В Сараево суд над президентом Республики Сербской Милорадом Додиком близится к апогею: прокурор запросил тюремный срок и запрет на участие в политике на 10 лет
Милорада Додика и Милоша Лукича, бывшего директора государственного органа печати «Служебный вестник Республики Сербской», где публикуются законы, судят за неподчинение законам, навязанным бывшим Верховным представителем международного сообщества в Боснии и Герцеговине Кристианом Шмидтом. Сегодня госпрокурор Нермин Чошич запросил для подсудимых максимальное наказание – тюремное заключение на 5 лет и запрет на политическую деятельность сроком до 10 лет.
Спикер Народной скупщины Республики Сербской Ненад Стевандич назвал происходящее «не только надругательством над правосудием, но и сумасшествием», потому что прокурор заявил, что требует таких высоких мер наказания, поскольку подсудимые не были судимы ранее, а если бы были, то мера пресечения была бы меньше.
В Сараево суд над президентом Республики Сербской Милорадом Додиком близится к апогею: прокурор запросил тюремный срок и запрет на участие в политике на 10 лет
Милорада Додика и Милоша Лукича, бывшего директора государственного органа печати «Служебный вестник Республики Сербской», где публикуются законы, судят за неподчинение законам, навязанным бывшим Верховным представителем международного сообщества в Боснии и Герцеговине Кристианом Шмидтом. Сегодня госпрокурор Нермин Чошич запросил для подсудимых максимальное наказание – тюремное заключение на 5 лет и запрет на политическую деятельность сроком до 10 лет.
Спикер Народной скупщины Республики Сербской Ненад Стевандич назвал происходящее «не только надругательством над правосудием, но и сумасшествием», потому что прокурор заявил, что требует таких высоких мер наказания, поскольку подсудимые не были судимы ранее, а если бы были, то мера пресечения была бы меньше.
"We as Ukrainians believe that the truth is on our side, whether it's truth that you're proclaiming about the war and everything else, why would you want to hide it?," he said. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from ru
