Эффект накопления: Россия не смогла восстановить довоенный импорт и заместить поставки подсанкционных товаров
#обозрение
Российский импорт в целом сжимается. За семь месяцев этого года его объемы составили 91–92% к уровню предыдущего. Но и по отношению к уровням импорта середины предвоенного 2021 года наблюдается аналогичное отставание, между тем как долларовая инфляция за этот период составила около 15%. С учетом же санкций цены выросли еще больше. Это означает, что российский импорт сегодня в физических объемах должен быть на 20–25% ниже, чем в 2021 году. Такое сокращение вряд ли можно объяснить импортозамещением.
Также считается, что реэкспорт западных товаров двойного назначения через Китай, Турцию и страны Центральной Азии позволил России в основном заместить прямой экспорт из ЕС и США. В стоимостном выражении объем поставок практически не изменился, но в физическом должен был несколько снизиться в результате инфляции и издержек, связанных с обходом санкций.
В то же время аналоги западных товаров, которые Россия приобретала в Китае и других странах, стоят дешевле тех образцов, которые закупались непосредственно на Западе, — даже с учетом наценок на «токсичность» российских покупателей. А значит, объемы закупок в реальности могли быть больше. С другой стороны, качество этих аналогов ниже, что ведет к их более быстрому износу. Это снижает фактический объем замещения. По расчетам венского Центра экономических исследований, в 2022 году уровень замещения подсанкционной продукции в российской экономике мог составить всего 70% от уровня 2021 года, а в 2023-м — лишь 60%.
Это означает, что их недостаток постепенно усиливается, и в случае сохранения санкционного давления на поставщиков он будет увеличиваться, а издержки на восполнение товаров — нарастать. Широко утвердившееся заключение о том, что санкции на импорт не сработали, может оказаться преждевременным. Обманутым оказалось ожидание их сокрушительного воздействия на производство и экономику, но недоучтенным — эффект накопления издержек и дефицитов, который ведет ко второй волне санкционного прессинга.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#обозрение
Российский импорт в целом сжимается. За семь месяцев этого года его объемы составили 91–92% к уровню предыдущего. Но и по отношению к уровням импорта середины предвоенного 2021 года наблюдается аналогичное отставание, между тем как долларовая инфляция за этот период составила около 15%. С учетом же санкций цены выросли еще больше. Это означает, что российский импорт сегодня в физических объемах должен быть на 20–25% ниже, чем в 2021 году. Такое сокращение вряд ли можно объяснить импортозамещением.
Также считается, что реэкспорт западных товаров двойного назначения через Китай, Турцию и страны Центральной Азии позволил России в основном заместить прямой экспорт из ЕС и США. В стоимостном выражении объем поставок практически не изменился, но в физическом должен был несколько снизиться в результате инфляции и издержек, связанных с обходом санкций.
В то же время аналоги западных товаров, которые Россия приобретала в Китае и других странах, стоят дешевле тех образцов, которые закупались непосредственно на Западе, — даже с учетом наценок на «токсичность» российских покупателей. А значит, объемы закупок в реальности могли быть больше. С другой стороны, качество этих аналогов ниже, что ведет к их более быстрому износу. Это снижает фактический объем замещения. По расчетам венского Центра экономических исследований, в 2022 году уровень замещения подсанкционной продукции в российской экономике мог составить всего 70% от уровня 2021 года, а в 2023-м — лишь 60%.
Это означает, что их недостаток постепенно усиливается, и в случае сохранения санкционного давления на поставщиков он будет увеличиваться, а издержки на восполнение товаров — нарастать. Широко утвердившееся заключение о том, что санкции на импорт не сработали, может оказаться преждевременным. Обманутым оказалось ожидание их сокрушительного воздействия на производство и экономику, но недоучтенным — эффект накопления издержек и дефицитов, который ведет ко второй волне санкционного прессинга.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Молодые когорты россиян в меньшей степени поддерживают войну и консервативно-изоляционистский курс властей, нежели другие группы, свидетельствуют опросы «Левада-центра», ExtremeScan и Russian Field.
Среди молодежи меньше тех, кто в ответ на прямой вопрос заявляет о поддержке войны, и больше тех, кто уклоняется от выражения поддержки. Если в среднем по выборке за переход от военных действий к мирным переговорам выступают 44–51%, то среди молодых — 62–70%. Кроме того, молодые россияне менее враждебно относятся к Западу.
Молодежь — ахиллесова пята российской пропаганды. Восполнить ее провалы должны новые турбопатриотические инициативы. О том, как они устроены, читайте на сайте Re: Russia.
#цифра
@rerussia_org
Среди молодежи меньше тех, кто в ответ на прямой вопрос заявляет о поддержке войны, и больше тех, кто уклоняется от выражения поддержки. Если в среднем по выборке за переход от военных действий к мирным переговорам выступают 44–51%, то среди молодых — 62–70%. Кроме того, молодые россияне менее враждебно относятся к Западу.
Молодежь — ахиллесова пята российской пропаганды. Восполнить ее провалы должны новые турбопатриотические инициативы. О том, как они устроены, читайте на сайте Re: Russia.
#цифра
@rerussia_org
Пять дискурсов вокруг войны: новая карта российского публичного пространства
▪️Юлия Галямина, политик, кандидат филологических наук
#экспертиза
После начала войны в российской публичной коммуникации сложились два основных дискурса, поляризованных по признаку отношения к ней: провоенный и антивоенный. Первый был представлен официальной, по большей мере телевизионной пропагандой, второй — достаточно широкой на тот момент антивоенной оппозицией. Однако по мере того как война превращалась в затяжную, а российские власти наращивали репрессивное давление, каждый из этих двух дискурсов расщепился на две вариации.
В провоенном спектре, помимо официоза, появился также дискурс Z-блогеров — «военкоров», которые сочетали яростную поддержку войны с критикой российских властей и, в последовательном варианте, самого Путина, ее инициатора.
В антивоенном спектре многие представители антивоенной оппозиции, вынужденные покинуть Россию, оказались под сильным влиянием украинского антипутинского дискурса. Это привело к формированию антипутинского «проукраинского» дискурса радикальной оппозиции. В то же время оппозиция внутри России эволюционировала в направлении пацифистского, пророссийского антипутинского дискурса.
Российский политик и филолог Юлия Галямина в своей статье для Re: Russia объясняет природу различий между четырьмя дискурсами и выстраивает матрицу русскоязычного дискурсивного пространства. А также отмечает, что, помимо четырех упомянутых и хорошо представленных в публичном поле дискурсов, существует еще один, в нем почти не представленный, к которому, однако, по свидетельствам социологов, тяготеет большинство российских граждан. Это лоялистский пацифизм, в котором недовольство войной сочетается с лояльностью к Путину и российской власти.
В случае, если издержки войны для российского населения будут возрастать, спрос на публичную репрезентацию этого «молчаливого большинства» будет также расти, а дискурсивное пространство будет ожидать еще одна, скорее всего, достаточно неожиданная трансформация.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
▪️Юлия Галямина, политик, кандидат филологических наук
#экспертиза
После начала войны в российской публичной коммуникации сложились два основных дискурса, поляризованных по признаку отношения к ней: провоенный и антивоенный. Первый был представлен официальной, по большей мере телевизионной пропагандой, второй — достаточно широкой на тот момент антивоенной оппозицией. Однако по мере того как война превращалась в затяжную, а российские власти наращивали репрессивное давление, каждый из этих двух дискурсов расщепился на две вариации.
В провоенном спектре, помимо официоза, появился также дискурс Z-блогеров — «военкоров», которые сочетали яростную поддержку войны с критикой российских властей и, в последовательном варианте, самого Путина, ее инициатора.
В антивоенном спектре многие представители антивоенной оппозиции, вынужденные покинуть Россию, оказались под сильным влиянием украинского антипутинского дискурса. Это привело к формированию антипутинского «проукраинского» дискурса радикальной оппозиции. В то же время оппозиция внутри России эволюционировала в направлении пацифистского, пророссийского антипутинского дискурса.
Российский политик и филолог Юлия Галямина в своей статье для Re: Russia объясняет природу различий между четырьмя дискурсами и выстраивает матрицу русскоязычного дискурсивного пространства. А также отмечает, что, помимо четырех упомянутых и хорошо представленных в публичном поле дискурсов, существует еще один, в нем почти не представленный, к которому, однако, по свидетельствам социологов, тяготеет большинство российских граждан. Это лоялистский пацифизм, в котором недовольство войной сочетается с лояльностью к Путину и российской власти.
В случае, если издержки войны для российского населения будут возрастать, спрос на публичную репрезентацию этого «молчаливого большинства» будет также расти, а дискурсивное пространство будет ожидать еще одна, скорее всего, достаточно неожиданная трансформация.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Льготная нагрузка: льготное кредитование не дает ЦБ обуздать инфляцию и искажает условия конкуренции в экономике
#обозрение
Жесткая денежно-кредитная политика пока не остановила рост кредитования, так как значительная его часть приходится на льготные программы с нерыночными ставками. Это один из аргументов в пользу дальнейшего повышения ключевой ставки, то есть цены денег для тех, кто не имеет доступа к льготам и ведет свою деятельность на рыночных условиях.
В Центробанке признают, что субсидированные кредиты могут быть оправданы как антикризисная мера, однако в долгосрочной перспективе их экономическая эффективность вызывает сомнения. Если заемщики, способные привлекать кредиты на рыночных условиях, пользуются льготными программами, это не увеличивает общий объем кредитования и не стимулирует спрос. Результатом длительных льготных программ становится не только дополнительная нагрузка на бюджет, но и более высокая инфляция и искажение условий конкуренции в целом по экономике.
После завершения массовой программы льготной ипотеки, которая привела к существенному искажению рыночных цен, источником дисбалансов остается льготное корпоративное кредитование. При ключевой ставке на уровне 19% у половины корпоративного портфеля стоимость обслуживания не превышает 10%.
Помимо прочего, широкое применение льготных программ способствует концентрации рынка, поскольку ими управляют преимущественно крупные банки, предупреждают эксперты. А концентрация активов, соответственно, ведет к концентрации рисков.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#обозрение
Жесткая денежно-кредитная политика пока не остановила рост кредитования, так как значительная его часть приходится на льготные программы с нерыночными ставками. Это один из аргументов в пользу дальнейшего повышения ключевой ставки, то есть цены денег для тех, кто не имеет доступа к льготам и ведет свою деятельность на рыночных условиях.
В Центробанке признают, что субсидированные кредиты могут быть оправданы как антикризисная мера, однако в долгосрочной перспективе их экономическая эффективность вызывает сомнения. Если заемщики, способные привлекать кредиты на рыночных условиях, пользуются льготными программами, это не увеличивает общий объем кредитования и не стимулирует спрос. Результатом длительных льготных программ становится не только дополнительная нагрузка на бюджет, но и более высокая инфляция и искажение условий конкуренции в целом по экономике.
После завершения массовой программы льготной ипотеки, которая привела к существенному искажению рыночных цен, источником дисбалансов остается льготное корпоративное кредитование. При ключевой ставке на уровне 19% у половины корпоративного портфеля стоимость обслуживания не превышает 10%.
Помимо прочего, широкое применение льготных программ способствует концентрации рынка, поскольку ими управляют преимущественно крупные банки, предупреждают эксперты. А концентрация активов, соответственно, ведет к концентрации рисков.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Бюджет непобеды: бремя роста военных расходов ляжет на бизнес и граждан, а правительство больше не скрывает, что война — это навсегда
#аналитика
Российский бюджет на 2025 год содержит три плохие новости. Первая — рост бюджетных расходов в следующем году будут оплачивать предприятия и граждане непосредственно из своего кармана. Вторая — несмотря на формальную сбалансированность, бюджет все равно оказывается проинфляционным. И третья — это теперь навсегда.
Общие расходы бюджета в следующем году вырастут на 12%. В основном — за счет военных трат. Только по статье «Национальная оборона» планируется потратить 13,5 трлн рублей — на четверть больше, чем в этом году. Это уже 6,3% ВВП. Если добавить к этому расходы на безопасность, это будет уже 8% ВВП. Но, почти несомненно, часть связанных с войной трат спрятана в других разделах бюджетных расходов. Поэтому консервативной оценкой расходов на оборону и безопасность можно считать 9% ВВП.
Хотя власти бравируют тем, что бюджет сверстан без структурного дефицита, в действительности он носит проинфляционный характер и требует корректировки денежно-кредитной политики. Тяжесть растущих расходов будет возложена на бизнес и граждан за счет повышения налогового бремени и обязательных платежей. При этом ключевым фактором поддержания деловой активности останется бюджетный стимул, в том числе программы льготного кредитования, которые будут улучшать условия в одних секторах за счет других.
Помимо двух этих плохих новостей, есть и третья. В отличие от бюджетов предыдущих лет, которые предполагали, что уже в следующем году, после окончания войны, бюджетные расходы будут резко сокращаться, нынешний трехлетний бюджетный план правительства этого фактически даже не предполагает. Война или подготовка к войне — с Украиной или еще с кем-то — стала базовой сценарной рамкой бюджетной политики России на обозримую перспективу.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
Российский бюджет на 2025 год содержит три плохие новости. Первая — рост бюджетных расходов в следующем году будут оплачивать предприятия и граждане непосредственно из своего кармана. Вторая — несмотря на формальную сбалансированность, бюджет все равно оказывается проинфляционным. И третья — это теперь навсегда.
Общие расходы бюджета в следующем году вырастут на 12%. В основном — за счет военных трат. Только по статье «Национальная оборона» планируется потратить 13,5 трлн рублей — на четверть больше, чем в этом году. Это уже 6,3% ВВП. Если добавить к этому расходы на безопасность, это будет уже 8% ВВП. Но, почти несомненно, часть связанных с войной трат спрятана в других разделах бюджетных расходов. Поэтому консервативной оценкой расходов на оборону и безопасность можно считать 9% ВВП.
Хотя власти бравируют тем, что бюджет сверстан без структурного дефицита, в действительности он носит проинфляционный характер и требует корректировки денежно-кредитной политики. Тяжесть растущих расходов будет возложена на бизнес и граждан за счет повышения налогового бремени и обязательных платежей. При этом ключевым фактором поддержания деловой активности останется бюджетный стимул, в том числе программы льготного кредитования, которые будут улучшать условия в одних секторах за счет других.
Помимо двух этих плохих новостей, есть и третья. В отличие от бюджетов предыдущих лет, которые предполагали, что уже в следующем году, после окончания войны, бюджетные расходы будут резко сокращаться, нынешний трехлетний бюджетный план правительства этого фактически даже не предполагает. Война или подготовка к войне — с Украиной или еще с кем-то — стала базовой сценарной рамкой бюджетной политики России на обозримую перспективу.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Кот Путина–Шредингера: Запад не может выбрать между двумя противоположными взглядами на войну в Украине
#аналитика
«Путин на этом не остановится» — является ли эта фраза, подразумевающая вероятное нападение России на одну из стран НАТО в случае успеха в Украине, пропагандистским клише или прозорливым предупреждением?
В настоящее время на Западе бытует два взгляда на войну в Украине. Первый рассматривает ее как экзистенциальный вызов Европе, к которому та оказалась не готова. Ограниченная поддержка, оказываемая Украине, постоянная оглядка на путинские «красные линии» и отсутствие проактивной позиции и решимости западных стран в безоговорочной помощи Украине позволяют Путину одерживать верх и лишь провоцируют будущую эскалацию с его стороны, демонстрируя слабость Запада.
Второй подход склонен видеть в этой войне скорее региональный конфликт и исходит из того, что у Путина нет никаких резонов нападать на Европу, если украинская кампания будет завершена достижением тех или иных договоренностей. Сторонники этого подхода полагают, что политики, призывающие смотреть на этот конфликт как на экзистенциальный для Запада, приближают тем самым столкновение с Россией, отметая другие опции и сценарии развития событий. Кроме того, по окончании конфликта в Украине у Путина просто не будет возможности продолжать военную агрессию в результате истощения военных ресурсов.
В свою очередь сильная партия в американском истеблишменте рассматривает в качестве экзистенциального для США противостояние с Китаем и предлагает максимально сосредоточиться на нем. Россию же сторонники этого взгляда считают стратегически слабой державой. С этой точки зрения США необходимо избежать эскалации и втягивания в противостояние с Россией, которое станет лишь распылением сил.
Стратегия Запада в отношении России и войны в Украине по сути застряла между двумя этими противоположными логиками — пониманием конфликта как экзистенциального, что требует принятия рисков и издержек проактивной политики, и как регионального, решением которого должно стать заключение минимально приемлемых соглашений между сторонами и избегание действий, которые могут вести к прямой конфронтации между Россией и НАТО.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
«Путин на этом не остановится» — является ли эта фраза, подразумевающая вероятное нападение России на одну из стран НАТО в случае успеха в Украине, пропагандистским клише или прозорливым предупреждением?
В настоящее время на Западе бытует два взгляда на войну в Украине. Первый рассматривает ее как экзистенциальный вызов Европе, к которому та оказалась не готова. Ограниченная поддержка, оказываемая Украине, постоянная оглядка на путинские «красные линии» и отсутствие проактивной позиции и решимости западных стран в безоговорочной помощи Украине позволяют Путину одерживать верх и лишь провоцируют будущую эскалацию с его стороны, демонстрируя слабость Запада.
Второй подход склонен видеть в этой войне скорее региональный конфликт и исходит из того, что у Путина нет никаких резонов нападать на Европу, если украинская кампания будет завершена достижением тех или иных договоренностей. Сторонники этого подхода полагают, что политики, призывающие смотреть на этот конфликт как на экзистенциальный для Запада, приближают тем самым столкновение с Россией, отметая другие опции и сценарии развития событий. Кроме того, по окончании конфликта в Украине у Путина просто не будет возможности продолжать военную агрессию в результате истощения военных ресурсов.
В свою очередь сильная партия в американском истеблишменте рассматривает в качестве экзистенциального для США противостояние с Китаем и предлагает максимально сосредоточиться на нем. Россию же сторонники этого взгляда считают стратегически слабой державой. С этой точки зрения США необходимо избежать эскалации и втягивания в противостояние с Россией, которое станет лишь распылением сил.
Стратегия Запада в отношении России и войны в Украине по сути застряла между двумя этими противоположными логиками — пониманием конфликта как экзистенциального, что требует принятия рисков и издержек проактивной политики, и как регионального, решением которого должно стать заключение минимально приемлемых соглашений между сторонами и избегание действий, которые могут вести к прямой конфронтации между Россией и НАТО.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Гуманитарный геноцид: война на оккупированных территориях Украины не заканчивается с прекращением огня, но продолжается в форме борьбы с украинской идентичностью
#аналитика
Борьба с украинской идентичностью в качестве цели «специальной военной операции» была заявлена еще в «исторической» статье Путина, поэтому на захваченных территориях проводится активная политика тотальной деукраинизации, которая может быть охарактеризована как культурный (гуманитарный) геноцид.
В украинских школах, продолжающих работать на оккупированных территориях, насаждается российская образовательная программа на русском языке, в куррикулум вводятся элементы антиукраинской пропаганды, а к учителям применяются меры принуждения, в том числе лишение свободы и пытки. Только в 2022 году в оккупированной Украине было открыто 1300 школ с российской программой, и родителей заставляют переводить детей в русские школы, используя разные формы давления и запугивания.
Усиленной индоктринации подвергаются также дети, перемещенные на территорию России. На данный момент установлены имена 19 546 депортированных и/или вынужденно перемещенных детей, но их реальное число может быть больше. Более 2 тыс. детей были вывезены на территорию Беларуси. Международное право считает «насильственную передачу детей из одной человеческой группы в другую» одним из признаков геноцида.
Уровень украинской укорененности на оккупированных в 2022 году территориях позволяет предположить, что русификация столкнется там со значительным сопротивлением. При этом украинские власти рассматривают оказавшихся под оккупацией работников сферы образования как коллаборантов. Однако в условиях длительной оккупации подход к этому вопросу должен быть более тонким и дифференцированным, ориентированным на долгосрочные цели сохранения украинской идентичности.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
Борьба с украинской идентичностью в качестве цели «специальной военной операции» была заявлена еще в «исторической» статье Путина, поэтому на захваченных территориях проводится активная политика тотальной деукраинизации, которая может быть охарактеризована как культурный (гуманитарный) геноцид.
В украинских школах, продолжающих работать на оккупированных территориях, насаждается российская образовательная программа на русском языке, в куррикулум вводятся элементы антиукраинской пропаганды, а к учителям применяются меры принуждения, в том числе лишение свободы и пытки. Только в 2022 году в оккупированной Украине было открыто 1300 школ с российской программой, и родителей заставляют переводить детей в русские школы, используя разные формы давления и запугивания.
Усиленной индоктринации подвергаются также дети, перемещенные на территорию России. На данный момент установлены имена 19 546 депортированных и/или вынужденно перемещенных детей, но их реальное число может быть больше. Более 2 тыс. детей были вывезены на территорию Беларуси. Международное право считает «насильственную передачу детей из одной человеческой группы в другую» одним из признаков геноцида.
Уровень украинской укорененности на оккупированных в 2022 году территориях позволяет предположить, что русификация столкнется там со значительным сопротивлением. При этом украинские власти рассматривают оказавшихся под оккупацией работников сферы образования как коллаборантов. Однако в условиях длительной оккупации подход к этому вопросу должен быть более тонким и дифференцированным, ориентированным на долгосрочные цели сохранения украинской идентичности.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
За последний год доля украинцев, готовых к компромиссам в переговорах с Россией ради прекращения военных действий, выросла более чем вдвое и составила 32%, свидетельствуют данные опроса, проведенного в мае 2024 года. Для сравнения, в мае 2022 года лишь 10% респондентов поддерживали территориальные уступки.
В другом опросе, проведенном в августе на фоне украинского наступления в Курской области, результаты оказались более категоричными. Большинство респондентов высказались против замораживания конфликта по текущей линии фронта без гарантий будущей безопасности.
Большинство также отвергает обмен территорий на гарантии безопасности без членства в НАТО. Это связано с тем, что 60% убеждены: независимо от условий соглашения, Россия в будущем вновь нападет.
Таким образом, несмотря на увеличение числа сторонников переговоров и территориальных уступок, большинство по-прежнему против. Для многих ключевой аргумент заключается в том, что уступки, не подкрепленные надежными гарантиями безопасности, лишены смысла.
Подробнее — на сайте Re: Russia.
#цифра
@rerussia_org
В другом опросе, проведенном в августе на фоне украинского наступления в Курской области, результаты оказались более категоричными. Большинство респондентов высказались против замораживания конфликта по текущей линии фронта без гарантий будущей безопасности.
Большинство также отвергает обмен территорий на гарантии безопасности без членства в НАТО. Это связано с тем, что 60% убеждены: независимо от условий соглашения, Россия в будущем вновь нападет.
Таким образом, несмотря на увеличение числа сторонников переговоров и территориальных уступок, большинство по-прежнему против. Для многих ключевой аргумент заключается в том, что уступки, не подкрепленные надежными гарантиями безопасности, лишены смысла.
Подробнее — на сайте Re: Russia.
#цифра
@rerussia_org
Китайский фактор против ближневосточного: цены на нефть почти не заметили обострения на Ближнем Востоке, и это вновь ставит под удар сделку ОПЕК+
Резкое обострение конфликта на Ближнем Востоке не взвинтило мировые цены на нефть. После недели непрерывного роста последовала коррекция — цены не закрепились даже на уровне $80 за баррель, хотя еще год назад эксперты прогнозировали, что при первых взаимных обстрелах Израиля и Ирана они подскочат до $150.
Слабость реакции нефтяного рынка отчасти связана с верой участников в то, что Израиль даст сдержанный ответ на иранский обстрел и во всяком случае не станет атаковать нефтяную инфраструктуру Ирана. Но еще одной причиной завершения ралли стало то, что китайские власти, вопреки ожиданиям, не объявили о новых мерах поддержки экономики. Это подогрело пессимизм участников рынка: предложение нефти растет, а спрос — стагнирует. По мнению экспертов, даже серьезная война на Ближнем Востоке с участием Ирана может лишь ненадолго поднять Brent до $100 за баррель.
Этот эпизод вновь ставит вопрос о жизнеспособности сделки ОПЕК+. Ограничение объемов поставок со стороны его участников не ведет к ожидаемому эффекту, когда рост цен с лихвой компенсировал бы им потери от сокращения объемов. В то же время доля участников сделки на нефтяном рынке сокращается.
Саудовская Аравия уже начала коррекцию ожиданий и экономических планов, связанную с вхождением в период более низких цен на нефть. Российское правительство также готовится к такому сценарию, но не сокращением расходов, а перекладыванием их тяжести на бизнес и население. Сокращение нефтяных доходов скажется на российской экономике уже в 2025 году и поставит правительство перед сложным выбором сокращения расходов или денежной эмиссии в 2026-м.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Резкое обострение конфликта на Ближнем Востоке не взвинтило мировые цены на нефть. После недели непрерывного роста последовала коррекция — цены не закрепились даже на уровне $80 за баррель, хотя еще год назад эксперты прогнозировали, что при первых взаимных обстрелах Израиля и Ирана они подскочат до $150.
Слабость реакции нефтяного рынка отчасти связана с верой участников в то, что Израиль даст сдержанный ответ на иранский обстрел и во всяком случае не станет атаковать нефтяную инфраструктуру Ирана. Но еще одной причиной завершения ралли стало то, что китайские власти, вопреки ожиданиям, не объявили о новых мерах поддержки экономики. Это подогрело пессимизм участников рынка: предложение нефти растет, а спрос — стагнирует. По мнению экспертов, даже серьезная война на Ближнем Востоке с участием Ирана может лишь ненадолго поднять Brent до $100 за баррель.
Этот эпизод вновь ставит вопрос о жизнеспособности сделки ОПЕК+. Ограничение объемов поставок со стороны его участников не ведет к ожидаемому эффекту, когда рост цен с лихвой компенсировал бы им потери от сокращения объемов. В то же время доля участников сделки на нефтяном рынке сокращается.
Саудовская Аравия уже начала коррекцию ожиданий и экономических планов, связанную с вхождением в период более низких цен на нефть. Российское правительство также готовится к такому сценарию, но не сокращением расходов, а перекладыванием их тяжести на бизнес и население. Сокращение нефтяных доходов скажется на российской экономике уже в 2025 году и поставит правительство перед сложным выбором сокращения расходов или денежной эмиссии в 2026-м.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Долгожданная стагфляция: противоречивая политика российских экономических властей делает реализацию стагфляционного сценария почти неизбежной
#обозрение
Рост российской экономики и промышленности замедляется, а инфляция — нет. Замедление роста демонстрируют как августовские данные по промышленности и основным отраслям экономики, так и конъюнктурные показатели. Темпы роста выпуска по базовым видам экономической деятельности замедлились до 1,7% в годовом выражении — после 4,1% в июле. Конъюнктурные опросы Центробанка и S&P Global фиксируют ухудшение оценок текущих условий ведения бизнеса, которые ушли ниже бенчмарка 50 пунктов. Есть первые признаки замедления частного потребления, но оно несколько отстает от темпов замедления в промышленности.
Между тем, инфляция не просто остается высокой, но и демонстрирует признаки ускорения. В оставшиеся месяцы на цены окажет дополнительное давление целый ряд факторов: повышение утилизационного сбора на иномарки, внезапное увеличение расходов бюджета, наметившееся ослабление рубля. Так или иначе, в июле–августе 2023 года, когда ЦБ начал повышать ставку рефинансирования, текущая инфляция в годовом выражении была ниже 5%, а сейчас — выше 9%. Но если в первой половине этого года рост инфляции шел рука об руку с ростом экономики, то теперь две эти кривые начали все более расходиться.
Стагфляция, то есть стагнация на фоне высокой инфляции, выглядит сегодня для российской экономики наиболее вероятным сценарием. Расходы и спрос в инвестиционном и военно-промышленном секторах продолжают расти, но гражданские отрасли не способны удовлетворить растущий параллельно частный спрос. О том, что противоречивая экономическая политика российских властей, наращивающих расходы и спрос в инвестиционном и военно-промышленном секторах и одновременно «закручивающих» кран коммерческого кредита, ведет именно к такому сценарию, Re: Russia предупреждала еще в прошлом году.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#обозрение
Рост российской экономики и промышленности замедляется, а инфляция — нет. Замедление роста демонстрируют как августовские данные по промышленности и основным отраслям экономики, так и конъюнктурные показатели. Темпы роста выпуска по базовым видам экономической деятельности замедлились до 1,7% в годовом выражении — после 4,1% в июле. Конъюнктурные опросы Центробанка и S&P Global фиксируют ухудшение оценок текущих условий ведения бизнеса, которые ушли ниже бенчмарка 50 пунктов. Есть первые признаки замедления частного потребления, но оно несколько отстает от темпов замедления в промышленности.
Между тем, инфляция не просто остается высокой, но и демонстрирует признаки ускорения. В оставшиеся месяцы на цены окажет дополнительное давление целый ряд факторов: повышение утилизационного сбора на иномарки, внезапное увеличение расходов бюджета, наметившееся ослабление рубля. Так или иначе, в июле–августе 2023 года, когда ЦБ начал повышать ставку рефинансирования, текущая инфляция в годовом выражении была ниже 5%, а сейчас — выше 9%. Но если в первой половине этого года рост инфляции шел рука об руку с ростом экономики, то теперь две эти кривые начали все более расходиться.
Стагфляция, то есть стагнация на фоне высокой инфляции, выглядит сегодня для российской экономики наиболее вероятным сценарием. Расходы и спрос в инвестиционном и военно-промышленном секторах продолжают расти, но гражданские отрасли не способны удовлетворить растущий параллельно частный спрос. О том, что противоречивая экономическая политика российских властей, наращивающих расходы и спрос в инвестиционном и военно-промышленном секторах и одновременно «закручивающих» кран коммерческого кредита, ведет именно к такому сценарию, Re: Russia предупреждала еще в прошлом году.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Фрустрации лояльности: россияне хотят, чтобы война скорее закончилась, но не выглядела поражением России
#аналитика
Ожидавшие в начале года окончания войны в результате успеха российских войск, в настоящее время россияне разочарованы ходом военных действий. При том что большинство граждан не столько поддерживают войну с Украиной, сколько остаются лояльны ей, запрос на ее скорейшее окончание и наступление мира продолжает нарастать, показывают сентябрьские опросы.
Более острым становится восприятие издержек войны. 47% опрошенных считают, что «СВО» принесла больше вреда, чем пользы, и лишь 28% придерживаются противоположного мнения. Растет и стремление к отмене санкций. Вместе с тем, на фоне сильного желания окончания войны, российские граждане не приемлют перспективы не только военного, но даже и символического поражения России, а вероятность такого сценария повышает их лояльность войне и Путину.
Жители России в значительной степени дистанцируются как от официального, так и от Z-патриотического дискурса в отношении войны и за неимением подходящего предпочитают не говорить о ней вовсе.
Высокая лояльность респондентов Путину соседствует с осознанием значительной дистанции между его политическим курсом и тем запросом на нормализацию, который просматривается в предпочтениях большинства респондентов. При этом в большей степени, чем раньше, граждане поддерживают рост расходов на оборону. Неудачный для России ход войны и утверждения пропаганды, что Россия противостоит не только Украине, но и НАТО, повысили ощущение незащищенности страны и реальной угрозы ее безопасности.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
Ожидавшие в начале года окончания войны в результате успеха российских войск, в настоящее время россияне разочарованы ходом военных действий. При том что большинство граждан не столько поддерживают войну с Украиной, сколько остаются лояльны ей, запрос на ее скорейшее окончание и наступление мира продолжает нарастать, показывают сентябрьские опросы.
Более острым становится восприятие издержек войны. 47% опрошенных считают, что «СВО» принесла больше вреда, чем пользы, и лишь 28% придерживаются противоположного мнения. Растет и стремление к отмене санкций. Вместе с тем, на фоне сильного желания окончания войны, российские граждане не приемлют перспективы не только военного, но даже и символического поражения России, а вероятность такого сценария повышает их лояльность войне и Путину.
Жители России в значительной степени дистанцируются как от официального, так и от Z-патриотического дискурса в отношении войны и за неимением подходящего предпочитают не говорить о ней вовсе.
Высокая лояльность респондентов Путину соседствует с осознанием значительной дистанции между его политическим курсом и тем запросом на нормализацию, который просматривается в предпочтениях большинства респондентов. При этом в большей степени, чем раньше, граждане поддерживают рост расходов на оборону. Неудачный для России ход войны и утверждения пропаганды, что Россия противостоит не только Украине, но и НАТО, повысили ощущение незащищенности страны и реальной угрозы ее безопасности.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
В последние два с половиной года на экономическую динамику в России сильно влияет напряженность на рынке труда. Наряду с новыми структурными факторами продолжает действовать фактор фундаментальный — демографический кризис. С начала 1990-х численность населения младше трудоспособного возраста сократилась с 36 до 27,1 млн, а число людей старше 65 лет увеличилось с 15,7 до 24 млн.
Пенсионная реформа 2018 года замедлила сокращение доли трудоспособного населения, и ее эффект еще не исчерпан. В 2024 году на тысячу работающих будет приходиться 724 неработающих, из которых 317 — младше 16 лет, а 407 — старше. К 2036 году уровень демографической нагрузки снизится до 624 неработающих на тысячу работающих. Однако число россиян младше 16 лет на тысячу работающих составит лишь 231.
Таким образом, реформа хоть и тормозит сокращение рабочей силы, но одновременно ускоряет ее старение и не решает проблему нехватки новых работников в долгосрочной перспективе.
Подробнее — на сайте Re: Russia.
#цифра
@rerussia_org
Пенсионная реформа 2018 года замедлила сокращение доли трудоспособного населения, и ее эффект еще не исчерпан. В 2024 году на тысячу работающих будет приходиться 724 неработающих, из которых 317 — младше 16 лет, а 407 — старше. К 2036 году уровень демографической нагрузки снизится до 624 неработающих на тысячу работающих. Однако число россиян младше 16 лет на тысячу работающих составит лишь 231.
Таким образом, реформа хоть и тормозит сокращение рабочей силы, но одновременно ускоряет ее старение и не решает проблему нехватки новых работников в долгосрочной перспективе.
Подробнее — на сайте Re: Russia.
#цифра
@rerussia_org
Депопуляция и оккупация: улучшит ли захват части Украины показатели российской демографии?
#аналитика
После благоприятного периода середины 2010-х население России вновь быстро сокращается. Сокращение происходит под влиянием естественных демографических трендов, свойственных модерным сообществам, но в случае России они имеют выраженный волнообразный характер. В конце 2010-х годов Россия вступила в очередную неблагоприятную волну, в результате естественная убыль населения в 2017–2024 годах составит (по итогам года) примерно 4,15 млн человек. В следующие 10 лет естественная убыль населения будет составлять 650–700 тыс. человек в год.
Политика стимулирования рождаемости и миграционный приток — два фактора, которые способны скорректировать этот сценарий. По оценкам экспертов, программа материнского капитала в 2010-е годы дала около 2,5 млн дополнительных рождений. Однако с начала 2020-х годов ее эффект оказался исчерпан. Война и сопутствующая ей тяжелая социальная атмосфера, как показывают опросы, также имели значительный негативный эффект для рождаемости.
В то же время темпы миграционного прироста последовательно снижались — с 475 тыс. человек в год в конце 1990-х до 300 тыс. в 2000-е годы, 260 тыс. в 2010-е и 180 тыс. в последние пять лет. Война и беспрецедентная кампания давления на трудовых мигрантов ведут к дальнейшему быстрому сокращению миграционного притока.
Однако сделанная в Кремле ставка на оккупационный демографический дивиденд выглядит совершенно иррациональной. За 11 лет конфликта с Украиной Россия «присоединила» около 6 млн украинских граждан. В то же время миграция и военные потери уже привели к вычету из баланса не менее миллиона граждан России. А продолжающееся снижение рождаемости и резкое сокращение миграционного прироста приведут к количественному обнулению дивиденда. В то же время, если бы темпы миграционного притока сохранялись хотя бы на уровне конца 1990-х годов, это дало бы России сопоставимое количество (около 5,5 млн) дополнительных жителей без войн, аннексий и всех сопутствующих негативных эффектов.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
После благоприятного периода середины 2010-х население России вновь быстро сокращается. Сокращение происходит под влиянием естественных демографических трендов, свойственных модерным сообществам, но в случае России они имеют выраженный волнообразный характер. В конце 2010-х годов Россия вступила в очередную неблагоприятную волну, в результате естественная убыль населения в 2017–2024 годах составит (по итогам года) примерно 4,15 млн человек. В следующие 10 лет естественная убыль населения будет составлять 650–700 тыс. человек в год.
Политика стимулирования рождаемости и миграционный приток — два фактора, которые способны скорректировать этот сценарий. По оценкам экспертов, программа материнского капитала в 2010-е годы дала около 2,5 млн дополнительных рождений. Однако с начала 2020-х годов ее эффект оказался исчерпан. Война и сопутствующая ей тяжелая социальная атмосфера, как показывают опросы, также имели значительный негативный эффект для рождаемости.
В то же время темпы миграционного прироста последовательно снижались — с 475 тыс. человек в год в конце 1990-х до 300 тыс. в 2000-е годы, 260 тыс. в 2010-е и 180 тыс. в последние пять лет. Война и беспрецедентная кампания давления на трудовых мигрантов ведут к дальнейшему быстрому сокращению миграционного притока.
Однако сделанная в Кремле ставка на оккупационный демографический дивиденд выглядит совершенно иррациональной. За 11 лет конфликта с Украиной Россия «присоединила» около 6 млн украинских граждан. В то же время миграция и военные потери уже привели к вычету из баланса не менее миллиона граждан России. А продолжающееся снижение рождаемости и резкое сокращение миграционного прироста приведут к количественному обнулению дивиденда. В то же время, если бы темпы миграционного притока сохранялись хотя бы на уровне конца 1990-х годов, это дало бы России сопоставимое количество (около 5,5 млн) дополнительных жителей без войн, аннексий и всех сопутствующих негативных эффектов.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Спорное подбрюшье: Москва быстро возвращает позиции в сфере своего традиционного влияния, утраченные в первый год войны
#аналитика
На третий год вторжения России в Украину влияние Кремля в зоне своих традиционных интересов снова растет, в то время как влияние Европы и Запада в целом снижается. Запад уступает Москве в борьбе за влияние даже в тех странах, которые, казалось, ранее твердо встали на путь евроинтеграции, как Грузия или Молдова.
В первой правящая партия «Грузинская мечта» обещает избирателям безопасность в отношениях с Россией и переговоры с Кремлем о возвращении сепаратистских регионов, отодвигая с повестки дня тему европейской интеграции. Во второй президент Майя Санду пытается сохранить проевропейскую коалицию на фоне растущего в общественном мнении скепсиса относительно перспектив вступления страны в ЕС.
ЕС сталкивается как с активными операциями влияния и пропагандистскими кампаниями со стороны Москвы, так и с растущей популярностью консервативного популизма в странах к югу от России, в том числе, например, в давнем члене ЕС Болгарии. Кроме того, на Кавказе и в Центральной Азии Запад вынужден действовать осмотрительно и отчасти закрывать глаза на те выгоды, которые получают государства региона в качестве посредников в обходе наложенных на Россию санкций.
В противном случае он рискует еще больше толкнуть страны региона в объятия Москвы и подорвать проекты по созданию маршрутов поставки сырьевых товаров в Европу. Так или иначе, политический рычаг евроинтеграции становится менее значимым на постсоветском пространстве, в то время как значимость российской «немягкой» силы растет.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
На третий год вторжения России в Украину влияние Кремля в зоне своих традиционных интересов снова растет, в то время как влияние Европы и Запада в целом снижается. Запад уступает Москве в борьбе за влияние даже в тех странах, которые, казалось, ранее твердо встали на путь евроинтеграции, как Грузия или Молдова.
В первой правящая партия «Грузинская мечта» обещает избирателям безопасность в отношениях с Россией и переговоры с Кремлем о возвращении сепаратистских регионов, отодвигая с повестки дня тему европейской интеграции. Во второй президент Майя Санду пытается сохранить проевропейскую коалицию на фоне растущего в общественном мнении скепсиса относительно перспектив вступления страны в ЕС.
ЕС сталкивается как с активными операциями влияния и пропагандистскими кампаниями со стороны Москвы, так и с растущей популярностью консервативного популизма в странах к югу от России, в том числе, например, в давнем члене ЕС Болгарии. Кроме того, на Кавказе и в Центральной Азии Запад вынужден действовать осмотрительно и отчасти закрывать глаза на те выгоды, которые получают государства региона в качестве посредников в обходе наложенных на Россию санкций.
В противном случае он рискует еще больше толкнуть страны региона в объятия Москвы и подорвать проекты по созданию маршрутов поставки сырьевых товаров в Европу. Так или иначе, политический рычаг евроинтеграции становится менее значимым на постсоветском пространстве, в то время как значимость российской «немягкой» силы растет.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Истощена или закалена? Сможет ли Россия подготовиться к новой войне в ближайшем будущем
#аналитика
Стала ли российская военная машина более сильной в результате опыта военных действий в Украине и развертывания оборонной промышленности в последние два года — или, наоборот, истощена войной и в течение длительного времени вынуждена будет восстанавливать свой потенциал? С какой скоростью будет происходить это восстановление? От ответов на эти вопросы зависит выбор стратегии европейского военного строительства на ближайшую перспективу.
Несмотря на то что Россия сумела на данном этапе решить вопрос с недостатком живой силы и ее армия получила большой боевой опыт, все это трудно будет конвертировать в создание регулярной боеспособной армии по окончании конфликта. Сохранить выплаты на нынешнем уровне вряд ли удастся, а в значительной степени возрастной и девиантный контингент воюющих в Украине россиян вряд ли составит ее опорный костяк.
Россия понесла колоссальные потери в вооружениях и военной технике, которые составляют до половины того арсенала, который находился на боевом дежурстве до начала войны. При этом адаптивные способности российской оборонной промышленности во многом опираются на запасы советской техники, которые переоснащаются и приспосабливаются к боевым потребностям на ходу.
Перевооружение и повышение боевой мощи армии представляют собой совершенно другую задачу. Здесь возможны два сценария: консервативный и форсированный. В рамках первого Россия поддерживает свою боеспособность с помощью переоснащения советского арсенала и готовит новые производственные мощности, которые будут запущены ближе к 2030 году. В рамках второго мобилизует ресурсы для запуска этих мощностей как можно скорее, что создает большие бюджетные риски.
Точный ответ на вопрос, каков потенциал восстановления российской военной машины, по всей видимости, неизвестен не только аналитикам, но и самим российским властям, которые тоже не имеют ясной картины текущего положения дел. Вместе с тем эксперты призывают не недооценивать Москву, которая продемонстрировала высокие возможности к адаптации и мобилизации ресурсов в бо́льших, чем предполагалось, масштабах. В данный момент эти адаптивные возможности дают России преимущество как в производстве вооружений, так и в мобилизации живой силы по сравнению с европейскими странами НАТО. И такое временное преимущество может подтолкнуть Россию к провоцирующей атаке одной или нескольких стран НАТО.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
Стала ли российская военная машина более сильной в результате опыта военных действий в Украине и развертывания оборонной промышленности в последние два года — или, наоборот, истощена войной и в течение длительного времени вынуждена будет восстанавливать свой потенциал? С какой скоростью будет происходить это восстановление? От ответов на эти вопросы зависит выбор стратегии европейского военного строительства на ближайшую перспективу.
Несмотря на то что Россия сумела на данном этапе решить вопрос с недостатком живой силы и ее армия получила большой боевой опыт, все это трудно будет конвертировать в создание регулярной боеспособной армии по окончании конфликта. Сохранить выплаты на нынешнем уровне вряд ли удастся, а в значительной степени возрастной и девиантный контингент воюющих в Украине россиян вряд ли составит ее опорный костяк.
Россия понесла колоссальные потери в вооружениях и военной технике, которые составляют до половины того арсенала, который находился на боевом дежурстве до начала войны. При этом адаптивные способности российской оборонной промышленности во многом опираются на запасы советской техники, которые переоснащаются и приспосабливаются к боевым потребностям на ходу.
Перевооружение и повышение боевой мощи армии представляют собой совершенно другую задачу. Здесь возможны два сценария: консервативный и форсированный. В рамках первого Россия поддерживает свою боеспособность с помощью переоснащения советского арсенала и готовит новые производственные мощности, которые будут запущены ближе к 2030 году. В рамках второго мобилизует ресурсы для запуска этих мощностей как можно скорее, что создает большие бюджетные риски.
Точный ответ на вопрос, каков потенциал восстановления российской военной машины, по всей видимости, неизвестен не только аналитикам, но и самим российским властям, которые тоже не имеют ясной картины текущего положения дел. Вместе с тем эксперты призывают не недооценивать Москву, которая продемонстрировала высокие возможности к адаптации и мобилизации ресурсов в бо́льших, чем предполагалось, масштабах. В данный момент эти адаптивные возможности дают России преимущество как в производстве вооружений, так и в мобилизации живой силы по сравнению с европейскими странами НАТО. И такое временное преимущество может подтолкнуть Россию к провоцирующей атаке одной или нескольких стран НАТО.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Из тени в свет: почему западной коалиции не удается существенно ограничить торговлю нефтью выше потолка и заблокировать теневой флот
#обозрение
Западная коалиция потерпела относительное поражение в борьбе за ограничение доходов России от торговли нефтью с помощью ценового потолка. В частности — она не сумела ограничить использование Россией «теневого» флота для обхода санкций. За последний год этот флот увеличил объемы перевозок нефти и нефтепродуктов на 70%, говорится в докладе Киевской школы экономики.
Санкции против отдельных судов и судовладельцев практически не повлияли на способность российских экспортеров поставлять нефть покупателям в Азии. За год под ограничения попали лишь около 70 танкеров, тогда как весь теневой флот, по разным оценкам, насчитывает от 700 до более чем тысячи судов. При этом заблокированные танкеры постепенно возвращаются в строй — для этого оказывается достаточно сменить название и флаг.
Практически невыполнимой задачу борьбы с теневым флотом делает то, что, как выясняется, большинство судов, которые к нему относят, обслуживают российских клиентов лишь от случая к случаю. Фактически теневой флот стал трудноотделимой частью глобального танкерного флота. Точнее, он распадается на две части — собственно теневой, созданный российскими нефтяными компаниями, и «призрачный», где одни и те же танкеры участвуют и в легальных, и в «теневых» перевозках.
В то же время санкции оказали влияние на мировой рынок танкерных перевозок. Стоимость судов значительно выросла, а законопослушные операторы испытывают дефицит судов и несут убытки.
Однако говорить, что санкции не сработали вовсе, нельзя. Больший или меньший дисконт на российскую нефть стал постоянным ценовым фактором, и если бы его не было, доходы России от торговли нефтью были бы как минимум на 10% выше. Поэтому санкционной коалиции имеет смысл снижать потолок и продолжать оказывать давление на теневой флот с целью поддержания дисконта, который по мере снижения цен будет все более чувствительным для российского бюджета и экономики в целом.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#обозрение
Западная коалиция потерпела относительное поражение в борьбе за ограничение доходов России от торговли нефтью с помощью ценового потолка. В частности — она не сумела ограничить использование Россией «теневого» флота для обхода санкций. За последний год этот флот увеличил объемы перевозок нефти и нефтепродуктов на 70%, говорится в докладе Киевской школы экономики.
Санкции против отдельных судов и судовладельцев практически не повлияли на способность российских экспортеров поставлять нефть покупателям в Азии. За год под ограничения попали лишь около 70 танкеров, тогда как весь теневой флот, по разным оценкам, насчитывает от 700 до более чем тысячи судов. При этом заблокированные танкеры постепенно возвращаются в строй — для этого оказывается достаточно сменить название и флаг.
Практически невыполнимой задачу борьбы с теневым флотом делает то, что, как выясняется, большинство судов, которые к нему относят, обслуживают российских клиентов лишь от случая к случаю. Фактически теневой флот стал трудноотделимой частью глобального танкерного флота. Точнее, он распадается на две части — собственно теневой, созданный российскими нефтяными компаниями, и «призрачный», где одни и те же танкеры участвуют и в легальных, и в «теневых» перевозках.
В то же время санкции оказали влияние на мировой рынок танкерных перевозок. Стоимость судов значительно выросла, а законопослушные операторы испытывают дефицит судов и несут убытки.
Однако говорить, что санкции не сработали вовсе, нельзя. Больший или меньший дисконт на российскую нефть стал постоянным ценовым фактором, и если бы его не было, доходы России от торговли нефтью были бы как минимум на 10% выше. Поэтому санкционной коалиции имеет смысл снижать потолок и продолжать оказывать давление на теневой флот с целью поддержания дисконта, который по мере снижения цен будет все более чувствительным для российского бюджета и экономики в целом.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Цены в тумане войны: фактическая потребительская инфляция в России может быть выше официальных данных, а фактический рост промышленности — ниже
#аналитика
Несмотря на пятнадцать месяцев усилий по сдерживанию инфляции, темпы ее замедления этой осенью выглядят крайне низкими, а инфляционные ожидания возобновили рост. На следующей неделе ЦБ вновь поднимет ключевую ставку как минимум до 20% или выше.
Однако и после этого существенного замедления инфляции ждать не стоит. Причиной непобедимости инфляции является противоречивая политика российских экономических властей: в то время как рыночные инструменты настроены на борьбу с ней, бюджетная и регуляторная политика действует в обратном направлении.
При этом фактическая инфляция в России может быть даже выше той, с обузданием которой не справляются экономические власти. Расхождение официального индекса потребительских цен с альтернативным инструментом — индексом, используемым компанией РОМИР, — составлявшее до войны 6 процентных пунктов, увеличилось в последние годы вдвое, до 12. Это указывает на вероятный «недоучет» потребительской инфляции.
Заниженным может быть и другой ключевой показатель ценовой динамики — индекс-дефлятор ВВП, в котором могут быть недостаточно учтены цены в военных производствах, которые обеспечивают бо́льшую часть прироста выпуска в промышленности.
Если неточная оценка инфляции ведет к преувеличенным оценкам динамики доходов граждан, то занижение дефлятора ведет к завышению оценок реального выпуска. В результате весьма вероятно, что темпы роста цен в экономике выше, чем показывает официальная статистика, в то время как темпы роста выпуска — ниже. В этом случае вызов, с которым столкнулись российские власти, выглядит более драматичным, чем это казалось ранее.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
Несмотря на пятнадцать месяцев усилий по сдерживанию инфляции, темпы ее замедления этой осенью выглядят крайне низкими, а инфляционные ожидания возобновили рост. На следующей неделе ЦБ вновь поднимет ключевую ставку как минимум до 20% или выше.
Однако и после этого существенного замедления инфляции ждать не стоит. Причиной непобедимости инфляции является противоречивая политика российских экономических властей: в то время как рыночные инструменты настроены на борьбу с ней, бюджетная и регуляторная политика действует в обратном направлении.
При этом фактическая инфляция в России может быть даже выше той, с обузданием которой не справляются экономические власти. Расхождение официального индекса потребительских цен с альтернативным инструментом — индексом, используемым компанией РОМИР, — составлявшее до войны 6 процентных пунктов, увеличилось в последние годы вдвое, до 12. Это указывает на вероятный «недоучет» потребительской инфляции.
Заниженным может быть и другой ключевой показатель ценовой динамики — индекс-дефлятор ВВП, в котором могут быть недостаточно учтены цены в военных производствах, которые обеспечивают бо́льшую часть прироста выпуска в промышленности.
Если неточная оценка инфляции ведет к преувеличенным оценкам динамики доходов граждан, то занижение дефлятора ведет к завышению оценок реального выпуска. В результате весьма вероятно, что темпы роста цен в экономике выше, чем показывает официальная статистика, в то время как темпы роста выпуска — ниже. В этом случае вызов, с которым столкнулись российские власти, выглядит более драматичным, чем это казалось ранее.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Два антизападничества: в чем взгляды россиян на место России в мире отличаются от взглядов Путина
#обозрение
В условиях мощной антизападной пропаганды военного времени уровень изоляционизма и антизападничества российского населения выглядит достаточно умеренным. Как показывают опросы, две трети их участников считают, что России не надо учитывать мнение других стран в вопросах внутренней политики. Менее уверенное большинство (56%) высказывается в пользу культурного изоляционизма, а половина россиян полагает, что заимствование идей и ценностей извне несет стране больше вреда.
В то же время в экономической сфере респонденты отвергают доктрину изоляционизма и самодостаточности — сочувствие ей высказывают лишь чуть более четверти опрошенных.
Дистанцированность от Запада и спрос на «суверенитет» и «особый путь» нарастали в российском общественном мнении в течение двух последних десятилетий. Однако даже в условиях войны и санкций эти настроения не переросли в идею тотальной, экзистенциальной конфронтации с Западом, которой пронизаны сегодня официальные медиа и внешнеполитическая доктрина Кремля.
Скорее этот умеренный антивестернизм и изоляционизм созвучны идеологии, характерной для большинства держав глобального Юга, также предполагающей самостоятельность в политических вопросах, ограниченную кооперацию с Западом в политической сфере и вместе с тем тесное взаимодействие в сферах экономики и технологий.
Этот значимый разрыв между официальной путинской доктриной и антизападничеством медианного россиянина часто ускользает от внимания экспертов и полисимейкеров и становится причиной упрощенного видения социальной и политической ситуации внутри России.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#обозрение
В условиях мощной антизападной пропаганды военного времени уровень изоляционизма и антизападничества российского населения выглядит достаточно умеренным. Как показывают опросы, две трети их участников считают, что России не надо учитывать мнение других стран в вопросах внутренней политики. Менее уверенное большинство (56%) высказывается в пользу культурного изоляционизма, а половина россиян полагает, что заимствование идей и ценностей извне несет стране больше вреда.
В то же время в экономической сфере респонденты отвергают доктрину изоляционизма и самодостаточности — сочувствие ей высказывают лишь чуть более четверти опрошенных.
Дистанцированность от Запада и спрос на «суверенитет» и «особый путь» нарастали в российском общественном мнении в течение двух последних десятилетий. Однако даже в условиях войны и санкций эти настроения не переросли в идею тотальной, экзистенциальной конфронтации с Западом, которой пронизаны сегодня официальные медиа и внешнеполитическая доктрина Кремля.
Скорее этот умеренный антивестернизм и изоляционизм созвучны идеологии, характерной для большинства держав глобального Юга, также предполагающей самостоятельность в политических вопросах, ограниченную кооперацию с Западом в политической сфере и вместе с тем тесное взаимодействие в сферах экономики и технологий.
Этот значимый разрыв между официальной путинской доктриной и антизападничеством медианного россиянина часто ускользает от внимания экспертов и полисимейкеров и становится причиной упрощенного видения социальной и политической ситуации внутри России.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
Число ученых, покинувших Россию после начала войны, измеряется тысячами. Так, согласно подсчетам издания «Новая газета Европа», основанным на анализе базы ORCID, которая содержит данные о 20 млн ученых по всему миру, место работы с российского на зарубежное за первые два года войны сменили минимум 2500 человек.
Сотрудник Карлова университета в Праге Дмитрий Дубровский оценивает исход ученых и вузовских преподавателей в 2–3% от их общего числа, то есть в 7–8 тысяч человек. По подсчетам сотрудника Висконсинского университета Михаила Соколова, сделанным на основе данных о надбавках сотрудникам НИУ ВШЭ за публикации в иностранных реферируемых журналах, то есть ученым, интегрированным в мировую науку, страну покинули около 30% из 855 таких научных работников.
Окончательный масштаб «утечки мозгов» станет понятен лишь через несколько лет — когда появятся данные по аффилиациям в научных публикациях. Но уже сейчас ясно, что Россия потеряла значительную часть того потенциала, который смогла нарастить в продуктивные для российской науки 2010-е годы.
Подробнее — на сайте Re: Russia.
#цифра
@rerussia_org
Сотрудник Карлова университета в Праге Дмитрий Дубровский оценивает исход ученых и вузовских преподавателей в 2–3% от их общего числа, то есть в 7–8 тысяч человек. По подсчетам сотрудника Висконсинского университета Михаила Соколова, сделанным на основе данных о надбавках сотрудникам НИУ ВШЭ за публикации в иностранных реферируемых журналах, то есть ученым, интегрированным в мировую науку, страну покинули около 30% из 855 таких научных работников.
Окончательный масштаб «утечки мозгов» станет понятен лишь через несколько лет — когда появятся данные по аффилиациям в научных публикациях. Но уже сейчас ясно, что Россия потеряла значительную часть того потенциала, который смогла нарастить в продуктивные для российской науки 2010-е годы.
Подробнее — на сайте Re: Russia.
#цифра
@rerussia_org
Рой из будущего: развитие дронов на базе искусственного интеллекта может навсегда лишить Россию преимуществ в вооружениях и живой силе, которые казались ранее неустранимыми
#аналитика
Использование беспилотников в войне в Украине открыло новую страницу в военной истории и в перспективе может совершить технологическую революцию в военном деле, сравнимую с той, что сделало в конце XIX века первое автоматическое оружие, пулемет Максима. В случае успеха в развитии дроновых технологий ведения войны Украина сможет компенсировать асимметрии в живой силе и вооружениях, которые считались непреодолимыми в начале конфликта и обеспечивали России преимущество в войне на истощение.
На определенных этапах конфликта дроновое превосходство Украины уже сыграло роль выравнивающего фактора. В частности, позволило существенно снизить эффект российского преимущества в танках и бронемашинах. Однако затем российская армия адаптировалась к дроновой войне, нарастила собственную армию беспилотников и развернула соответствующие системы защиты.
Пока дроны не могут заменить людей, и дроновые операции требуют большого числа хорошо обученных специалистов. Однако они вытесняют людей с передовой и в результате снижают потери живой силы. При этом эффективность удара беспилотника по-прежнему заметно ниже, чем эффективность артиллерийского снаряда, а сами дроны становятся все более уязвимыми к перехвату и средствам радиоэлектронной борьбы.
Настоящая революция в ведении войны случится, когда управление дронами удастся выстроить на базе технологий искусственного интеллекта. Это не только существенно затруднит перехват дронов, но и позволит использовать рой из сотен и даже тысяч БПЛА, что кратно увеличит поражающий эффект атаки.
Дроновое преимущество — критически важный элемент в обеспечении возможностей Украины в войне с Россией. По мнению специалистов, решительный рывок в использовании технологий искусственного интеллекта в дроновой войне Украина способна совершить в течение одного-двух лет.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
Использование беспилотников в войне в Украине открыло новую страницу в военной истории и в перспективе может совершить технологическую революцию в военном деле, сравнимую с той, что сделало в конце XIX века первое автоматическое оружие, пулемет Максима. В случае успеха в развитии дроновых технологий ведения войны Украина сможет компенсировать асимметрии в живой силе и вооружениях, которые считались непреодолимыми в начале конфликта и обеспечивали России преимущество в войне на истощение.
На определенных этапах конфликта дроновое превосходство Украины уже сыграло роль выравнивающего фактора. В частности, позволило существенно снизить эффект российского преимущества в танках и бронемашинах. Однако затем российская армия адаптировалась к дроновой войне, нарастила собственную армию беспилотников и развернула соответствующие системы защиты.
Пока дроны не могут заменить людей, и дроновые операции требуют большого числа хорошо обученных специалистов. Однако они вытесняют людей с передовой и в результате снижают потери живой силы. При этом эффективность удара беспилотника по-прежнему заметно ниже, чем эффективность артиллерийского снаряда, а сами дроны становятся все более уязвимыми к перехвату и средствам радиоэлектронной борьбы.
Настоящая революция в ведении войны случится, когда управление дронами удастся выстроить на базе технологий искусственного интеллекта. Это не только существенно затруднит перехват дронов, но и позволит использовать рой из сотен и даже тысяч БПЛА, что кратно увеличит поражающий эффект атаки.
Дроновое преимущество — критически важный элемент в обеспечении возможностей Украины в войне с Россией. По мнению специалистов, решительный рывок в использовании технологий искусственного интеллекта в дроновой войне Украина способна совершить в течение одного-двух лет.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org