В Тольятти женщина отправила мошенникам более 120 млн рублей со счетов компании, где работала. Аферисты заставили её уехать из города по «программе защиты свидетелей».
Сын 60-летней Натальи сразу почувствовал что-то неладное, когда 11 февраля мама прислала смску, что срочно уезжает из города в командировку. Во-первых, в семье доверительные отношения и Наталья обычно всегда рассказывала сыну о планах, во-вторых, ни в какие командировки она никогда не выезжала. После смски женщина не брала трубку, дома её не было.
Парень обратился в полицию и «Лизу Алерт». На следующий день стало известно, что Наталия купила билеты Сызрань — Пермь — сын помчался в Сызрань и нашёл маму уже сидящей в поезде. Выяснилось, что всё это время её вели мошенники.
Женщину смогли обмануть через схему с Госуслугами: она прислала мошенникам код из СМС, аферисты получили доступ к аккаунту и начали раскручивать жертву. В Пермь Наталью отправляли по «системе защиты свидетелей». Её сын не исключает, что там маму могли заставить пойти на поджог. Из-за шока всех подробностей мошенничества Наталья не помнит. Она переслала мошенникам 121 млн рублей — это все её накопления плюс деньги компании, где она работает.
В Тольятти женщина отправила мошенникам более 120 млн рублей со счетов компании, где работала. Аферисты заставили её уехать из города по «программе защиты свидетелей».
Сын 60-летней Натальи сразу почувствовал что-то неладное, когда 11 февраля мама прислала смску, что срочно уезжает из города в командировку. Во-первых, в семье доверительные отношения и Наталья обычно всегда рассказывала сыну о планах, во-вторых, ни в какие командировки она никогда не выезжала. После смски женщина не брала трубку, дома её не было.
Парень обратился в полицию и «Лизу Алерт». На следующий день стало известно, что Наталия купила билеты Сызрань — Пермь — сын помчался в Сызрань и нашёл маму уже сидящей в поезде. Выяснилось, что всё это время её вели мошенники.
Женщину смогли обмануть через схему с Госуслугами: она прислала мошенникам код из СМС, аферисты получили доступ к аккаунту и начали раскручивать жертву. В Пермь Наталью отправляли по «системе защиты свидетелей». Её сын не исключает, что там маму могли заставить пойти на поджог. Из-за шока всех подробностей мошенничества Наталья не помнит. Она переслала мошенникам 121 млн рублей — это все её накопления плюс деньги компании, где она работает.
"He has kind of an old-school cyber-libertarian world view where technology is there to set you free," Maréchal said. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government.
from ru
