Запомни: здесь лучшие пали.
Здесь поле их вечного сна.
И с ними в могильном отвале
Надежда их погребена.

Прорваться бы к ним через годы
И к жизни из тлена вернуть!
И сладостный ветер свободы
Опять перед боем вдохнуть…

О, если бы судьба нам судила
В той битве оковы сорвать!
Клянусь – и небесная сила
Нас вновь не могла бы заковать!

Воспет победитель неправый
Всей ложью преданий и книг.
Но нету бесславнее славы,
Оплаченной рабством других!

Уж лучше тюрьма да могила,
Где прах патриотов почил,
Чем почести, слава и сила –
Ценою бессчетных могил!

Томас Мур
(1779-1852), ирландский поэт

Махаджирство для нас - не история и дела давно ушедших дней, потому что мы до сих пор с тобой ищем очаг родного дома

Неожиданно импрессионистический Репин! «Прогулку с фонарями» Илья Репин написал в 1879 году, в свой пятилетний московский период, но создана картина не в Москве, а в Абрамцево.

На картине мы видим хозяйку абрамцевского дома Елизавету Григорьевну Мамонтову в окружении детей на аллее усадебного парка. Дорогу им освещает бумажный фонарь.

Написан этот очаровательный шедевр 1 сентября 1879 года, в день рождения Елизаветы Мамонтовой.

Хелен Миррен, Пирс Броснан, Бен Кингсли, Селия Имри и первый тизер Клуба убийств по четвергам по бестселлеру Ричарда Османа.

Премьера 28 августа на Netflix

Увидела в ленте, как бриг "Россия" в парадной форме идёт по Неве, и вспомнила, как несколько лет назад бежала по Миллионной, — в парализованном экономическим форумом городе такси могло подъехать только к Марсову Полю — глянула влево, и в створе Мошкова переулка встали вдруг огромные, раздвигающие мир алые паруса.

Меня всегда цеплял этот момент у Грина, как ранка во рту, которую не можешь не трогать поминутно языком: Ассоль читает у окна, стряхивает жучка со страницы и видит над крышами Каперны белый корабль с алыми парусами. "Она вздрогнула, откинулась, замерла; потом резко вскочила с головокружительно падающим сердцем, вспыхнув неудержимыми слезами вдохновенного потрясения".

Здесь надо сказать, что "Алые паруса" у меня с тех самых пор, как мама, увидев на уличном лотке Приволжского книжного издательства книжку в бумажной обложке, сказала: "О, вот это тебе надо прочитать", — и книжку купила, — сколько мне было, одиннадцать? двенадцать? — с тех самых пор, как я в тот же день свернулась на диване с яблоком и Грином, и яблоко проржавело насквозь, едва надкушенное, потому что я про него забыла, ахнувшись с головой в текст, с тех самых пор, да закончи уже этот период, сколько можно, "Алые паруса" у меня — не пралюбофь. Не про то, как девочка ждала-ждала принца на белом коне корабле да и дождалась.

Это про то, что тебе обещано: однажды мир изменится, вот этот мир, который ты живёшь в полусне, роешь сквозь него ходы и норки, смутно осознаёшь его углы и выступы, ссадины от них, сорванные ногти, саднящие глаза, отмечаешь мимодумно его красоту... этот мир перестанет. Отблеск того, что будет после, и даёт силы дышать, и подсвечивает здешнюю красоту, и вообще — это ты, без него тебя нет.

Если это про любовь, то, скорее, Амура и Психеи, чем ту, что лежит в основе здоровых зрелых отношений — курсив мой, выстраданный.

Когда там душа проснётся полностью и сядет среди богов, когда за ней придёт белый корабль с алыми парусами, кто знает. Что-то временами веет в воздухе, складывается в игре света, припоминается, но, возможно, предсказания нужно толковать апофатически, экзегеза — дело такое. Возможно, это про жизнь вечную, стирай и развешивай бельё, клей свои игрушки, таскай их в город на продажу, жди отца из рейса, пропускай привычно мимо ушей, что кричат в спину земляки.

А потом однажды поднимаешь глаза — и в створе переулка над крышами стоят алые паруса, и мир схлопывается, прекращаясь, и падает сердце.

Скрипка там, или труба, не так важно. Главное, чтобы не кларнет из бакелита.