День взятия Бастилии Игоря Грекова под стражу напомнил про троих руководителей области недалекого прошлого. На фото они идут в паб «Бристоль». Если вспомнить психотипы, то фотограф запечатлел Труса, Балбеса и Бывалого.
Николай Любимов боялся даже собственной тени. Не воровал и не брал взяток не из высоких моральных принципов, а потому что не умел и очень трусил. Когда он начал кататься по районам, главы норовили забить его багажник как предшественнику образцами местной продукции. Дважды он заставил все выгрузить. А начиная с третьего раза, все забирала себе Жанна Фомина, объясняя что это якобы для губернатора. Не знаем ее девичью фамилию, но явно не Иванова.
Военный автомеханик Роман Петряев, случайно ставший заместителем губернатора по соцсфере, был полностью оторван от реальности, не ориентировался ни в чем и не стремился.
А Игорь Греков весь свой богатый опыт реализовал на благо личного обогащения за счет рязанцев. В суде прозвучали лишь два эпизода из тысяч. Надеемся, что свою оценку получат все.
День взятия Бастилии Игоря Грекова под стражу напомнил про троих руководителей области недалекого прошлого. На фото они идут в паб «Бристоль». Если вспомнить психотипы, то фотограф запечатлел Труса, Балбеса и Бывалого.
Николай Любимов боялся даже собственной тени. Не воровал и не брал взяток не из высоких моральных принципов, а потому что не умел и очень трусил. Когда он начал кататься по районам, главы норовили забить его багажник как предшественнику образцами местной продукции. Дважды он заставил все выгрузить. А начиная с третьего раза, все забирала себе Жанна Фомина, объясняя что это якобы для губернатора. Не знаем ее девичью фамилию, но явно не Иванова.
Военный автомеханик Роман Петряев, случайно ставший заместителем губернатора по соцсфере, был полностью оторван от реальности, не ориентировался ни в чем и не стремился.
А Игорь Греков весь свой богатый опыт реализовал на благо личного обогащения за счет рязанцев. В суде прозвучали лишь два эпизода из тысяч. Надеемся, что свою оценку получат все.
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events." But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights.
from ru
