Bunin & Co

История армян и армяно-турецких отношений первой четверти ХХ столетия снова обсуждается на высоком политическом уровне. Как и раньше, инициатором дискуссии выступил Никол Пашинян. Во время встречи с представителями армянской диаспоры Швейцарии он заявил: «Мы должны вернуться к истории Геноцида армян, понять, что произошло, почему произошло, и как мы это восприняли. Например, почему в 1939 году вопрос Геноцида армян не стоял на повестке, а в 1950 году появился? Нужно ли нам это понять или нет?»

Ранее премьер-министр Армении настойчиво проводил мысль о том, что его стране нужно сделать решительный выбор между прошлым и будущим в пользу грядущих перспектив, а не «славных традиций». Почему же сейчас Пашинян говорит о необходимости обращения к истории? Но перед ответом на этот вопрос необходимо сделать важную оговорку. После заявления премьера многие академические историки обрушились с жесткой критикой на него, кто-то даже упрекнул в полуграмотности или неграмотности. Но глава армянского кабмина- не исследователь, его цель- продвижение политической повестки, даже если факты прошлого интерпретируются им и со значительной долей небрежности, а сами тезисы выглядят, как провокативное суждение.

В заявлении Пашиняна примечательны сразу несколько моментов. Во-первых, место и аудитория. Премьер общается с армянами спюрка (рассеяния). Армянские общины за пределами Армении во многом выстраивают свою идентичность вокруг событий геноцида 1915 года, спасение и выживание их предков и передача памяти по наследству- фундаментальные черты этих групп. Пашинян же пытается, с одной стороны, дистанцироваться от влияния диаспоры (мол де мы сами в Армении лучше знаем, не нужны советы со стороны), а с другой, он последовательно стремится к некоей «армянской мечте» будущего без обременений прошлого. И на этом пути премьер ключевыми приоритетами видит подписание мира с Азербайджаном и нормализацию отношений с Турцией. Но Анкара железно стоит на отрицании геноцида. Для Баку этот сюжет относительно периферийный, но в элитных кругах прикаспийской республики турецкий нарратив в целом принимается и одобряется. Во-вторых, время. В 2025 году Армения намного дальше от целей широкой международной поддержке армянского исторического нарратива, чем раньше. И Пашинян спешит. Как это часто бывает в его действиях, он не слишком щепетилен и не очень щадит чувства окружающих.

Как следствие, гул неодобрения в армянских соцсетях, блогах и СМИ. Но премьер Армении давно усвоил урок. Тебя могут не одобрять, критиковать, а Твой рейтинг может падать. Но если у Твоих оппонентов нет достаточного количество штыков (не в прямом военном смысле, а скорее в образном понимании), то можно не слишком переживать. Будущее, по его идее, должно с лихвой покрыть прощание с прошлым. Но бывает ли такой выбор безболезненным? Риторической вопрос.

Сергей Маркедонов

www.group-telegram.com/ru/BuninCo.com/4535

2.2K viewsedited  Jan 28 at 12:30

История армян и армяно-турецких отношений первой четверти ХХ столетия снова обсуждается на высоком политическом уровне. Как и раньше, инициатором дискуссии выступил Никол Пашинян. Во время встречи с представителями армянской диаспоры Швейцарии он заявил: «Мы должны вернуться к истории Геноцида армян, понять, что произошло, почему произошло, и как мы это восприняли. Например, почему в 1939 году вопрос Геноцида армян не стоял на повестке, а в 1950 году появился? Нужно ли нам это понять или нет?»

Ранее премьер-министр Армении настойчиво проводил мысль о том, что его стране нужно сделать решительный выбор между прошлым и будущим в пользу грядущих перспектив, а не «славных традиций». Почему же сейчас Пашинян говорит о необходимости обращения к истории? Но перед ответом на этот вопрос необходимо сделать важную оговорку. После заявления премьера многие академические историки обрушились с жесткой критикой на него, кто-то даже упрекнул в полуграмотности или неграмотности. Но глава армянского кабмина- не исследователь, его цель- продвижение политической повестки, даже если факты прошлого интерпретируются им и со значительной долей небрежности, а сами тезисы выглядят, как провокативное суждение.

В заявлении Пашиняна примечательны сразу несколько моментов. Во-первых, место и аудитория. Премьер общается с армянами спюрка (рассеяния). Армянские общины за пределами Армении во многом выстраивают свою идентичность вокруг событий геноцида 1915 года, спасение и выживание их предков и передача памяти по наследству- фундаментальные черты этих групп. Пашинян же пытается, с одной стороны, дистанцироваться от влияния диаспоры (мол де мы сами в Армении лучше знаем, не нужны советы со стороны), а с другой, он последовательно стремится к некоей «армянской мечте» будущего без обременений прошлого. И на этом пути премьер ключевыми приоритетами видит подписание мира с Азербайджаном и нормализацию отношений с Турцией. Но Анкара железно стоит на отрицании геноцида. Для Баку этот сюжет относительно периферийный, но в элитных кругах прикаспийской республики турецкий нарратив в целом принимается и одобряется. Во-вторых, время. В 2025 году Армения намного дальше от целей широкой международной поддержке армянского исторического нарратива, чем раньше. И Пашинян спешит. Как это часто бывает в его действиях, он не слишком щепетилен и не очень щадит чувства окружающих.

Как следствие, гул неодобрения в армянских соцсетях, блогах и СМИ. Но премьер Армении давно усвоил урок. Тебя могут не одобрять, критиковать, а Твой рейтинг может падать. Но если у Твоих оппонентов нет достаточного количество штыков (не в прямом военном смысле, а скорее в образном понимании), то можно не слишком переживать. Будущее, по его идее, должно с лихвой покрыть прощание с прошлым. Но бывает ли такой выбор безболезненным? Риторической вопрос.

Сергей Маркедонов

BY Bunin & Co