Основатель современного Сингапура Ли Кван Ю о своей идентичности. Смысл сказанного им в том, что он может знать английский лучше китайского, но никогда не станет англичанином, потому что является продуктом другой, незападной культурной системы.
Людей, которые теряют свою идентичность (выпускник Кембриджа Ли говорит, что был в шаге от этого), он называет "декультуризированными".
В отличие от многих современных осетин, Ли не потерял свой родной язык и не отказался от него. Он просто знал инонациональный язык лучше родного, видя свою инаковость даже на уровне имени и внешности.
В случае потери родного языка, он все равно мог бы опереться на сформированную, письменно зафиксированную систему ценностей и тысячелетнюю непрерывную культурную и государственную традицию, и сохранить свою идентичность.
Там, где такой опоры объективно нет, как нет и численности, язык становится главным маркером национальной идентичности. Если люди, конечно, хотят оставаться отдельной нацией, а не влить себя и своих детей в другую.
Основатель современного Сингапура Ли Кван Ю о своей идентичности. Смысл сказанного им в том, что он может знать английский лучше китайского, но никогда не станет англичанином, потому что является продуктом другой, незападной культурной системы.
Людей, которые теряют свою идентичность (выпускник Кембриджа Ли говорит, что был в шаге от этого), он называет "декультуризированными".
В отличие от многих современных осетин, Ли не потерял свой родной язык и не отказался от него. Он просто знал инонациональный язык лучше родного, видя свою инаковость даже на уровне имени и внешности.
В случае потери родного языка, он все равно мог бы опереться на сформированную, письменно зафиксированную систему ценностей и тысячелетнюю непрерывную культурную и государственную традицию, и сохранить свою идентичность.
Там, где такой опоры объективно нет, как нет и численности, язык становится главным маркером национальной идентичности. Если люди, конечно, хотят оставаться отдельной нацией, а не влить себя и своих детей в другую.
Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. "Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels." If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion.
from ru
