«Попытка цензуры была предпринята некоторыми моими товарищами, так как я затрагивала такую «противоестественную» тему, как гомосексуальность. Они доказывали, что анархизм и так неверно истолковывают, а анархистов считают порочными; неосмотрительно приумножать эти заблуждения, рассматривая извращённые формы секса. Веря в свободу мнений, даже если они высказывались против меня, я не обращала большого внимания на цензоров — ни в рядах соратников, ни в стане врага.
На самом деле цензура со стороны товарищей оказывала на меня то же воздействие, что и полицейское преследование: я становилась увереннее в себе, была более решительно настроена заступиться за каждую жертву социальной несправедливости или моральных предубеждений.
Мужчины и женщины, которые подходили ко мне после лекций о гомосексуальности, доверившие мне истории о своих страданиях и одиночестве, зачастую были лучше тех, кто отвергал их. Большинство из них пришли к пониманию своей инаковости спустя годы борьбы, направленной на подавление того, что они считали болезнью и постыдным физическим недостатком».
«Попытка цензуры была предпринята некоторыми моими товарищами, так как я затрагивала такую «противоестественную» тему, как гомосексуальность. Они доказывали, что анархизм и так неверно истолковывают, а анархистов считают порочными; неосмотрительно приумножать эти заблуждения, рассматривая извращённые формы секса. Веря в свободу мнений, даже если они высказывались против меня, я не обращала большого внимания на цензоров — ни в рядах соратников, ни в стане врага.
На самом деле цензура со стороны товарищей оказывала на меня то же воздействие, что и полицейское преследование: я становилась увереннее в себе, была более решительно настроена заступиться за каждую жертву социальной несправедливости или моральных предубеждений.
Мужчины и женщины, которые подходили ко мне после лекций о гомосексуальности, доверившие мне истории о своих страданиях и одиночестве, зачастую были лучше тех, кто отвергал их. Большинство из них пришли к пониманию своей инаковости спустя годы борьбы, направленной на подавление того, что они считали болезнью и постыдным физическим недостатком».
After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. "The inflation fire was already hot and now with war-driven inflation added to the mix, it will grow even hotter, setting off a scramble by the world’s central banks to pull back their stimulus earlier than expected," Chris Rupkey, chief economist at FWDBONDS, wrote in an email. "A spike in inflation rates has preceded economic recessions historically and this time prices have soared to levels that once again pose a threat to growth." The regulator said it had received information that messages containing stock tips and other investment advice with respect to selected listed companies are being widely circulated through websites and social media platforms such as Telegram, Facebook, WhatsApp and Instagram. Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news.
from us
