Все каникулы читала книжки, которые готовятся к выходу в 2025 году, и нам пока еще вполне есть, что почитать, хотя вообще непонятно, выйдет ли у нас хоть что-то из крупных зарубежных новинок (нового Кинга я уже даже не жду, старый был так себе, а вот новый роман Сюзанны Коллинз, действие которого разворачивается во вселенной «Голодных игр», или восьмую книжку про Страйка, например, очень).
Очень хороший роман Шаинян, алтайская готика, сгоревшие куклы, кофеек с дымом. Веркин очень веркинский, я по-прежнему не очень могу с ним сжиться, но понимаю гипнотическое очарование его картинок и разговоров. Наш «Город Чудный» я полюбила за то, что это такой роман-маятник, который качает от «Маленькой жизни» к уютности Макса Фрая. Еще я очень жду новый роман Ханипаева, но пока не читала его, так что сказать ничего не могу, но он должен быть хорошим, иначе я расстроюсь, вот это все, так что без вариантов тут.
Бэнвилл мрачноватый и страшно при этом узнаваемый, Июнь Ли не как все, книжку Эдит Уортон про мамочку, которая знает, как лучше, вижу во всех книжных клубах. «Сначала женщины и дети» — очень прохладный роман про разных людей, люблю такое, Саманта Харви — ну такой, очевидный Букер со слайдами про любовь к родине, ну и новый Бине как всегда роскошный и в роскошном переводе Анастасии Захаревич.
Все каникулы читала книжки, которые готовятся к выходу в 2025 году, и нам пока еще вполне есть, что почитать, хотя вообще непонятно, выйдет ли у нас хоть что-то из крупных зарубежных новинок (нового Кинга я уже даже не жду, старый был так себе, а вот новый роман Сюзанны Коллинз, действие которого разворачивается во вселенной «Голодных игр», или восьмую книжку про Страйка, например, очень).
Очень хороший роман Шаинян, алтайская готика, сгоревшие куклы, кофеек с дымом. Веркин очень веркинский, я по-прежнему не очень могу с ним сжиться, но понимаю гипнотическое очарование его картинок и разговоров. Наш «Город Чудный» я полюбила за то, что это такой роман-маятник, который качает от «Маленькой жизни» к уютности Макса Фрая. Еще я очень жду новый роман Ханипаева, но пока не читала его, так что сказать ничего не могу, но он должен быть хорошим, иначе я расстроюсь, вот это все, так что без вариантов тут.
Бэнвилл мрачноватый и страшно при этом узнаваемый, Июнь Ли не как все, книжку Эдит Уортон про мамочку, которая знает, как лучше, вижу во всех книжных клубах. «Сначала женщины и дети» — очень прохладный роман про разных людей, люблю такое, Саманта Харви — ну такой, очевидный Букер со слайдами про любовь к родине, ну и новый Бине как всегда роскошный и в роскошном переводе Анастасии Захаревич.
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender.
from ru
