Какие культурные открытия 2024 года повлияли на веру в человечество — делится редактор журнала Black Square Марина Федоровская:
«Мои открытия года относятся к впервые сформулированной мной сфере интересов — новому монументальному искусству.
Проект Ирины Кориной “Природа вещей. Обновление” в торговом центре BoscoVesna внезапно для всех участников процесса перерос сам себя, из коллаборации моды с совриском, часто удачной формулы успеха и сегодня уже привычной, выстрелил в сторону всеобъемлющей мудрости, философского, эпического произведения, которое, как любое серьезное авторское высказывание, разрасталось по мере создания.
Следующим большим событием, вышедшим за рамки просто сильных впечатлений, что нашумело, но не ограничилось двухдневным хайпом, стало открытие Олимпиады в Париже. Мне кажется, это первое шоу, которое соединило все, что только можно и нельзя соединить, созданное и в мировом, и во французском кинематографе, культуре, архитектуре, контепморари балете, поп-музыке, моде и социальных трендах. Попытка всеобъемлющего высказывания здесь замешана на потрясающей смелости, что и вызвало шквал критики, скандалов и, конечно же, поддержке прогрессивной части зрительской аудитории. Тот самый wow-эффект по полной программе. Браво, режиссер Тома Жоли! Лично меня заворожило чуть рваное соединение эстетики компьютерных игр и древней идеи соревнований, осуществленное с не точно и не всеми читаемыми отсылками, но очень живо, по-настоящему актуально, как в некоем массовом подсознании. Да, многие, кто стоял на берегу Сены, не увидели как все части шоу соединяются на экране телевизора, но куда большее число зрителей по всему миру увидели. А заодно увидели то, что должно быть, с берегов Сены было особенно мило — как движутся национальные команды со всего мира, от трех до трехсот примерно человек в совершенно разнокалиберных лодках по воде. Именно эта разномастность, неидеальность, витальность в каждом решении и рождала эту трехмерность, а то и четырех-, пятимерность зрелища, захватывало, вызывала смех и слезы одновременно. Внезапно захотелось снова жить, по крайней мере стало очевидно, что мир оживает, когда музы не молчат, а объединяются.
В ходе церемонии на воде по Сене пронесся сквозь тьму и ливень стальной конь Зевс, с темным всадником на спине. Разработанный Томасом Джоли конь-мобиль позже был установлен на всеобщее обозрение в Hotel de Ville в Париже. Репродукции произведений искусства из Лувра обрамляли Сену.
Я провела месяц в Париже, убедившись, что Франция вновь культурная столица Европы, но еще одно поразившее меня событие я с глубоким удовлетворением встретила в Москве. Это проект Франциско Инфанте “Небесные артефакты” в Фонде V-A-C — полностью отвечающий новейшим взглядам на устройство мира искусства. И когда 80-летний художник впервые (!) делает проект, раскрывающий весь потенциал его идей, — в данном случае масштабная пространственная инсталляция, волшебным образом коммуницирующая с архитектурой Дома Культуры, — для меня это про некое серьезное восстановление порядка вещей. Конечно, было бы лучше, если б в свое время идеи Франциско Инфанта (и других художников круга кинетистов “Движение”) были услышаны в 1960-70-80-е, а не бурлили в замкнутом мире неофициального искусства. Но благо, художнику хватило сил на долгую дистанцию, которая привела к такой значительной вершине»
📷: личный архив Марины Федоровской, фото Naomi Baker/Getty Images и сайт Дома культур «ГЭС-2»
«Мои открытия года относятся к впервые сформулированной мной сфере интересов — новому монументальному искусству.
Проект Ирины Кориной “Природа вещей. Обновление” в торговом центре BoscoVesna внезапно для всех участников процесса перерос сам себя, из коллаборации моды с совриском, часто удачной формулы успеха и сегодня уже привычной, выстрелил в сторону всеобъемлющей мудрости, философского, эпического произведения, которое, как любое серьезное авторское высказывание, разрасталось по мере создания.
Следующим большим событием, вышедшим за рамки просто сильных впечатлений, что нашумело, но не ограничилось двухдневным хайпом, стало открытие Олимпиады в Париже. Мне кажется, это первое шоу, которое соединило все, что только можно и нельзя соединить, созданное и в мировом, и во французском кинематографе, культуре, архитектуре, контепморари балете, поп-музыке, моде и социальных трендах. Попытка всеобъемлющего высказывания здесь замешана на потрясающей смелости, что и вызвало шквал критики, скандалов и, конечно же, поддержке прогрессивной части зрительской аудитории. Тот самый wow-эффект по полной программе. Браво, режиссер Тома Жоли! Лично меня заворожило чуть рваное соединение эстетики компьютерных игр и древней идеи соревнований, осуществленное с не точно и не всеми читаемыми отсылками, но очень живо, по-настоящему актуально, как в некоем массовом подсознании. Да, многие, кто стоял на берегу Сены, не увидели как все части шоу соединяются на экране телевизора, но куда большее число зрителей по всему миру увидели. А заодно увидели то, что должно быть, с берегов Сены было особенно мило — как движутся национальные команды со всего мира, от трех до трехсот примерно человек в совершенно разнокалиберных лодках по воде. Именно эта разномастность, неидеальность, витальность в каждом решении и рождала эту трехмерность, а то и четырех-, пятимерность зрелища, захватывало, вызывала смех и слезы одновременно. Внезапно захотелось снова жить, по крайней мере стало очевидно, что мир оживает, когда музы не молчат, а объединяются.
В ходе церемонии на воде по Сене пронесся сквозь тьму и ливень стальной конь Зевс, с темным всадником на спине. Разработанный Томасом Джоли конь-мобиль позже был установлен на всеобщее обозрение в Hotel de Ville в Париже. Репродукции произведений искусства из Лувра обрамляли Сену.
Я провела месяц в Париже, убедившись, что Франция вновь культурная столица Европы, но еще одно поразившее меня событие я с глубоким удовлетворением встретила в Москве. Это проект Франциско Инфанте “Небесные артефакты” в Фонде V-A-C — полностью отвечающий новейшим взглядам на устройство мира искусства. И когда 80-летний художник впервые (!) делает проект, раскрывающий весь потенциал его идей, — в данном случае масштабная пространственная инсталляция, волшебным образом коммуницирующая с архитектурой Дома Культуры, — для меня это про некое серьезное восстановление порядка вещей. Конечно, было бы лучше, если б в свое время идеи Франциско Инфанта (и других художников круга кинетистов “Движение”) были услышаны в 1960-70-80-е, а не бурлили в замкнутом мире неофициального искусства. Но благо, художнику хватило сил на долгую дистанцию, которая привела к такой значительной вершине»
📷: личный архив Марины Федоровской, фото Naomi Baker/Getty Images и сайт Дома культур «ГЭС-2»
group-telegram.com/bksqart/1087
Create:
Last Update:
Last Update:
Какие культурные открытия 2024 года повлияли на веру в человечество — делится редактор журнала Black Square Марина Федоровская:
«Мои открытия года относятся к впервые сформулированной мной сфере интересов — новому монументальному искусству.
Проект Ирины Кориной “Природа вещей. Обновление” в торговом центре BoscoVesna внезапно для всех участников процесса перерос сам себя, из коллаборации моды с совриском, часто удачной формулы успеха и сегодня уже привычной, выстрелил в сторону всеобъемлющей мудрости, философского, эпического произведения, которое, как любое серьезное авторское высказывание, разрасталось по мере создания.
Следующим большим событием, вышедшим за рамки просто сильных впечатлений, что нашумело, но не ограничилось двухдневным хайпом, стало открытие Олимпиады в Париже. Мне кажется, это первое шоу, которое соединило все, что только можно и нельзя соединить, созданное и в мировом, и во французском кинематографе, культуре, архитектуре, контепморари балете, поп-музыке, моде и социальных трендах. Попытка всеобъемлющего высказывания здесь замешана на потрясающей смелости, что и вызвало шквал критики, скандалов и, конечно же, поддержке прогрессивной части зрительской аудитории. Тот самый wow-эффект по полной программе. Браво, режиссер Тома Жоли! Лично меня заворожило чуть рваное соединение эстетики компьютерных игр и древней идеи соревнований, осуществленное с не точно и не всеми читаемыми отсылками, но очень живо, по-настоящему актуально, как в некоем массовом подсознании. Да, многие, кто стоял на берегу Сены, не увидели как все части шоу соединяются на экране телевизора, но куда большее число зрителей по всему миру увидели. А заодно увидели то, что должно быть, с берегов Сены было особенно мило — как движутся национальные команды со всего мира, от трех до трехсот примерно человек в совершенно разнокалиберных лодках по воде. Именно эта разномастность, неидеальность, витальность в каждом решении и рождала эту трехмерность, а то и четырех-, пятимерность зрелища, захватывало, вызывала смех и слезы одновременно. Внезапно захотелось снова жить, по крайней мере стало очевидно, что мир оживает, когда музы не молчат, а объединяются.
В ходе церемонии на воде по Сене пронесся сквозь тьму и ливень стальной конь Зевс, с темным всадником на спине. Разработанный Томасом Джоли конь-мобиль позже был установлен на всеобщее обозрение в Hotel de Ville в Париже. Репродукции произведений искусства из Лувра обрамляли Сену.
Я провела месяц в Париже, убедившись, что Франция вновь культурная столица Европы, но еще одно поразившее меня событие я с глубоким удовлетворением встретила в Москве. Это проект Франциско Инфанте “Небесные артефакты” в Фонде V-A-C — полностью отвечающий новейшим взглядам на устройство мира искусства. И когда 80-летний художник впервые (!) делает проект, раскрывающий весь потенциал его идей, — в данном случае масштабная пространственная инсталляция, волшебным образом коммуницирующая с архитектурой Дома Культуры, — для меня это про некое серьезное восстановление порядка вещей. Конечно, было бы лучше, если б в свое время идеи Франциско Инфанта (и других художников круга кинетистов “Движение”) были услышаны в 1960-70-80-е, а не бурлили в замкнутом мире неофициального искусства. Но благо, художнику хватило сил на долгую дистанцию, которая привела к такой значительной вершине»
📷: личный архив Марины Федоровской, фото Naomi Baker/Getty Images и сайт Дома культур «ГЭС-2»
«Мои открытия года относятся к впервые сформулированной мной сфере интересов — новому монументальному искусству.
Проект Ирины Кориной “Природа вещей. Обновление” в торговом центре BoscoVesna внезапно для всех участников процесса перерос сам себя, из коллаборации моды с совриском, часто удачной формулы успеха и сегодня уже привычной, выстрелил в сторону всеобъемлющей мудрости, философского, эпического произведения, которое, как любое серьезное авторское высказывание, разрасталось по мере создания.
Следующим большим событием, вышедшим за рамки просто сильных впечатлений, что нашумело, но не ограничилось двухдневным хайпом, стало открытие Олимпиады в Париже. Мне кажется, это первое шоу, которое соединило все, что только можно и нельзя соединить, созданное и в мировом, и во французском кинематографе, культуре, архитектуре, контепморари балете, поп-музыке, моде и социальных трендах. Попытка всеобъемлющего высказывания здесь замешана на потрясающей смелости, что и вызвало шквал критики, скандалов и, конечно же, поддержке прогрессивной части зрительской аудитории. Тот самый wow-эффект по полной программе. Браво, режиссер Тома Жоли! Лично меня заворожило чуть рваное соединение эстетики компьютерных игр и древней идеи соревнований, осуществленное с не точно и не всеми читаемыми отсылками, но очень живо, по-настоящему актуально, как в некоем массовом подсознании. Да, многие, кто стоял на берегу Сены, не увидели как все части шоу соединяются на экране телевизора, но куда большее число зрителей по всему миру увидели. А заодно увидели то, что должно быть, с берегов Сены было особенно мило — как движутся национальные команды со всего мира, от трех до трехсот примерно человек в совершенно разнокалиберных лодках по воде. Именно эта разномастность, неидеальность, витальность в каждом решении и рождала эту трехмерность, а то и четырех-, пятимерность зрелища, захватывало, вызывала смех и слезы одновременно. Внезапно захотелось снова жить, по крайней мере стало очевидно, что мир оживает, когда музы не молчат, а объединяются.
В ходе церемонии на воде по Сене пронесся сквозь тьму и ливень стальной конь Зевс, с темным всадником на спине. Разработанный Томасом Джоли конь-мобиль позже был установлен на всеобщее обозрение в Hotel de Ville в Париже. Репродукции произведений искусства из Лувра обрамляли Сену.
Я провела месяц в Париже, убедившись, что Франция вновь культурная столица Европы, но еще одно поразившее меня событие я с глубоким удовлетворением встретила в Москве. Это проект Франциско Инфанте “Небесные артефакты” в Фонде V-A-C — полностью отвечающий новейшим взглядам на устройство мира искусства. И когда 80-летний художник впервые (!) делает проект, раскрывающий весь потенциал его идей, — в данном случае масштабная пространственная инсталляция, волшебным образом коммуницирующая с архитектурой Дома Культуры, — для меня это про некое серьезное восстановление порядка вещей. Конечно, было бы лучше, если б в свое время идеи Франциско Инфанта (и других художников круга кинетистов “Движение”) были услышаны в 1960-70-80-е, а не бурлили в замкнутом мире неофициального искусства. Но благо, художнику хватило сил на долгую дистанцию, которая привела к такой значительной вершине»
📷: личный архив Марины Федоровской, фото Naomi Baker/Getty Images и сайт Дома культур «ГЭС-2»
BY Пристально от Black Square
Share with your friend now:
group-telegram.com/bksqart/1087