Я помню мы, семиклассники, курили в снежном лесу, перебрасывались фразами: - Наши куда-то в Афганистан вошли. - Говорят, это война началась… - Да какая война, это ж далеко.
А потом, когда земляка нашего, Сашку Шлюхтина, в цинковом гробу привезли с выколотыми глазами и без ушей, мы поняли, что Афганистан не так уж и далеко от нас.
Интерпретаций объяснений важности той войны, или ее губительности большое множество.
Сначала мне все было понятно, потом я стал вникать, и сломал себе голову.
Знаю одно: в Афгане нас всегда вспоминают с благодарностью и уважением, что вообще путает факторы и детали, нет никакой логичной мозаики, чтоб все сложить в единую картину под названием Афганская война.
И, тем не менее, та война была. Без громких побед, с болью и разочарованиями. Но ростом уважения к России. Не за воинственность, а за милосердие, и мое стремление понять и сложить все это в голове , порой лишь выводит меня из себя.
Этот материал мы снимали давно. Провокация. Я путешествовал по Афгану в американской куртке, и спрашивал у старых моджахедов, как они вспоминают нас, то есть шурави.
Я помню мы, семиклассники, курили в снежном лесу, перебрасывались фразами: - Наши куда-то в Афганистан вошли. - Говорят, это война началась… - Да какая война, это ж далеко.
А потом, когда земляка нашего, Сашку Шлюхтина, в цинковом гробу привезли с выколотыми глазами и без ушей, мы поняли, что Афганистан не так уж и далеко от нас.
Интерпретаций объяснений важности той войны, или ее губительности большое множество.
Сначала мне все было понятно, потом я стал вникать, и сломал себе голову.
Знаю одно: в Афгане нас всегда вспоминают с благодарностью и уважением, что вообще путает факторы и детали, нет никакой логичной мозаики, чтоб все сложить в единую картину под названием Афганская война.
И, тем не менее, та война была. Без громких побед, с болью и разочарованиями. Но ростом уважения к России. Не за воинственность, а за милосердие, и мое стремление понять и сложить все это в голове , порой лишь выводит меня из себя.
Этот материал мы снимали давно. Провокация. Я путешествовал по Афгану в американской куртке, и спрашивал у старых моджахедов, как они вспоминают нас, то есть шурави.
BY Сладков+
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. "Markets were cheering this economic recovery and return to strong economic growth, but the cheers will turn to tears if the inflation outbreak pushes businesses and consumers to the brink of recession," he added. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site.
from ru
