Год назад погиб мой земляк. Я не знал его. Я услышал его позывной во время штурма. Позывной был название населенного пункта, который я знал. Я хотел с ним познакомиться, придти на позицию к нему, но не успел.
Было приятно услышать знакомое название в эфире. Сначала я даже удивился и не поверил, но потом понял что это не ошибка. Просто не успел.
Придя на КНП я увидел его паспорт. Удостоверился, что я не ошибся. Слушаешь, слушаешь эфир, думаешь вот земеля, раз и нет его. Думаешь потом к лучшему, что не успел познакомиться.
В эти же дни погиб молодой парень. Его разорвала сработавшая противотанковая мина, на которую он наступил. Я разговаривал с ним за день до гибели. Я нашел его останки в рюкзаке, когда бежал за провизией и решил передохнуть возле подбитого танка. Часть унесли, а вторую часть оставили там, чтобы потом вынести. По привычке я полез в рюкзак и нашёл его.
Я не скажу, что война сильно меня поменяла. Я не помню об этом каждый день, я не думаю об этом каждый день. Я просто живу. Но некоторые вещи, дни, месяцы напоминают мне о таких событиях. Я не живу этими воспоминаниями.
Год назад погиб мой земляк. Я не знал его. Я услышал его позывной во время штурма. Позывной был название населенного пункта, который я знал. Я хотел с ним познакомиться, придти на позицию к нему, но не успел.
Было приятно услышать знакомое название в эфире. Сначала я даже удивился и не поверил, но потом понял что это не ошибка. Просто не успел.
Придя на КНП я увидел его паспорт. Удостоверился, что я не ошибся. Слушаешь, слушаешь эфир, думаешь вот земеля, раз и нет его. Думаешь потом к лучшему, что не успел познакомиться.
В эти же дни погиб молодой парень. Его разорвала сработавшая противотанковая мина, на которую он наступил. Я разговаривал с ним за день до гибели. Я нашел его останки в рюкзаке, когда бежал за провизией и решил передохнуть возле подбитого танка. Часть унесли, а вторую часть оставили там, чтобы потом вынести. По привычке я полез в рюкзак и нашёл его.
Я не скажу, что война сильно меня поменяла. Я не помню об этом каждый день, я не думаю об этом каждый день. Я просто живу. Но некоторые вещи, дни, месяцы напоминают мне о таких событиях. Я не живу этими воспоминаниями.
Война выжгла их в памяти...
BY РосгVардеец
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Friday’s performance was part of a larger shift. For the week, the Dow, S&P 500 and Nasdaq fell 2%, 2.9%, and 3.5%, respectively. Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform.
from us
