Прогноз для политической системы России на 2025 год
2025 год станет годом перехода в новую фазу, ознаменованного серьёзными вызовами для политической системы. Экономический и социальный кризис накладывается на политическую неопределённость, создавая ситуацию, в которой система будет вынуждена реагировать импульсивно, без чёткой стратегии.
Основные тенденции года:
1. Неопределённость и риск
Власть продолжит ужесточать контроль внутри страны, но многие решения, связанные с внешним давление будут принимать в экстренном порядке, реагируя на срочные вызовы. Это усилит хаотичность управления и создаст новые риски для стабильности системы.
2. Экономический упадок
Рост военных расходов и сокращение социальных программ ухудшат условия жизни. Высокая стоимость кредитов и дефицит ресурсов приведут к усилению кризисных процессов, особенно в регионах, где разрушается инфраструктура и увеличивается кадровый дефицит.
3. Социальная нестабильность
Напряжение в обществе продолжит расти. Ухудшение уровня жизни станет основными факторами, усиливающим недовольство. При этом значительная часть населения сохранит пассивность, что отсрочит возможные протесты, но не решит глубинных проблем.
Ключевой вызов
2025 год потребует от Кремля ответить на главный вопрос: что важнее — сохранение режима или сохранение страны?
Проблема в том, что ресурсы для решения сразу двух задач — сохранения режима и предотвращения дальнейшего упадка — практически исчерпаны.
Прогноз для политической системы России на 2025 год
2025 год станет годом перехода в новую фазу, ознаменованного серьёзными вызовами для политической системы. Экономический и социальный кризис накладывается на политическую неопределённость, создавая ситуацию, в которой система будет вынуждена реагировать импульсивно, без чёткой стратегии.
Основные тенденции года:
1. Неопределённость и риск
Власть продолжит ужесточать контроль внутри страны, но многие решения, связанные с внешним давление будут принимать в экстренном порядке, реагируя на срочные вызовы. Это усилит хаотичность управления и создаст новые риски для стабильности системы.
2. Экономический упадок
Рост военных расходов и сокращение социальных программ ухудшат условия жизни. Высокая стоимость кредитов и дефицит ресурсов приведут к усилению кризисных процессов, особенно в регионах, где разрушается инфраструктура и увеличивается кадровый дефицит.
3. Социальная нестабильность
Напряжение в обществе продолжит расти. Ухудшение уровня жизни станет основными факторами, усиливающим недовольство. При этом значительная часть населения сохранит пассивность, что отсрочит возможные протесты, но не решит глубинных проблем.
Ключевой вызов
2025 год потребует от Кремля ответить на главный вопрос: что важнее — сохранение режима или сохранение страны?
Проблема в том, что ресурсы для решения сразу двух задач — сохранения режима и предотвращения дальнейшего упадка — практически исчерпаны.
On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation.
from ru
