Число ученых, покинувших Россию после начала войны, измеряется тысячами. Так, согласно подсчетам издания «Новая газета Европа», основанным на анализе базы ORCID, которая содержит данные о 20 млн ученых по всему миру, место работы с российского на зарубежное за первые два года войны сменили минимум 2500 человек.
Сотрудник Карлова университета в Праге Дмитрий Дубровский оценивает исход ученых и вузовских преподавателей в 2–3% от их общего числа, то есть в 7–8 тысяч человек. По подсчетам сотрудника Висконсинского университета Михаила Соколова, сделанным на основе данных о надбавках сотрудникам НИУ ВШЭ за публикации в иностранных реферируемых журналах, то есть ученым, интегрированным в мировую науку, страну покинули около 30% из 855 таких научных работников.
Окончательный масштаб «утечки мозгов» станет понятен лишь через несколько лет — когда появятся данные по аффилиациям в научных публикациях. Но уже сейчас ясно, что Россия потеряла значительную часть того потенциала, который смогла нарастить в продуктивные для российской науки 2010-е годы.
Число ученых, покинувших Россию после начала войны, измеряется тысячами. Так, согласно подсчетам издания «Новая газета Европа», основанным на анализе базы ORCID, которая содержит данные о 20 млн ученых по всему миру, место работы с российского на зарубежное за первые два года войны сменили минимум 2500 человек.
Сотрудник Карлова университета в Праге Дмитрий Дубровский оценивает исход ученых и вузовских преподавателей в 2–3% от их общего числа, то есть в 7–8 тысяч человек. По подсчетам сотрудника Висконсинского университета Михаила Соколова, сделанным на основе данных о надбавках сотрудникам НИУ ВШЭ за публикации в иностранных реферируемых журналах, то есть ученым, интегрированным в мировую науку, страну покинули около 30% из 855 таких научных работников.
Окончательный масштаб «утечки мозгов» станет понятен лишь через несколько лет — когда появятся данные по аффилиациям в научных публикациях. Но уже сейчас ясно, что Россия потеряла значительную часть того потенциала, который смогла нарастить в продуктивные для российской науки 2010-е годы.
Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." "Markets were cheering this economic recovery and return to strong economic growth, but the cheers will turn to tears if the inflation outbreak pushes businesses and consumers to the brink of recession," he added. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news.
from us
