Telegram Group & Telegram Channel
О безысходности и экзистенциальном ужасе

На днях зарубился с товарищем. Он сказал: столько людей ноет о том, как все плохо, что а) заебало б) повышается порог чувствительности к нытью.

Я вспыхнул как спичка. Люди, которые ноют — это люди, которым плохо. Таких всегда сторонились светлоликие. Чувства порицались (уныние — смертный грех в христианстве). Состояние обесценивалось («от лени все; работать нужно — тогда дурь из головы уйдет»). Господа с хорошим аппетитом на их фоне теряют вкус к жизни и шепчут «не грусти», надеясь отвергнуть неловкость, которую прокаженные приносят вместе со своим состоянием.

Но эти люди были всегда. Возможно, сегодня их стало больше — вокруг нескончаемые потоки информационных раздражителей, тревожность, которую мы ретранслируем по социальным сетям, утеря чувства контроля за изменяющимся миром. Но они были всегда. Вы не замечали их, потому что сбрасывали в другие социальные группы. Тех, кто покончил жизнь самоубийством. Тех, кто спасался в эсхатологических культах. Тех, кто конвертировал боль в домашнее насилие. Тех, кто угасал в одиночестве. Те, кто впал в алкогольную зависимость. В наркотическую. В игровую. Вы думаете, мысль об освобождающей пятнице, которою заливаешь бухлом в иступленной надежде выключить сознание вместе с всем его экзистенциальным грузом — думаете, это продукт здорового ума? Страдания не исчезают от того, что их отрицают.

Психофобия повсеместна. Мы спокойно идем к врачу в случае физических болей, но нас бросает в дрожь от одной мысли, что с нашей психикой что-то не в порядке. Мы готовы изойти на говно, только бы исключить такую возможность для всех, а значит и для себя. Мой близкий друг однажды сказал, что в гипотетическом случае диагностирования депрессии он сделает все, лишь бы не употреблять фарму. При этом обильные бомбардировки мозга нелегальными ПАВами его никогда не пугали. И, конечно, как любой здравомыслящий человек, он будет принимать антибиотики, если поймает инфекцию. Но к этой секции доказательной медицины у него доверия нет. Это черная зона. Обыватель страшится ее сильнее рефлексии на тему смерти.

Депрессия — это рак. Это сравнение неслучайно. Всем не было дела до рака, пока люди умирали от банального сепсиса. Всем было похуй на ментальные проблемы, пока болезни лечили кровопусканием. Как и рак, депрессию лечат во многом ковровыми бомбардировками, наполняя синапсы серотонином и дофамином, надеясь, что это сработает. Как и рак, депрессия долго разрушает тебя изнутри, проводя из состояния «что-то я заебался» в захлебывающие рыдания БЕЗ КАКОГО-ЛИБО ПОВОДА. В состояние, в котором больше всего ценишь постельный анабиоз, ведь за его границами — новый день, требующий служения рутине. День, требующий выполнения узнаваемых утренних процедур, решания ебучих делишек, заполнения чем-то рабочей активности. На фоне надежды, что этот бесконечный чеклист когда-нибудь закончится. Первый раз я столкнулся с этим снаружи — у любимого человека из прошлой жизни начали случаться приступы паники. Потом перманентная тревожность. Чувство тошноты по утрам, которое снималось только уколами (так я научился делать уколы). Рецидив мог случиться в любой момент, и самые тяжелые дни редко обходились одним эпизодом. Поначалу все это казалось каким-то абсурдом, мороком, который разрушится, стоит только сильно тряхнуть головой. Увы. Но я научился быть полезным. Настолько, что услышал: только ты можешь подобрать те слова, которые успокоят меня. Эта благодарность дорогого стоила. Однажды я поймал себя на мысли, что мне так страшно, что я хочу встать и побежать. Проблема в том, что бежать было не от чего. Опасности не было. Но все мое тело орало: «блядь, чувак, спасайся, какая-то хуйня происходит». Очень, очень липкое чувство, и я не знаю, как описать по другому. Так я познал это изнутри.

(👇 продолжение)



group-telegram.com/anarcho_solipsist/1204
Create:
Last Update:

О безысходности и экзистенциальном ужасе

На днях зарубился с товарищем. Он сказал: столько людей ноет о том, как все плохо, что а) заебало б) повышается порог чувствительности к нытью.

Я вспыхнул как спичка. Люди, которые ноют — это люди, которым плохо. Таких всегда сторонились светлоликие. Чувства порицались (уныние — смертный грех в христианстве). Состояние обесценивалось («от лени все; работать нужно — тогда дурь из головы уйдет»). Господа с хорошим аппетитом на их фоне теряют вкус к жизни и шепчут «не грусти», надеясь отвергнуть неловкость, которую прокаженные приносят вместе со своим состоянием.

Но эти люди были всегда. Возможно, сегодня их стало больше — вокруг нескончаемые потоки информационных раздражителей, тревожность, которую мы ретранслируем по социальным сетям, утеря чувства контроля за изменяющимся миром. Но они были всегда. Вы не замечали их, потому что сбрасывали в другие социальные группы. Тех, кто покончил жизнь самоубийством. Тех, кто спасался в эсхатологических культах. Тех, кто конвертировал боль в домашнее насилие. Тех, кто угасал в одиночестве. Те, кто впал в алкогольную зависимость. В наркотическую. В игровую. Вы думаете, мысль об освобождающей пятнице, которою заливаешь бухлом в иступленной надежде выключить сознание вместе с всем его экзистенциальным грузом — думаете, это продукт здорового ума? Страдания не исчезают от того, что их отрицают.

Психофобия повсеместна. Мы спокойно идем к врачу в случае физических болей, но нас бросает в дрожь от одной мысли, что с нашей психикой что-то не в порядке. Мы готовы изойти на говно, только бы исключить такую возможность для всех, а значит и для себя. Мой близкий друг однажды сказал, что в гипотетическом случае диагностирования депрессии он сделает все, лишь бы не употреблять фарму. При этом обильные бомбардировки мозга нелегальными ПАВами его никогда не пугали. И, конечно, как любой здравомыслящий человек, он будет принимать антибиотики, если поймает инфекцию. Но к этой секции доказательной медицины у него доверия нет. Это черная зона. Обыватель страшится ее сильнее рефлексии на тему смерти.

Депрессия — это рак. Это сравнение неслучайно. Всем не было дела до рака, пока люди умирали от банального сепсиса. Всем было похуй на ментальные проблемы, пока болезни лечили кровопусканием. Как и рак, депрессию лечат во многом ковровыми бомбардировками, наполняя синапсы серотонином и дофамином, надеясь, что это сработает. Как и рак, депрессия долго разрушает тебя изнутри, проводя из состояния «что-то я заебался» в захлебывающие рыдания БЕЗ КАКОГО-ЛИБО ПОВОДА. В состояние, в котором больше всего ценишь постельный анабиоз, ведь за его границами — новый день, требующий служения рутине. День, требующий выполнения узнаваемых утренних процедур, решания ебучих делишек, заполнения чем-то рабочей активности. На фоне надежды, что этот бесконечный чеклист когда-нибудь закончится. Первый раз я столкнулся с этим снаружи — у любимого человека из прошлой жизни начали случаться приступы паники. Потом перманентная тревожность. Чувство тошноты по утрам, которое снималось только уколами (так я научился делать уколы). Рецидив мог случиться в любой момент, и самые тяжелые дни редко обходились одним эпизодом. Поначалу все это казалось каким-то абсурдом, мороком, который разрушится, стоит только сильно тряхнуть головой. Увы. Но я научился быть полезным. Настолько, что услышал: только ты можешь подобрать те слова, которые успокоят меня. Эта благодарность дорогого стоила. Однажды я поймал себя на мысли, что мне так страшно, что я хочу встать и побежать. Проблема в том, что бежать было не от чего. Опасности не было. Но все мое тело орало: «блядь, чувак, спасайся, какая-то хуйня происходит». Очень, очень липкое чувство, и я не знаю, как описать по другому. Так я познал это изнутри.

(👇 продолжение)

BY анархо-соліпсист 🇺🇦


Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260

Share with your friend now:
group-telegram.com/anarcho_solipsist/1204

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. "The result is on this photo: fiery 'greetings' to the invaders," the Security Service of Ukraine wrote alongside a photo showing several military vehicles among plumes of black smoke. "Your messages about the movement of the enemy through the official chatbot … bring new trophies every day," the government agency tweeted.
from ru


Telegram анархо-соліпсист 🇺🇦
FROM American