Привет, я Алина! И этой весной я комьюнити-менеджер «Странных людей»: буду развивать наше сообщество и подсказывать вам на курсе «Прощай русская литература», если вы заблудились в чате, влюбились в редактора или забыли, куда прислать домашку. Надеюсь, мы подружимся!

Я из семьи инженеров, математиков и пилотов, но сразу начала идти против системы – писала рассказы, песни и учебники литературы для своих кукол. А мои первые романы в нескольких томах помещались в тетрадках с «Папиными дочками». Однажды, в 12 лет, я решила, что так больше не может продолжаться, надо становиться серьезным писателем – и села за компьютер.

Я писала фанфики, рассказы, автобиографические повести и артхаусные стихи. Выставляла всё это на беоне, прозе.ру, в группе vk. Придумывала свой журнал, делала литературный клуб, училась на курсах, участвовала в опен-коллах и даже попадала в шорт-листы. А год назад познакомилась со «Странными людьми» – и влюбилась.

Когда было особенно тяжело (или наоборот слишком весело), можно было зайти на вебинар и почувствовать, что тебя понимают и ты не одинок. А ещё можно было поучаствовать в терапевтических опен-коллах и послушать гениальные тексты других.

Кстати, Женя просил меня напомнить вам, что тут, вот тут и ещё вот тут можно голосовать за тексты последнего опен-колла про чудесное – а тут можно прочитать всю подборку.

В общем, на вебинарах «Странных людей» я не боялась, что меня не поймут или сдадут в дурку.

И сейчас я счастлива, что стала ещё ближе к сообществу.

Вы можете задать мне любые вопросы про предстоящий курс – но сначала расскажите, чем для вас стала эта писательская мастерская?

Я начну. Для меня – местом спокойствия.

Привет! Бабушкин на связи. Решил посчитать, что я себе с утра успел запретить.

– смотреться в зеркало. А то какой-то опухший.
– ругаться с приятелем, который сильно неправ. А то обижу его, а сил и так нет, может как-то само рассосется?
– купить воооот такие белоснежные кроссовки. Всё-таки уже не мальчик!
– выложить в инсту, как мой кот красиво жарится на солнце. (Вы новости читали?! А я тут с котиками?!)

Много всякого мы себе запрещаем – так стоит ли и в литературе идти по этому пути?

Давайте ещё раз позову вас на завтрашний мастер-класс «Можно всё»

В первой части (будет запись):
– разберемся, что и почему мы себе запрещаем
– посмотрим, как в разных странах хулиганила цензура
– и как её прямо сейчас можно обойти.

Во второй части (записи не будет) – обсудим, на какую запретную в вашей стране тему вы бы хотели написать, и как это можно было бы сделать.

У нас проблемы с рекламой – все немножко боятся рассказывать про борьбу с (само)цензурой, а то как бы чего не вышло – и если вы просто репостните у себя это объявление, буду очень благодарен!

Привет, это Алина! В детстве я – как многие дети – не любила читать. А потом вдруг как полюбила!

Моя первая любимая книга – «Сказочные приключения маленького астронома» Ефрема Левитана. Она была большой, тёмно-синей, и там была странная вырвиглазная рисовка, чем-то похожая на картины Марка Шагала. В ней все летали, солнце могло появиться посередине листа, скалясь большим белозубым ртом, а мальчик, похожий на Гарри Поттера катался то на луне, то на ракете. Текста было немного, но я зачитывалась им по несколько раз в день, а иллюстрации рассматривала вдоль и поперек, подмечая всё новые детали.

Честно, эта книга меня пугала своим сюрреализмом. И посмотрев на нее сейчас, я будто бы испугалась ещё больше. Но мой глаз зацепился за абзац в конце:

Прежде всего люди никогда не должны воевать друг с другом. (...) Они станут сильными и счастливыми. Все вместе, сообща они справятся с любыми трудностями и, может быть, даже научатся жить без Солнца или улетят к другим звёздам… Я не знаю, как именно они поступят, но если люди захотят, то они никогда не погибнут.

Расскажите и вы о своей первой любимой книге. Почему она вам так понравилась? Перечитывали ли вы её потом?

Привет, Бабушкин на связи.

Что общего у этих четырёх историй? Помимо того, что по новым дурацким законам это явная «пропаганда ЛГБТ»?

1. Один мальчик очень отличался от других, над ним все смеялись, но вырос он совершенно прекрасным
2. Одна девочка очень отличалась от других и даже отдала свой голос в обмен на более конвенциональное тело
3. Один парень был влюблен, но в миг, когда он приблизился к объекту любви – расплавился
4. Одну девочку заставляли выйти замуж то за крота, то за жабёныша, а ей хотелось кого-то похожего на неё

Конечно, это сказки Андерсена. Про него самого до конца не совсем понятно, был ли он геем и как толковать это его письмо другу:

Сколько раз хотел я сблизиться с Вами, но – сам не знаю почему – я не могу, если не сделаете первого шага Вы. А Вы так и не обмолвились ни словом о том, о чем я так жаждал поговорить с Вами, в чем теперь смею признаться Вам лишь письменно.

… но он точно был очень одиноким и стеснительным человеком в крайне зарегулированном обществе – и, конечно, подарил это чувство инаковости своим героям.

Тем, кто пришёл на вторничный мастер-класс вживую, я дал упражнение: по определённой структуре написать про запретную любовь, как у Андерсена. Но так, чтобы цензура не придралась. Вот тексты. Лиза, Лена, Нора, Роберт и Денис – скидка на курс ваша. Свяжитесь со мной, пожалуйста!

Поговорили и о том, что мы себе запрещаем, и о военной цензуре во Франции, и об эротической – в США, и о том, как с цензурой шутят в современной России. Встреча вышла такой неожиданно лёгкой, что я решил выложить её открыто, держите запись.

Мы вырезали из неё две части: с упражнениями – и самую крутую, финальную, где студенты делятся идеями. Что бы они написали на самую острую и больную тему, если бы не боялись цензуры и самоцензуры?

А вы? Что бы вы написали, если бы не боялись?

Чем хороший финал отличается от плохого? Открытый он должен быть или закрытый? С поворотом, перекрёстком или тупиком?

Говорят, этому надо учиться у классиков, но они совершенно не помогают!

Грин вообще не старается:

Они жили долго и умерли в один день.

Хармс над нами просто издевается.

Эх! Написать бы ещё, да чернильница куда-то исчезла.

А Пушкин? Это чёрт знает что такое!

Читатели избавят меня от излишней обязанности описывать развязку.

А давайте напишем хороший финал вместе!

Зову вас на новый корайтинг. Это когда мы собираемся вместе и выделяем, наконец, время для спокойного письма. Новый будет по формуле 30+30+30

30 минут – разогреваемся, поговорим о хороших и плохих концовках, я дам вам некий исходный трюк.

30 минут – пишем, ни на что не отвлекаясь. Можно показать текст остальным, а можно не показывать. Можно делать задание, а можно продолжать писать свой старый текст.

30 минут – обсуждаем ощущения, лучшие куски читаем вслух, я даю вам чек-лист – что проверить в свежем тексте, как поправить.

Новая такая встреча – 5 февраля, в среду, в 20:00 МСК (на полчаса позже обычного, чтобы все успели)

В прошлый раз всем прям очень понравилось, вот отзывы, так что приходите! Вживую гораздо веселей, чем в записи.

И да, завтра курс «Прощай» дорожает, все поблажки и бонусы превращаются в тыкву, так что приходите, если вдруг решились!
Начинаем 11 февраля – будет 12 лекций и обсуждений, 10 блиц-упражнений, 5 домашек и 5 рецензий от редакторов, которым на вас не плевать.

Думаю, эти встречи мне даже нужнее, чем вам. Потому что выглянешь в окно – депортируют кого-то, бомбят, ненавидят. А выглянешь в зум – умные и добрые люди со всего света обсуждают, какими именно ритмическими средствами подчеркнуть характер героя.

Позавчера обсудили ваши тексты про чудо. Я выбрал не лучшие из лучших (потому что вся подборка очень сильная), а те, в которых есть стандартные проблемы – и нестандартные решения. Про них было особенно интересно поговорить.

Итак, вот они:

«Архив пробуждений» Натальи А. – про самые важные утренние минуты.

«Зайка-лужайка» Надежды Лидваль – про нерождённых детей, которые водят хоровод.

«Чудо» Арчета – про больничного Деда Мороза.

«Про чудо» Алины Мацоул – про операцию накануне Рождества.

«Мама, ты мне веришь?» Вали Петровой – про девочку и смерть.

Именно этот рассказ я и выбираю – бесплатное место на курсе ваше!

А приз зрительских симпатий – 79 голосов! – получил рассказ «Mama» Тани Елисеевой. И это тоже офигенный рассказ, и тоже добро пожаловать на курс.

Всем остальным – всем 27 участникам опен-колла, прошедшим в финал – скидка 20 процентов, письмо с ней уже у вас на почте, там же и видео.

Спасибо вам за наши разговоры!

Неделю назад написали из «Азбуки». Спрашивали, как дела у моей ученицы, Аси Клейтман. Хотели издать её книгу – роман про деревню, где живут русалки.

Ася умерла в декабре.

Мне везёт с учениками. Это добрые и внимательные люди. Ася даже на их фоне была особенно корректна и осторожна. Как будто в ней огромная сила и надо всегда её сдерживать.

Ася убила себя. У неё было пограничное расстройство в тяжёлой форме, там очень высокий процент самоубийств.

Я пишу это с разрешения её мужа, ему было важно, чтобы я это упомянул. Если вам плохо и вы сомневаетесь, идти ли к врачу – идите. Это может быть временное «плохо», от которого помогает обняться или сходить в лес. А может быть болезнь.

По Асе сложно было что-то угадать. Громко она не жаловалась. В личку писала обычные вещи – что в тупике, что в других мастерских её обижают. В первые дни я хотел найти этих людей и сделать им очень больно. Видимо, потому, что сам чувствовал вину. Казалось, если бы я был внимательней, я бы всё понял по текстам и смог бы её спасти.

Это иллюзия, я слишком много на себя беру – так мне и доктор говорит.

Сейчас я уже никого не виню и просто думаю: вот бы Ася продержалась ещё чуть-чуть. Мы бы просто созвонились в зуме и начали бы готовить книгу.

Деревню из её романа я знаю хорошо.На трассе Питер-Москва есть такие Крестцы. Вдоль дороги стоят девочки с масляными пирожками. Их десятки. У них огромные самовары, дым чёрный, видно издалека.

Их с прошлого века гоняют менты, налоговая и губернатор лично. А они всё равно встают на обочину с пирожками по 25 рублей и чаем по 10. Совсем какая-то лубочная метафора, но это жизнь.

Много лет назад я написал о Крестцах что-то доброе. Потом одна из этих девочек выросла и написала мне. Может, мы даже виделись с Асей там, вдоль дороги.

Пожалуйста, берегите себя.

И давайте прочитаем её рассказ.

Привет, это Алина, комьюнити-менеджер «Странных людей». Когда я первый раз смотрела «Титаник», маме пришлось меня полночи успокаивать, что с корабликом всё в порядке. А после «Муму» я села переписывать финал в своей тетрадке.

Было у вас такое, что сюжет вас захватывает, но в конце магия рушится? Сначала вы сердитесь, потом придумываете другую концовку?

А если я вам предложу немного переписать одну известную историю?

Тверскую вы знаете? По Тверской шли тысячи людей, но я вам ручаюсь, что увидела она меня одного и поглядела не то что тревожно, а даже как будто болезненно. И меня поразила не столько ее красота, сколько необыкновенное, никем не виданное одиночество в глазах!Повинуясь этому желтому знаку, я тоже свернул в переулок и пошел по ее следам. Мы шли по кривому, скучному переулку безмолвно, я по одной стороне, а она по другой. И не было, вообразите, в переулке ни души. Я мучился, потому что мне показалось, что с нею необходимо говорить, и тревожился, что я не вымолвлю ни одного слова, а она уйдет, и я никогда ее более не увижу.И, вообразите, внезапно заговорила она….

В оригинале Маргарита спрашивает, нравятся ли Мастеру её отвратительные жёлтые цветы, а он отвечает, что предпочитает розы (а думает, что любил её всю жизнь).

А если бы сцена в переулке пошла по-другому?

Напишите в комментах своё альтернативное завершение этой сцены из «Мастера и Маргариты». Не стесняйтесь, можно всё, от эротики до фантастики.

Кстати, в среду у нас корайтинг, где мы как раз поработаем с финалами – но не будем ничего переписывать, там фишка в другом. 5 февраля в 20:00 МСК. Даже если вы мастер элегантных концовок, всё равно приходите. Вместе писать гораздо веселее!

Моё любимое описание печали – у Платонова. Знакомое состояние?

Я чувствую себя совершенно пустым человеком, физически пустым. Вот есть такие летние жуки. Они летают и даже не жужжат. Потому что они пустые насквозь.

Знаете, кому и по какому поводу он это сказал? Нет, не психотерапевту. И не другу. Отвечу вам через пару часов. А вы пока попробуйте угадать. Но там грустно.

Мне реально кажется, что курс «Прощай, русская литература» – прям главное мое достижение. Важнее моих книжек. Это десять встреч-глав про большие и малые жанры последних ста лет – от романа до доноса. Как писать прозу, если твой друг – Бродский. Как принимать критику, если твой читатель – Сталин. Как жить и сочинять в непростое время – которое, сюрприз, не так уж изменилось.

Но это лирика. По ссылке я подготовил про курс вопросы-ответы. Кому, зачем, почему. Я-то, конечно, думаю, что всем и срочно.

…Итак, кому и почему Платонов рассказывал про жуков?

Я чувствую себя совершенно пустым человеком, физически пустым. Вот есть такие летние жуки. Они летают и даже не жужжат. Потому что они пустые насквозь.

А всё просто. Повод – после лагерей умирает его сын. Время – война, Платонов пошел добровольцем. Место – армейская пьянка. А собеседник Платонова – осведомитель НКВД.

Меня от этого прям разрывает. Вот есть огромный писатель, с Луну размером. И не дневник и не друг помогают нам заглянуть ему в душу. А доносчик.

Это хороший признак – всплакнуть, когда готовишь лекцию. Значит, и студенты впечатлятся. А потом вытрут слёзы и напишут гениальную домашку.

Но вообще весь курс – это американские горки (которые ещё называют русскими). Из прошлого – в настоящее, от щёгольства двадцатых – до современного жанрового многоцветья, от лагерной прозы пятидесятых – до такой же, но в наши дни. И да, это не история литературы, и в центре рассказа – не писатели прошлого, которых, конечно, жалко. В центре – вы, ваши современные проблемы и ваши маленькие (и огромные тоже) радости.

Человек живёт, чтобы есть в жаркий день мороженое, говорил один из наших героев, Исаак Бабель. Его потом за это расстреляли.

Один из редакторов, что будет работать с вами на предстоящем курсе – Марина Чуфистова. Скучные факты про Марину – что первый её роман «Йалка» уже вышел в «Азбуке», второй выйдет в апреле, а третий – в процессе!

На обычных курсах редактор – это просто усталый внимательный человек, который читает ваши тексты и даёт по ним обратную связь. Но у нас что-то пошло не так, и пространство между редакторами и студентами начинает искрить по-настоящему.

🌲Марина Чуфистова:
Особый кайф работы на курсе - находить бриллианты. Может, мне просто повезло с группой, но с каждым заданием росло не только качество текстов, но и мысли! Удивительно было наблюдать, как иногда студенты сами не понимают, насколько хороши. И радоваться вместе с ними от растущей уверенности, которую в них вселял не только мастер, но и они сами, читая и комментируя друг друга. С некоторыми до сих пор поддерживаем связь и жду их публикации. Например, верю в хорошую судьбу автофикционального романа про дедушку Марии Борелье. Я то, что яркие и насыщенные красками рассказы Ани Школьниковой соберутся в добротный сборник, в то, что Дарья Вирронен найдёт идеальный формат и в своей уникальной манере расскажет откровенную историю.

Ну и понятно, что про Марину море хороших отзывов, но для красоты мы решили выбрать именно тех студентов, кого она упомянула.

🌵Дарья Вирронен:
Марина – моя Звёздочка, вела меня как мама с любовью, тактом и по-хорошему маниакальным уважением моего творчества. Это удивительное ощущение здорового, исцеляющего и наполняющего контакта, - ровно то, что мне было нужно🙏 Комментарии помогали расти от текста к тексту, задавать вопросы к выбранным метафорам, да и вообще в голове появился еще один бережный творческий голос - имя ему Марина.

🌴Анна Школьникова:
Марина на одной из встреч сказала: «С редактором должен случиться мэтч, тогда работа пойдет». У меня работа пошла, уверенно, широко шагая, в припрыжку, останавливаясь там, где стоит остановиться. Я прочитала ее сборник «Под грушевым деревом» в сентябре перед началом большого курса, и тогда не знала, что Марина будет одной из редакторок. Финальная повесть сборника переключила мой мозг в новый режим чтения, который мне открылся всего одной фразой. Ради таких находок я и читала книги. А теперь пишу сама. Это не просто легальный доступ и приглашение в чужую голову, это возможность выйти из своей наружу.

🌳Мария Борелье:
Я Марину полюбила и очень ей благодарна. Она внимательно читает, комментарии дает краткие, ясные и дельные. Она такой читатель/наставник, какого я себе хотела. После гадкой обратной связи от [других курсов] слова Марины меня сильно поддержали, если бы не она, не знаю, как бы я продолжала мою книжку писать.

Привет, это Алина, и когда я начинала писать в детстве в тетрадку, никаких курсов по писательству еще не было. Я не знала, какой должна быть композиция и что нужно продумывать заранее. Я просто писала по наитию и копировала любимых авторов.

Сказки Гофмана и стихи Жуковского, «Том Сойер», «Робинзон Крузо», «Белый Бим» – я читала всё, что находила на полке у бабушки и мамы. И поэтому я до сих пор иногда использую архаизмы и старинные обороты. Всё ещё пишу «ибо» вместо «потому что» или «доселе» вместо «до этого».

Почему-то считается, что копировать других – плохо. Но так было не всегда.

Все вы наверняка читали «Историю двух благородных влюбленных» Луиджи да Порто.

Нет? Странно, ведь именно её пересказал знаменитый Маттео Банделло.

И его не знаете? Даже в переводе Пьера Буасто? Именно французскую версию адаптировал Артур Брук – и опубликовал под названием «Трагическая история Ромеуса и Джульетты».

У Брука кормилицу изгоняют, отец Лоренцо уходит в монастырь, а аптекаря, который приготовил для Джульетты сонное зелье – вешают. И ещё это поэма.

Если Шекспиру можно, то и вам предлагаю такую шалость: давайте кого-нибудь скопируем! Попробуйте написать отрывок текста или даже просто одно предложение в стиле любимого автора, а остальные попробуют угадать.

И кстати, если вы забыли про сегодняшний корайтинг, то самое время на него записаться.