит в «АСТ»)
Он – старший сын родителей, которые держат в руках все Соединенное королевство.
Он – лучший футболист в школе.
Он – знойный красавчик с полыхающими чреслами.
Сильный.
Стремительный.
Страстный.
Смертельный.
Она – новенькая ботаничка в школе самых богатых и влиятельных.
Она – гордая как олень и красивая как цветок.
Она – кровоточащая рана в его застывшем сердце.
Она – яркое пламя свечи в его черной как ночь душе.
Он превратил её жизнь в кошмар.
Ужас.
Кошмарный ужас.
Ужасный кошмар.
... и 364 страницы в этом духе.
Этот роман – первый в серии книг про суперэлитную супершколу, где, судя по всем остальным книгам, учатся исключительно девчонки со стокгольмским синдромом и пацаны, которые делают все возможное, чтобы этот синдром у них появился. По своей ограниченности я не знала, что такое сейчас называется bully romance, то бишь любовный роман травли (или роман любовной травли? 🤔). Если вдруг вы тоже отстали от жизни, то я расскажу: сначала пацан очень сильно буллит девушку (пишут, что бывает вплоть до физических увечий и изнасилований), но между ними летают искры – запретная страсть, все дела. Потом они друг в друга влюбляются, а в конце выясняется, что у него все это время была какая-то жесть какая важная причина ее унижать (например, он думал, что она его сестра, поэтому буллил ее, чтобы они не стали близки).
«Испорченный король» – отличный представитель жанра. Возможно, мы привыкли, что если полыхающая стрела брутального красавчика рвется наружу, а девушка сопротивляется, то это как минимум харассмент, но Рина Кент считает, что любовь. Абьюз, манипуляции, запрет общаться с другими мужчинами, обида, если героиня улыбнулась кому-то ещё, – все это так романтииично 💞. По-моему, вся книга – просто садистское порно с долгой прелюдией. Долгой как полярная ночь. Страстной как ... ну, вы поняли)
Чего у писательницы не отнять – так это умения создать интригу. В прошлом героя и героини есть какая-то таинственная тайна, и чтобы как-то разбавить описания секса, Рина Кент растянула эту интригу на три книги. Меня на них точно не хватило бы, поэтому я радостно наспойлерила себе про них все.
Про моральную-этическую сторону в целом и какие-то там права женщин, воспитание у девочек-подростков здорового отношения к себе и своему окружению в частности хочется сказать много, но и без того все понятно.
Книгу читала в рамках «марафона дурацких книг» aka «книжной ерунды» aka «что мы забыли в книжном шкафу» по наводке @dochitalatut в чудесной компании:
Books in my hands | Книги в моих руках
Постоянная читательница
что читает леночка
Интеллигентка Гадова
книжный странник | дина озерова
Книжная среда Куплевацкой
В течение сегодняшнего дня у каждой из них (а у кого-то – уже!) появится отзыв на прочитанную книгу. Заходите)
Books in my hands | Книги в моих руках
Постоянная читательница
что читает леночка
Интеллигентка Гадова
книжный странник | дина озерова
Книжная среда Куплевацкой
В течение сегодняшнего дня у каждой из них (а у кого-то – уже!) появится отзыв на прочитанную книгу. Заходите)
R.F. Kuang "Yellowface" / Ребекка Куанг «Йеллоуфейс»
Когда я читаю отзывы на этот свежепереведенный у нас роман, кажется, что окружающие разделились ровно на две категории: пищащие от восторга и орущие от негодования. Я с первыми, хотя вторых, признаться, понимаю тоже. В отзыве есть спойлеры, но без подробностей.
Это моя вторая Куанг, и я порадовалась, что хотя здесь поднимаются похожие на «Вавилон» (писала про него здесь) темы, это сделано совсем иначе. «Йеллоуфейс» – это бодрая история о том, как одна писательница «случайно» унесла из дома недавно почившей подруги ее новый, пока никем не виданный, роман. А чтобы тот не лежал без дела, опубликовала его под своим именем. К сожалению, героиня не учла, что у подружки китайские корни, о которых та и пишет, а сама она обычная белая девушка, да и зовут ее совсем не по-азиатски: Джун Хэйворд. Но разве такая мелочь может остановить человека, у которого наконец-то появилась реальная возможность стать знаменитым?
Джун – идеальный ненадежный нарратор. Она завидует своей злейшей подруге Афине Лю, которая осыпана любовью критиков и читателей, пока книга самой Джун осталась совсем без внимания. Разумеется, роман Афины та присваивает из самых лучших побуждений: пусть он и прекрасно написан, но он ведь совсем сырой, и кто, как не она, так близко знакомая с его создательницей, способен довести его до идеала? И неважно, что на обложке будет стоять имя не Афины, а Джун: в конце концов, если бы не она, то роман бы не вышел вовсе! За этой извращенной логикой самооправданий по-настоящему интересно наблюдать: как из постыдной кража в глазах рассказчицы становится спасительной, а сама Джун трансформируется в великую писательницу, уверенную, что книгу написала она сама, а Афина просто провела ресерч. Поместить читателей в голову очень сомнительного героя, заставляя сопереживать тогда, когда разум сопротивляется, – отличный, пусть и не новый, ход, по-моему.
Конечно же, что-то должно было пойти не так, особенно сейчас, когда вопрос культурной апроприации очень остро стоит на повестке. Эта тема – одна из центральных в романе, и Куанг задорно бросает свою героиню в пучину расового конфликта, чтобы посмотреть, как та выплывет, – но не дает однозначного ответа, а раскрывает сразу несколько сторон проблемы. С одной стороны, у нас есть Джун, которая заявляет, что написала книгу об участии китайцев в Первой мировой. С другой стороны, общество, обвиняющее ее в эксплуатации чуждой ей культуры, тоже не нежные котики и не гнушается открытой травли, превратив ее жизнь в ад, что тоже далеко от нормальной реакции. Описание вот этого морального маятника, мне кажется, удалось Куанг особенно хорошо.
Этот роман – еще и сатира на издательскую тусовку и вездесущие соцсети, и Куанг, явно со знанием дела, отлично пишет о том, как книга становится шедевром, а ее автор – новой суперзвездой. Нужен ли при этом талант – вопрос спорный.
Пока я читала, меня разрывало от ощущения амбивалентности. С одной стороны, я не могла не понимать, что Джун – нехороший человек, редиска, и потому должна быть наказана. Но с другой, так как видим происходящее мы ее глазами, временами мне ее было по-человечески жаль и хотелось просто какого-то осязаемого наказания для нее, а не того, что на нее свалилось. А как относитесь к героине вы?
Фото – Goodreads.
Когда я читаю отзывы на этот свежепереведенный у нас роман, кажется, что окружающие разделились ровно на две категории: пищащие от восторга и орущие от негодования. Я с первыми, хотя вторых, признаться, понимаю тоже. В отзыве есть спойлеры, но без подробностей.
Это моя вторая Куанг, и я порадовалась, что хотя здесь поднимаются похожие на «Вавилон» (писала про него здесь) темы, это сделано совсем иначе. «Йеллоуфейс» – это бодрая история о том, как одна писательница «случайно» унесла из дома недавно почившей подруги ее новый, пока никем не виданный, роман. А чтобы тот не лежал без дела, опубликовала его под своим именем. К сожалению, героиня не учла, что у подружки китайские корни, о которых та и пишет, а сама она обычная белая девушка, да и зовут ее совсем не по-азиатски: Джун Хэйворд. Но разве такая мелочь может остановить человека, у которого наконец-то появилась реальная возможность стать знаменитым?
Джун – идеальный ненадежный нарратор. Она завидует своей злейшей подруге Афине Лю, которая осыпана любовью критиков и читателей, пока книга самой Джун осталась совсем без внимания. Разумеется, роман Афины та присваивает из самых лучших побуждений: пусть он и прекрасно написан, но он ведь совсем сырой, и кто, как не она, так близко знакомая с его создательницей, способен довести его до идеала? И неважно, что на обложке будет стоять имя не Афины, а Джун: в конце концов, если бы не она, то роман бы не вышел вовсе! За этой извращенной логикой самооправданий по-настоящему интересно наблюдать: как из постыдной кража в глазах рассказчицы становится спасительной, а сама Джун трансформируется в великую писательницу, уверенную, что книгу написала она сама, а Афина просто провела ресерч. Поместить читателей в голову очень сомнительного героя, заставляя сопереживать тогда, когда разум сопротивляется, – отличный, пусть и не новый, ход, по-моему.
Конечно же, что-то должно было пойти не так, особенно сейчас, когда вопрос культурной апроприации очень остро стоит на повестке. Эта тема – одна из центральных в романе, и Куанг задорно бросает свою героиню в пучину расового конфликта, чтобы посмотреть, как та выплывет, – но не дает однозначного ответа, а раскрывает сразу несколько сторон проблемы. С одной стороны, у нас есть Джун, которая заявляет, что написала книгу об участии китайцев в Первой мировой. С другой стороны, общество, обвиняющее ее в эксплуатации чуждой ей культуры, тоже не нежные котики и не гнушается открытой травли, превратив ее жизнь в ад, что тоже далеко от нормальной реакции. Описание вот этого морального маятника, мне кажется, удалось Куанг особенно хорошо.
Этот роман – еще и сатира на издательскую тусовку и вездесущие соцсети, и Куанг, явно со знанием дела, отлично пишет о том, как книга становится шедевром, а ее автор – новой суперзвездой. Нужен ли при этом талант – вопрос спорный.
Пока я читала, меня разрывало от ощущения амбивалентности. С одной стороны, я не могла не понимать, что Джун – нехороший человек, редиска, и потому должна быть наказана. Но с другой, так как видим происходящее мы ее глазами, временами мне ее было по-человечески жаль и хотелось просто какого-то осязаемого наказания для нее, а не того, что на нее свалилось. А как относитесь к героине вы?
Фото – Goodreads.
Jessica Bruder "Nomadland: Surviving America in the 21st Century" / Джессика Брудер «Земля кочевников»
Журналистcкое расследование Джессики Брудер привело её в удивительный мир современных американских кочевников, среди которых большинство – совсем не те, кого ожидаешь увидеть.
Люди, путешествующие по США в «домах на колесах», – это, по большей части, не странствующие народности или семьи, из поколения в поколение передвигающиеся от одного города к другому в поисках сезонной работы. После кризиса 2007 года, такими кочевниками стали сотни тысяч тех, кто больше не мог позволить себе крышу над головой, в том числе, множество пенсионеров. Среди них есть как потерявшие свои пенсионные накопления, так и те, кому пенсии просто не хватает на оплату жилья и коммунальных услуг. Оказалось, что гораздо выгоднее купить подержанный трейлер и жить в нем. Такие кочевники путешествуют по всей стране в одиночку или группами в поисках сезонной работы и места, где можно остановиться на какое-то время, не рискуя попасть в полицию за бродяжничество.
Честно говоря, сам феномен меня просто шокировал: пенсионеры не могут позволить себе крышу над головой и вынуждены работать. Я понимаю, что в плане работы у нас та же самая картина, но от описания пожилых людей, живущих в трейлерах или вовсе минивэнах, хотелось разрыдаться.
Многие компании быстро поняли выгоду от найма таких рабочих: они очень мобильны, и единственное, что им нужно, – это стоянка. Пенсионерам можно платить минимальную зарплату, а работать они, скорее всего, будут на пределе возможностей. Этим воспользовался, например, Амазон. Значительная часть книги посвящена тому, как организована сезонная работа в огромных складских помещениях компании. Спойлер: ужасно.
Как хороший журналист, Джессика Брудер не просто встретилась с современными кочевниками, а провела бок о бок с ними несколько месяцев, на собственном опыте узнав, как организована их жизнь: как сделать трейлер пригодным для жизни, где есть недорогие стоянки, как найти сезонную работу, она даже поработала какое-то время на складе Амазона. Из-за этого всего кажется, будто читаешь не нонфик, а увлекательную историю о жизни большой группы людей, пусть и не всегда со счастливым концом.
Фото – Goodreads.
Журналистcкое расследование Джессики Брудер привело её в удивительный мир современных американских кочевников, среди которых большинство – совсем не те, кого ожидаешь увидеть.
Люди, путешествующие по США в «домах на колесах», – это, по большей части, не странствующие народности или семьи, из поколения в поколение передвигающиеся от одного города к другому в поисках сезонной работы. После кризиса 2007 года, такими кочевниками стали сотни тысяч тех, кто больше не мог позволить себе крышу над головой, в том числе, множество пенсионеров. Среди них есть как потерявшие свои пенсионные накопления, так и те, кому пенсии просто не хватает на оплату жилья и коммунальных услуг. Оказалось, что гораздо выгоднее купить подержанный трейлер и жить в нем. Такие кочевники путешествуют по всей стране в одиночку или группами в поисках сезонной работы и места, где можно остановиться на какое-то время, не рискуя попасть в полицию за бродяжничество.
Честно говоря, сам феномен меня просто шокировал: пенсионеры не могут позволить себе крышу над головой и вынуждены работать. Я понимаю, что в плане работы у нас та же самая картина, но от описания пожилых людей, живущих в трейлерах или вовсе минивэнах, хотелось разрыдаться.
Многие компании быстро поняли выгоду от найма таких рабочих: они очень мобильны, и единственное, что им нужно, – это стоянка. Пенсионерам можно платить минимальную зарплату, а работать они, скорее всего, будут на пределе возможностей. Этим воспользовался, например, Амазон. Значительная часть книги посвящена тому, как организована сезонная работа в огромных складских помещениях компании. Спойлер: ужасно.
Как хороший журналист, Джессика Брудер не просто встретилась с современными кочевниками, а провела бок о бок с ними несколько месяцев, на собственном опыте узнав, как организована их жизнь: как сделать трейлер пригодным для жизни, где есть недорогие стоянки, как найти сезонную работу, она даже поработала какое-то время на складе Амазона. Из-за этого всего кажется, будто читаешь не нонфик, а увлекательную историю о жизни большой группы людей, пусть и не всегда со счастливым концом.
Фото – Goodreads.
Эдуард Веркин «снарк снарк»
(@inspiria_books)
Настя @drinkread так восторгалась этим двухтомником, что я сразу же его заказала и начала читать, как только он до меня добрался. И божечки, это так прекрасно, что мне хочется совать «снарка» в руки всем окружающим.
Писать про книгу, от которой я осталась в полном восторге, для меня всегда дело провальное, поэтому на какую-то внятность отзыва не претендую)
Молодой и еще совсем недавно подающий надежды писатель Виктор приезжает в Чагинск – городок каких множество: потихоньку загнивающий, пока местная администрация осваивает бюджет. Когда-то герой проводил здесь у бабушки каждое лето, но вернулся совсем по другому поводу: к предстоящему масштабному празднику ему предстоит написать на заказ книгу о славном прошлом Чагинска, а если этого прошлого особенно и нет, то тоже не беда: настоящий писатель всегда найдет выход из ситуации. Помогает Виктору фотограф Хазин – любитель выпить, постоянно ищущий, как бы подзаработать.
Половина первого тома напоминает смесь «Дня выборов» (что часто упоминают в отзывах, но я правда не могу не) и рассказа Амброуза Бирса «Случай на мосту через Совиный ручей». Почти весело и задорно, сталкиваясь с чередой происшествий разной степени забавности, Хазин и Виктор пытаются добыть материал для книги, но даже здесь, в самом начале, примешивается что-то, выбивающееся из общего тона разудалой пьющей провинции. Постепенно главы становятся похожи на череду вязких затянувшихся кошмаров: вот это, знаете, когда весь сон куда-то опаздываешь, но почему-то никак не дойдешь. У Виктора и Хазина вроде бы есть цель, но видим мы только путь.
Постепенно эта странная муть затягивает – и вот ты уже барахтаешься в ней вместе с героями, не понимая, что происходит: «Пасторальный невроз, кукуйский амок, мухосранские обсцессии, много терминов. Но суть одна. Городской житель приезжает в маленький городок, живет в нем некоторое время, а потом начинает примечать пугающие странности. Местные не так просты, как хотят казаться, местные что-то скрывают, слишком часто топят бани и вечером ходят под окнами.
Местные в этом пространстве постоянно живут, у них иммунитет. А постороннего человека может жестко плющить». В какой-то момент становится по-настоящему неуютно. Не то чтобы очень страшно, но как будто все время ощущаешь чье-то незримое присутствие, но не понимаешь, то ли это интуиция, то ли паранойя.
Местные жители тоже живут будто бы на границе чего-то странного: Снаткина (великолепная!) – соседка бабушки Виктора, с неизменным велосипедом, возникающая будто бы из неоткуда; внезапный таксидермист с подозрительным интересом к чучелам; друзья детства главного героя, тоже будто бы что-то скрывающие; мутный глава администрации Мухаметшин; слишком идеальный владелец фабрик, заводов и пароходов Светлов, внезапно заинтересовавшийся Чагинском, и многие, многие другие. В каждом герое будто бы есть какая-то щербинка – и пусть почти все можно объяснить, но где-то что-то постоянно свербит, не давая до конца поверить им.
Когда внезапно в Чагинском лесу пропадают дети, то ли сбежавшие куда-то, то ли убитые кем-то, то ли утащенные загадочным Шушуном (местным йетти), ощущение бесплотности и бессмысленности происходящего, кажется, только усиливается: детей вроде бы ищут, но будто бы без особенного энтузиазма. Или это все тоже просто алкогольная паранойя главного героя?
Но и сам Виктор – фокальный персонаж – не так прост. Читательскую паранойю усиливает невозможность отличить правду от лжи. Все начинается, как забавная игра Виктора с Хазиным: их локфик, вольное сочинение об истории Чагинска, где капля правды, если и есть, то давно утоплена в бочке лжи. А потом вдруг игра словно затягивает героев, вытравляя все хоть сколько-нибудь правдивое. Если писатель перестаёт писать о том, о чем ему хочется, тексты начинают вырываться из него в самый неподходящий момент: но не талантливые, чистые и без примесей, а вымысел, застилающий правду. Выдумка врывается в реальность, а та трансформируется в выдумку.
Продолжение – в комментариях.
(@inspiria_books)
Настя @drinkread так восторгалась этим двухтомником, что я сразу же его заказала и начала читать, как только он до меня добрался. И божечки, это так прекрасно, что мне хочется совать «снарка» в руки всем окружающим.
Писать про книгу, от которой я осталась в полном восторге, для меня всегда дело провальное, поэтому на какую-то внятность отзыва не претендую)
Молодой и еще совсем недавно подающий надежды писатель Виктор приезжает в Чагинск – городок каких множество: потихоньку загнивающий, пока местная администрация осваивает бюджет. Когда-то герой проводил здесь у бабушки каждое лето, но вернулся совсем по другому поводу: к предстоящему масштабному празднику ему предстоит написать на заказ книгу о славном прошлом Чагинска, а если этого прошлого особенно и нет, то тоже не беда: настоящий писатель всегда найдет выход из ситуации. Помогает Виктору фотограф Хазин – любитель выпить, постоянно ищущий, как бы подзаработать.
Половина первого тома напоминает смесь «Дня выборов» (что часто упоминают в отзывах, но я правда не могу не) и рассказа Амброуза Бирса «Случай на мосту через Совиный ручей». Почти весело и задорно, сталкиваясь с чередой происшествий разной степени забавности, Хазин и Виктор пытаются добыть материал для книги, но даже здесь, в самом начале, примешивается что-то, выбивающееся из общего тона разудалой пьющей провинции. Постепенно главы становятся похожи на череду вязких затянувшихся кошмаров: вот это, знаете, когда весь сон куда-то опаздываешь, но почему-то никак не дойдешь. У Виктора и Хазина вроде бы есть цель, но видим мы только путь.
Постепенно эта странная муть затягивает – и вот ты уже барахтаешься в ней вместе с героями, не понимая, что происходит: «Пасторальный невроз, кукуйский амок, мухосранские обсцессии, много терминов. Но суть одна. Городской житель приезжает в маленький городок, живет в нем некоторое время, а потом начинает примечать пугающие странности. Местные не так просты, как хотят казаться, местные что-то скрывают, слишком часто топят бани и вечером ходят под окнами.
Местные в этом пространстве постоянно живут, у них иммунитет. А постороннего человека может жестко плющить». В какой-то момент становится по-настоящему неуютно. Не то чтобы очень страшно, но как будто все время ощущаешь чье-то незримое присутствие, но не понимаешь, то ли это интуиция, то ли паранойя.
Местные жители тоже живут будто бы на границе чего-то странного: Снаткина (великолепная!) – соседка бабушки Виктора, с неизменным велосипедом, возникающая будто бы из неоткуда; внезапный таксидермист с подозрительным интересом к чучелам; друзья детства главного героя, тоже будто бы что-то скрывающие; мутный глава администрации Мухаметшин; слишком идеальный владелец фабрик, заводов и пароходов Светлов, внезапно заинтересовавшийся Чагинском, и многие, многие другие. В каждом герое будто бы есть какая-то щербинка – и пусть почти все можно объяснить, но где-то что-то постоянно свербит, не давая до конца поверить им.
Когда внезапно в Чагинском лесу пропадают дети, то ли сбежавшие куда-то, то ли убитые кем-то, то ли утащенные загадочным Шушуном (местным йетти), ощущение бесплотности и бессмысленности происходящего, кажется, только усиливается: детей вроде бы ищут, но будто бы без особенного энтузиазма. Или это все тоже просто алкогольная паранойя главного героя?
Но и сам Виктор – фокальный персонаж – не так прост. Читательскую паранойю усиливает невозможность отличить правду от лжи. Все начинается, как забавная игра Виктора с Хазиным: их локфик, вольное сочинение об истории Чагинска, где капля правды, если и есть, то давно утоплена в бочке лжи. А потом вдруг игра словно затягивает героев, вытравляя все хоть сколько-нибудь правдивое. Если писатель перестаёт писать о том, о чем ему хочется, тексты начинают вырываться из него в самый неподходящий момент: но не талантливые, чистые и без примесей, а вымысел, застилающий правду. Выдумка врывается в реальность, а та трансформируется в выдумку.
Продолжение – в комментариях.
Louise Penny “Still Life” / Луиза Пенни «Убийственно тихая жизнь»
“A Fatal Grace” / «Смертельный холод»
“The Cruellest Month” / «Самый жестокий месяц»
“A Rule Against Murder” / «Каменный убийца»
“The Brutal Telling” / «Жестокие слова»
“Bury Your Dead” / «Хороните своих мертвецов»
Готовясь к защите диссертации, а потом собирая в кучку расплавленный мозг после неё, я спасалась детективами Луизы Пенни. В них собралось, кажется, все моё любимое:
🔹живописная деревня Три Сосны, словно с рождественских открыток (ну и подумаешь, что убийств на душу на селения здесь больше, чем в Венесуэле), – теперь моя любимая литературная деревня, пожалуй;
🔹отличная команда детективов – хороших людей с тайнами из прошлого, которые их непременно догонят;
🔹неторопливые расследования, в которых есть место и разговорам за чашкой виски, и неожиданным открытиям;
🔹хорошо продуманные детективные линии, где все по канону: все улики аккуратно рассыпаны по тексту, и сыщик находит их вместе с читателем.
Уже этого мне бы было достаточно, чтобы влюбиться в серию, но этого, вероятно, не хватило самой Луизе Пенни, поэтому в её книгах:
🔹некоторые герои названы в честь писателей и писательниц;
🔹убийства часто связаны с искусством: начиная от картины, на которой спрятана разгадка преступления, статуи как орудия убийства и заканчивая антиквариатом, который играет важную роль в ещё одном деле;
🔹Пенни – канадка, и все происходящее вписано в историю её страны в целом и Квебека в частности. Она пишет о сложных отношениях тех, для кого родной язык – английский, и франкофонов, иногда уходя в своём рассказе на несколько веков назад, как в «Хороните своих мертвецов». А в «Жестоких словах» расследование приводит её героя на острова Королевы Шарлотты, или, как называют их потомки коренных жителей, Хайда-Гуай, – и вместе с ним мы узнаем и об удивительных тотемных столбах и домах индейцев Хайда, и о столкновениях коренного населения и пришлых канадцев;
🔹среди жителей Трех Сосен есть художники, известная поэтесса, антиквар и их многочисленные друзья – и спустя шесть книг мне кажется, будто каждого из них я знаю всю жизнь: такими настоящими они получились у Пенни;
🔹писательница с явной любовью рассказывает о своих многочисленных героях, но это не мешает ей вскрывать раны в их прошлом, которые ставят под сомнение их настоящее, добавляя в свое повествование вотэтоповоротов (как будто их и без того в детективе не достаточно!);
🔹ну и, конечно, моя большая любовь – главный герой инспектор Гамаш: проницательный, человечный, воплощение чести и совести, беззаветно любящий свою жену и детей и по-отечески заботящийся о каждом члене своей команды. Наверное, он стал одним из моих самых любимых книжных сыщиков.
Радуюсь, что меня ждёт ещё 13 книг в серии, и прощание с Тремя Соснами и инспектором Гамашем пока можно отложить.
“A Fatal Grace” / «Смертельный холод»
“The Cruellest Month” / «Самый жестокий месяц»
“A Rule Against Murder” / «Каменный убийца»
“The Brutal Telling” / «Жестокие слова»
“Bury Your Dead” / «Хороните своих мертвецов»
Готовясь к защите диссертации, а потом собирая в кучку расплавленный мозг после неё, я спасалась детективами Луизы Пенни. В них собралось, кажется, все моё любимое:
🔹живописная деревня Три Сосны, словно с рождественских открыток (ну и подумаешь, что убийств на душу на селения здесь больше, чем в Венесуэле), – теперь моя любимая литературная деревня, пожалуй;
🔹отличная команда детективов – хороших людей с тайнами из прошлого, которые их непременно догонят;
🔹неторопливые расследования, в которых есть место и разговорам за чашкой виски, и неожиданным открытиям;
🔹хорошо продуманные детективные линии, где все по канону: все улики аккуратно рассыпаны по тексту, и сыщик находит их вместе с читателем.
Уже этого мне бы было достаточно, чтобы влюбиться в серию, но этого, вероятно, не хватило самой Луизе Пенни, поэтому в её книгах:
🔹некоторые герои названы в честь писателей и писательниц;
🔹убийства часто связаны с искусством: начиная от картины, на которой спрятана разгадка преступления, статуи как орудия убийства и заканчивая антиквариатом, который играет важную роль в ещё одном деле;
🔹Пенни – канадка, и все происходящее вписано в историю её страны в целом и Квебека в частности. Она пишет о сложных отношениях тех, для кого родной язык – английский, и франкофонов, иногда уходя в своём рассказе на несколько веков назад, как в «Хороните своих мертвецов». А в «Жестоких словах» расследование приводит её героя на острова Королевы Шарлотты, или, как называют их потомки коренных жителей, Хайда-Гуай, – и вместе с ним мы узнаем и об удивительных тотемных столбах и домах индейцев Хайда, и о столкновениях коренного населения и пришлых канадцев;
🔹среди жителей Трех Сосен есть художники, известная поэтесса, антиквар и их многочисленные друзья – и спустя шесть книг мне кажется, будто каждого из них я знаю всю жизнь: такими настоящими они получились у Пенни;
🔹писательница с явной любовью рассказывает о своих многочисленных героях, но это не мешает ей вскрывать раны в их прошлом, которые ставят под сомнение их настоящее, добавляя в свое повествование вотэтоповоротов (как будто их и без того в детективе не достаточно!);
🔹ну и, конечно, моя большая любовь – главный герой инспектор Гамаш: проницательный, человечный, воплощение чести и совести, беззаветно любящий свою жену и детей и по-отечески заботящийся о каждом члене своей команды. Наверное, он стал одним из моих самых любимых книжных сыщиков.
Радуюсь, что меня ждёт ещё 13 книг в серии, и прощание с Тремя Соснами и инспектором Гамашем пока можно отложить.
Списков к Non/fiction много не бывает! Решили мы и составили свой список: книг, купленных на предыдущих книжных ярмарках, но так и не прочитанных.
На своих книжных полках наводили ревизию:
Юля @read_teach_crossstitch
Таня @bookovski
Кристина @BeAwitness
Леночка @lenaisreading
Анастасия @drinkread
Таня @dochitalatut
Валентина @booksinmyhands
Надя @intelligentka_gadova
На своих книжных полках наводили ревизию:
Юля @read_teach_crossstitch
Таня @bookovski
Кристина @BeAwitness
Леночка @lenaisreading
Анастасия @drinkread
Таня @dochitalatut
Валентина @booksinmyhands
Надя @intelligentka_gadova
Telegraph
Купить не значит прочитать
Годы идут, а мы идем на книжные ярмарки, а потом приносим домой стопки книг. В этот раз мы решили собрать список к нонфику из тех книг, которые мы купили в прошлый (или позапрошлый, или позапоза...) раз, собирались читать сразу, как войдем домой, но годы…
В МАРТЕ мои любимые книжные блогеры и блогини писали, как всегда, интересное:
Лена – чудесный пост о «Ма-ма мы-ла ра-му» Льва Рубинштейна: комментариях поэта к тем самым «карточкам» – очень тёплый и какой-то щемящий. А еще у Лены теперь есть новое альтер эго – канал об уходовых средствах и красивых вещах.
Валя сделала чудесную подборку книг, в которых герои пытаются приблизиться к ушедшему человеку через его тексты.
Кристина рассказала о неоднозначной, но очень долгожданной новинке – последнем романе Маркеса «Увидимся в августе», который сам писатель считал плохим. Что думает сама Кристина, можно почитать в её отзыве.
Таня с первых строк «продала» мне «Портфель учителя» Хироми Каваками – и не только потому, что эта профессия в названии – верный способ заставить зудеть в предвкушении учительскую часть меня.
Настя продолжает расширять мои горизонты художественного и нехудожественного – на этот раз, книгой Тома Пикетти «Капитал в XXI веке».
У Иры тоже о нонфике – «Долге» Дэвида Гребера (как, как все это успеть прочитать?).
Надя соблазняет свежим «Тоннелем» Яны Вагнер и продолжает удивлять меня способностью в трех предложениях рассказать о книге так, что хочется все остальное поставить на паузу и читать то, что она рекомендует.
У Тани пост про «Кадавров» Алексея Поляринова, которые вот-вот уже должны выйти – а пока можно почитать про них у Тани.
Дина проводит интересные мероприятия (никогда мне так не хотелось в Мурманск!), показывает красивую себя и рассказывает о «Тайном дневнике Верити» Колин Гувер.
Книгобара и Пятый персонаж пишут и говорят о «Полунощнице» Нади Алексеевой – и восхищаются ею, несмотря на то, что смотрят на книгу с разных мировоззренческих позиций. Значит, точно нужно читать)
Лена – чудесный пост о «Ма-ма мы-ла ра-му» Льва Рубинштейна: комментариях поэта к тем самым «карточкам» – очень тёплый и какой-то щемящий. А еще у Лены теперь есть новое альтер эго – канал об уходовых средствах и красивых вещах.
Валя сделала чудесную подборку книг, в которых герои пытаются приблизиться к ушедшему человеку через его тексты.
Кристина рассказала о неоднозначной, но очень долгожданной новинке – последнем романе Маркеса «Увидимся в августе», который сам писатель считал плохим. Что думает сама Кристина, можно почитать в её отзыве.
Таня с первых строк «продала» мне «Портфель учителя» Хироми Каваками – и не только потому, что эта профессия в названии – верный способ заставить зудеть в предвкушении учительскую часть меня.
Настя продолжает расширять мои горизонты художественного и нехудожественного – на этот раз, книгой Тома Пикетти «Капитал в XXI веке».
У Иры тоже о нонфике – «Долге» Дэвида Гребера (как, как все это успеть прочитать?).
Надя соблазняет свежим «Тоннелем» Яны Вагнер и продолжает удивлять меня способностью в трех предложениях рассказать о книге так, что хочется все остальное поставить на паузу и читать то, что она рекомендует.
У Тани пост про «Кадавров» Алексея Поляринова, которые вот-вот уже должны выйти – а пока можно почитать про них у Тани.
Дина проводит интересные мероприятия (никогда мне так не хотелось в Мурманск!), показывает красивую себя и рассказывает о «Тайном дневнике Верити» Колин Гувер.
Книгобара и Пятый персонаж пишут и говорят о «Полунощнице» Нади Алексеевой – и восхищаются ею, несмотря на то, что смотрят на книгу с разных мировоззренческих позиций. Значит, точно нужно читать)
Утро после книжной ярмарки nonfictioN похоже на утро первого января: праздник позади, гости разъехались, – и наконец-то можно рассмотреть подарки под елкой (зачеркнуто) разобрать чемодан с книгами.
В этом году я ехала за "Данцигской трилогией" Гюнтера Грасса от @alpinaproza, но с их стенда унесла ещё и "Обломова" в самой красивой серии русской классики (давно мечтала начать собирать это издание и счастлива, что наконец представился случай). "Сумерки мира" Вернера Херцога от @ilimbakh – та самая компульсивная покупка, без которой не обходится ни один мой поход в книжный.
Счастлива была послушать умных и красивых книжных людей на выступлениях, поболтать и обнять – в толчее на подступах к стендам❤️ Отдельной радостью стала встреча с книжной ОПГ в почти полном составе, но это, как говорится, уже другая история)
В этом году я ехала за "Данцигской трилогией" Гюнтера Грасса от @alpinaproza, но с их стенда унесла ещё и "Обломова" в самой красивой серии русской классики (давно мечтала начать собирать это издание и счастлива, что наконец представился случай). "Сумерки мира" Вернера Херцога от @ilimbakh – та самая компульсивная покупка, без которой не обходится ни один мой поход в книжный.
Счастлива была послушать умных и красивых книжных людей на выступлениях, поболтать и обнять – в толчее на подступах к стендам❤️ Отдельной радостью стала встреча с книжной ОПГ в почти полном составе, но это, как говорится, уже другая история)
Написала для "Не перевелись еще" о романе итальянской писательницы Вероники Раймо, вошедшем в лонглист Международного Букера в этом году. В короткий список книга не вошла, но это совсем не повод обойти её стороной, если хочется неожиданного автофикшена (или это все-таки был не он?🤔)
Telegram
Не перевелись ещё
Lost on Me by Veronica Raimo
(2023)
Translated into English by Leah Janeczko
#IntBookerLong_2024
В этой истории своего (своего ли?) взросления итальянская писательница Вероника Раймо то проваливается в прошлое, то возвращается в настоящее, но смотрит…
(2023)
Translated into English by Leah Janeczko
#IntBookerLong_2024
В этой истории своего (своего ли?) взросления итальянская писательница Вероника Раймо то проваливается в прошлое, то возвращается в настоящее, но смотрит…
Daniel Kahneman “Thinking, Fast and Slow” / Даниэль Канеман «Думай медленно … решай быстро»
Два месяца назад я прочитала эту книгу нобелевского лауреата по экономике Даниэля Канемана, а спустя месяц его не стало.
«Думай медленно» – книга, основные идеи которой многие наверняка знают, даже если саму ее никогда не читали: на нее ссылались и продолжают ссылаться в книгах о мышлении, психологии и экономике. Пока я читала, у меня было постоянное ощущение дежавю, словно многие мысли я где-то уже видела. Оказывается, и правда видела: например, у Александра Панчина.
Канеман долго, подробно, но совсем не утомительно пишет о двух системах человеческого мозга, отвечающих за принятие решений. Первая система, которую он так и называет Системой 1, отвечает за мгновенное принятие решений, которое многие путают с интуицией. На самом деле, Система 1 просто супербыстро (и далеко не всегда правильно) анализирует ситуацию и предлагает самый оптимальный с ее точки зрения вариант. Именно эта система ведется на когнитивные ловушки, не замечает когнитивных искажений и избегает любого напряжения.
То ли дело Система 2 – ответственная за рациональное принятие решений. Она подключается там, где Системе 1 не хватает терпения и вообще у нее лапки. Это Система 2 решает сложные математические задачи, составляет гугл-таблички и расписывает маршрут в поездке, заставляет писать в столбик плюсы и минусы, чтобы решить, уволиться или еще потерпеть.
Вся книга, фактически, – мануал по работе с этими двумя системами, помогающий заметить, когда Система 1 чаще всего дает сбой и стоит остановиться и передать бразды правления основательной и рациональной Системе 2.
Steven D. Levitt, Stephen J. Dubner “Freakonomics: A Rogue Economist Explores the Hidden Side of Everything” / Стивен Левитт, Стивен Дабнер «Фрикономика»
Steven D. Levitt, Stephen J. Dubner “SuperFreakonomics: Global Cooling, Patriotic Prostitutes And Why Suicide Bombers Should Buy Life Insurance” / Стивен Левитт, Стивен Дабнер «Суперфрикономика»
В обеих книгах авторы ссылаются на Канемана, но если «Думай медленно … решай быстро» – это в большей степени исследование, пусть и облаченное в научно-популярную форму, то «Фрикономика» и «Суперфрикономика» – сборники кулстори о причинно-следственных связях.
Несколько глав «Фрикономики» построены на неожиданных сравнениях. Например, авторы выясняют, в чем связь между учителями и бойцами сумо, ку-клукс-кланом и риелторами, снижением преступности в США и крахом Чаушеску. В остальном же Левитт и Дабнер просто пишут о том, что им интересно: о наркоторговцах, влиянии родителей на успехи детей в учебе и даже о причинах популярности имен в разных социальных слоях американского общества.
«Суперфрикономика» продолжает подборку интересного размышлениями о конском навозе в 19 веке и глобальном потеплении, влиянии месяца рождения ребенка на его успехи в футболе, поисках террористов-смертников, гениальном в своей простоте решении, позволившем снизить в разы смертность рожениц в больницах. На первый (на самом деле, и на второй тоже) взгляд может показаться, что между всеми этими разрозненными явлениями нет никакой связи, не говоря уже о связи с экономикой, но Левитт и Дабнер сразу заявляют, что просто пишут о том, что им интересно, а что до экономики, то она бывает разной – и такой, как у них, тоже бывает.
Не могу сказать, что эти две книги меня сильно впечатлили, но если захочется развлекательного нонфика, можно смело брать)
Два месяца назад я прочитала эту книгу нобелевского лауреата по экономике Даниэля Канемана, а спустя месяц его не стало.
«Думай медленно» – книга, основные идеи которой многие наверняка знают, даже если саму ее никогда не читали: на нее ссылались и продолжают ссылаться в книгах о мышлении, психологии и экономике. Пока я читала, у меня было постоянное ощущение дежавю, словно многие мысли я где-то уже видела. Оказывается, и правда видела: например, у Александра Панчина.
Канеман долго, подробно, но совсем не утомительно пишет о двух системах человеческого мозга, отвечающих за принятие решений. Первая система, которую он так и называет Системой 1, отвечает за мгновенное принятие решений, которое многие путают с интуицией. На самом деле, Система 1 просто супербыстро (и далеко не всегда правильно) анализирует ситуацию и предлагает самый оптимальный с ее точки зрения вариант. Именно эта система ведется на когнитивные ловушки, не замечает когнитивных искажений и избегает любого напряжения.
То ли дело Система 2 – ответственная за рациональное принятие решений. Она подключается там, где Системе 1 не хватает терпения и вообще у нее лапки. Это Система 2 решает сложные математические задачи, составляет гугл-таблички и расписывает маршрут в поездке, заставляет писать в столбик плюсы и минусы, чтобы решить, уволиться или еще потерпеть.
Вся книга, фактически, – мануал по работе с этими двумя системами, помогающий заметить, когда Система 1 чаще всего дает сбой и стоит остановиться и передать бразды правления основательной и рациональной Системе 2.
Steven D. Levitt, Stephen J. Dubner “Freakonomics: A Rogue Economist Explores the Hidden Side of Everything” / Стивен Левитт, Стивен Дабнер «Фрикономика»
Steven D. Levitt, Stephen J. Dubner “SuperFreakonomics: Global Cooling, Patriotic Prostitutes And Why Suicide Bombers Should Buy Life Insurance” / Стивен Левитт, Стивен Дабнер «Суперфрикономика»
В обеих книгах авторы ссылаются на Канемана, но если «Думай медленно … решай быстро» – это в большей степени исследование, пусть и облаченное в научно-популярную форму, то «Фрикономика» и «Суперфрикономика» – сборники кулстори о причинно-следственных связях.
Несколько глав «Фрикономики» построены на неожиданных сравнениях. Например, авторы выясняют, в чем связь между учителями и бойцами сумо, ку-клукс-кланом и риелторами, снижением преступности в США и крахом Чаушеску. В остальном же Левитт и Дабнер просто пишут о том, что им интересно: о наркоторговцах, влиянии родителей на успехи детей в учебе и даже о причинах популярности имен в разных социальных слоях американского общества.
«Суперфрикономика» продолжает подборку интересного размышлениями о конском навозе в 19 веке и глобальном потеплении, влиянии месяца рождения ребенка на его успехи в футболе, поисках террористов-смертников, гениальном в своей простоте решении, позволившем снизить в разы смертность рожениц в больницах. На первый (на самом деле, и на второй тоже) взгляд может показаться, что между всеми этими разрозненными явлениями нет никакой связи, не говоря уже о связи с экономикой, но Левитт и Дабнер сразу заявляют, что просто пишут о том, что им интересно, а что до экономики, то она бывает разной – и такой, как у них, тоже бывает.
Не могу сказать, что эти две книги меня сильно впечатлили, но если захочется развлекательного нонфика, можно смело брать)
Telegram
Read_teach_crossstitch
Александр Панчин "Защита от Тёмных искусств. Путеводитель по миру паранормальных явлений"
(Издательство "Corpus")
Продолжаю свой нон-фикшен забег)
Александр Панчин – известный популяризатор науки, и в той книге он развенчивает самые популярные мифы из…
(Издательство "Corpus")
Продолжаю свой нон-фикшен забег)
Александр Панчин – известный популяризатор науки, и в той книге он развенчивает самые популярные мифы из…
Одна из моих самых любимых тем в романах – простая человеческая жизнь, о которой написано тонко, полутонами. «Льюис Перси» Аниты Брукнер, хотя и вышел позже, чем романы прекрасных Барбары Пим, Юдоры Уэлти и Сильвии Таунсенд Уорнер, напоминает их бережным отношением к герою, историей, где проницательность соседствует с деликатностью. Написала об этой чудесной книге для нашего канала «Не перевелись еще».
АПРЕЛЬ в книжном Телеграме выдался интересным:
Вероника сравнивает «Север и Юг» Элизабет Гаскелл и «Фигуры света» Сары Мосс, и, как обычно, подсвечивает то, что могло ускользнуть от менее внимательного читателя.
У Дины на портале “Teatr To Go” вышла рецензия на долгожданных «Кадавров» Алексея Поляринова.
Оля написала о бразильском романе "Tordo arado" Итамара Виейры Жуниора (о, эти прекрасные латиноамериканские имена!), которого пока нет на русском, но перевод на английский вышел в прошлом году.
Я всегда в поиске интересного нонфика, поэтому утащила у Тани «Искусство вкуса» Бенджамина Вургафта и Мерри Уайт. Кулинарная история человечества, говорите? Прекрасно! Мне с собой, пожалуйста.
Лена написала про «Лес» Светланы Тюльбашевой так, как я хотела бы научиться писать, когда вырасту)
У Лизы отзыв на еще одну новинку – «Тоннель» Яны Вагнер, – до которой я пока не добралась, но, кажется, уже на грани.
Таня рассказала о современной немецкой литературе. Надеюсь, что переводы появятся и у нас)
Отзыв Нади на «Райское место» Фернанды Мельчор традиционно заставил меня хотеть.
Из поста @helgarunawaybooks узнала о фэнтези Брендона Сандерсона «Сплав закона» и уже припасла к надвигающейся сессии)
Валя прочитала вторую часть «Данцигской трилогии» Гюнтера Грасса, а я как раз купила все три книги на ярмарке non/fiction и в ближайшее время планирую начать.
У Кристины – прекрасный ругательный отзыв на «Кофе с перцем» Даниэля Бергера: цитаты 🔥
Настя продолжает рассказывать о книгах Юрия Лотмана, а я – скупать их по ее наводке) На этот раз у Насти вышел пост про монографию о семиотике «Внутри мыслящих миров».
Ира в апреле не писала, но май уже начала интересной подборкой: обязательно загляните к ней)
Мой личный апрель получился суматошным и соцально-активным) Главный итог этой активности – на фото)
Вероника сравнивает «Север и Юг» Элизабет Гаскелл и «Фигуры света» Сары Мосс, и, как обычно, подсвечивает то, что могло ускользнуть от менее внимательного читателя.
У Дины на портале “Teatr To Go” вышла рецензия на долгожданных «Кадавров» Алексея Поляринова.
Оля написала о бразильском романе "Tordo arado" Итамара Виейры Жуниора (о, эти прекрасные латиноамериканские имена!), которого пока нет на русском, но перевод на английский вышел в прошлом году.
Я всегда в поиске интересного нонфика, поэтому утащила у Тани «Искусство вкуса» Бенджамина Вургафта и Мерри Уайт. Кулинарная история человечества, говорите? Прекрасно! Мне с собой, пожалуйста.
Лена написала про «Лес» Светланы Тюльбашевой так, как я хотела бы научиться писать, когда вырасту)
У Лизы отзыв на еще одну новинку – «Тоннель» Яны Вагнер, – до которой я пока не добралась, но, кажется, уже на грани.
Таня рассказала о современной немецкой литературе. Надеюсь, что переводы появятся и у нас)
Отзыв Нади на «Райское место» Фернанды Мельчор традиционно заставил меня хотеть.
Из поста @helgarunawaybooks узнала о фэнтези Брендона Сандерсона «Сплав закона» и уже припасла к надвигающейся сессии)
Валя прочитала вторую часть «Данцигской трилогии» Гюнтера Грасса, а я как раз купила все три книги на ярмарке non/fiction и в ближайшее время планирую начать.
У Кристины – прекрасный ругательный отзыв на «Кофе с перцем» Даниэля Бергера: цитаты 🔥
Настя продолжает рассказывать о книгах Юрия Лотмана, а я – скупать их по ее наводке) На этот раз у Насти вышел пост про монографию о семиотике «Внутри мыслящих миров».
Ира в апреле не писала, но май уже начала интересной подборкой: обязательно загляните к ней)
Мой личный апрель получился суматошным и соцально-активным) Главный итог этой активности – на фото)
Паоло Коньетти «Восемь гор»
(перевод Анны Ямпольской, издательство @Corpusbooks)
Кажется, что между Пьетро и Бруно нет ничего общего. Первый живет в Милане, второй – в умирающей деревушке в Альпах. У Пьетро отец – химик, а мать – фельдшер. Отец же Бруно пьет и неделями где-то пропадает, а тихая, немногословная мать ведет хозяйство. Но для детей летом не существует никаких социальных преград: в горах, у реки, в заброшенном доме не важно, кто из вас уедет осенью в пыльный город, а кто останется пасти коров в нищей деревне. Казалось бы, такая дружба должна была закончиться с последним днем каникул и уж точно – с окончанием школы, но то, что горы объединили, человеку не разъединить.
Долгое время горы для Пьетро – обязанность. Он исследует их не столько по велению сердца, сколько ведомый Бруно или отцом. Для последнего горы – страсть, побег от реальности к себе. Каждая вершина, что он покоряет вместе с сыном, – способ поделиться собой настоящим и приблизиться к Пьетро, который с обычным подростковым упорством стремится эту связь разорвать. Для Бруно горы – жизнь.
Если не искать в истории о городском и деревенском мальчишках аллегории, то «Восемь гор» – роман о взрослении и человеческих отношениях: об отцах и детях, дружбе сквозь года и расстояния, поиске своего места, ошибках, которые невозможно исправить, – всего того, из чего складывается жизнь. Книга написала просто, без надрыва, но с трогательной любовью к людям (и горам). Коньети не осуждает своих героев, если они совершают ошибки, не поучает, а просто наблюдает – и от этого и боль их ближе, и тоска более узнаваема.
Если все же выйти на следующий уровень интерпретации, то это роман о конфликте города и деревни, условной цивилизации и природы. Когда эти два мира встречаются, горы принимают всех: и того, кто родился у их подножия, и того, кто вырвался из душного города на время отпуска. Требования ко всем они тоже предъявляют одинаковые: если полезешь в неурочный час, то неважно, сколько поколений твоих предков выросло на склонах, – потом только шапку найдут, если повезёт.
Цивилизация вмешивается в жизнь в горах куда более бесцеремонно. Конечно, можно купить полуразвалившийся домик, завести корову и жить, перебиваясь случайными заработками. Но при попытке вырваться из замкнутого круга нищеты прогресс догоняет и заставляет играть по своим правилам.
Бруно – дитя природы, Пьетро – города, но ни один из них не может обойтись без того, что символизирует другой. Кажется, что счастье для каждого из них в балансе, но как найти его?
(перевод Анны Ямпольской, издательство @Corpusbooks)
Кажется, что между Пьетро и Бруно нет ничего общего. Первый живет в Милане, второй – в умирающей деревушке в Альпах. У Пьетро отец – химик, а мать – фельдшер. Отец же Бруно пьет и неделями где-то пропадает, а тихая, немногословная мать ведет хозяйство. Но для детей летом не существует никаких социальных преград: в горах, у реки, в заброшенном доме не важно, кто из вас уедет осенью в пыльный город, а кто останется пасти коров в нищей деревне. Казалось бы, такая дружба должна была закончиться с последним днем каникул и уж точно – с окончанием школы, но то, что горы объединили, человеку не разъединить.
Долгое время горы для Пьетро – обязанность. Он исследует их не столько по велению сердца, сколько ведомый Бруно или отцом. Для последнего горы – страсть, побег от реальности к себе. Каждая вершина, что он покоряет вместе с сыном, – способ поделиться собой настоящим и приблизиться к Пьетро, который с обычным подростковым упорством стремится эту связь разорвать. Для Бруно горы – жизнь.
Если не искать в истории о городском и деревенском мальчишках аллегории, то «Восемь гор» – роман о взрослении и человеческих отношениях: об отцах и детях, дружбе сквозь года и расстояния, поиске своего места, ошибках, которые невозможно исправить, – всего того, из чего складывается жизнь. Книга написала просто, без надрыва, но с трогательной любовью к людям (и горам). Коньети не осуждает своих героев, если они совершают ошибки, не поучает, а просто наблюдает – и от этого и боль их ближе, и тоска более узнаваема.
Если все же выйти на следующий уровень интерпретации, то это роман о конфликте города и деревни, условной цивилизации и природы. Когда эти два мира встречаются, горы принимают всех: и того, кто родился у их подножия, и того, кто вырвался из душного города на время отпуска. Требования ко всем они тоже предъявляют одинаковые: если полезешь в неурочный час, то неважно, сколько поколений твоих предков выросло на склонах, – потом только шапку найдут, если повезёт.
Цивилизация вмешивается в жизнь в горах куда более бесцеремонно. Конечно, можно купить полуразвалившийся домик, завести корову и жить, перебиваясь случайными заработками. Но при попытке вырваться из замкнутого круга нищеты прогресс догоняет и заставляет играть по своим правилам.
Бруно – дитя природы, Пьетро – города, но ни один из них не может обойтись без того, что символизирует другой. Кажется, что счастье для каждого из них в балансе, но как найти его?
