Notice: file_put_contents(): Write of 14099 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50
Books in my hands | Книги в моих руках | Telegram Webview: booksinmyhands/1308 -
Telegram Group & Telegram Channel
​​“I Have Some Questions for You”, Rebecca Makkai (2023)
“У меня к вам несколько вопросов”, Ребекка Маккай (2024)
@livebooks @bookmate_ru

Известная трукрайм-подкастерша Боди Кейн приглашена на семестр в школу, где училась. А там, в ее школьном прошлом, остались подростковые беды и страшная тайна: кто убил ее одноклассницу? Явно это был не тренер Омар, который все эти годы сидит в тюрьме. Когда ученица решает посвятить свой курсовой проект именно этому преступлению, Боди одновременно паникует и радуется. Она боится заходить на территорию прошлого, но раз уж она оказалась на ней физически, то почему бы нет?

В роман затянуло сразу: Боди оказалась симпатичной героиней, которая иллюстрирует максимальное количество разных стереотипов. Во-первых, вопрос “А кто сидит с твоими детьми?”, который задавали Боди в командировке, был практически в той же формулировке и в “Сквозь огонь”, и в “Море Спокойствия” Эмили Сент-Джон Мандел. Во-вторых, Боди выступает аутсайдером, прямо как Ричард в “Тайной истории” и Оливер в “Словно мы злодеи”. В-третьих, Боди иллюстрирует субъективность восприятия и непостоянство памяти, прямо как у Барнса в “Предчувствии конца”. В-четвертых, у Боди странные отношения с мужем, почти (хоть и не совсем) как у Крис Краус в “I Love Dick”. В общем, я не могла не получить удовольствия от узнавания отражений героини в целом калейдоскопе литературных персонажей.

Боди попадает в зазор между прошлым и настоящим, между собой-школьницей и собой-взрослой. Между школьниками ее детства и школьниками ее настоящего времени.

В этом зазоре очень опасно. Боди кажется, что она очень четко помнит свою роль аутсайдера, но на деле оказывается, что аутсайдерство было мнимым. Боди четко помнит, как завидовала популярным девчонкам, как злилась на их жестокие пранки, но вдруг видит, что эти девчонки получали полную меру жестокости от других детей. Тут вспомнилось “Тайное место” Таны Френч с подробным экскурсом в экосистему частной школы и разных видов дружбы.

Роман проходится по важным проблемам американского (только ли американского?) общества. В частной школе сделают все, чтобы быстренько прикрыть конфликт, отведя тень от персонала или учеников, лишь бы богатенькие родители не забрали детей и не перестали платить. Судебная система – неповоротливый механизм, который работает на соблюдение протокола, а не на восстановление справедливости. Закон служит тем, кто может нанять дорогого адвоката, а не тем, кто действительно требует защиты. А если ты хочешь защиты, можно воспользоваться общественным мнением, которым так легко манипулировать, что популярный ютубер может пытаться влиять на расследование, а художница-акционистка запросто “отменит” другого художника, если вспомнит, что он перед ней виноват (или нет, но это неважно, ведь память несовершенна и субъективна, и вообще она так видит). Тем временем реальные жертвы фемицида превращаются в героинь кровавых трукраймов, фетишизируются и дегуманизируются, а реальные женщины все пополняют их ряды.

В общем, у Маккай – одни вопросы. Что делать, если тебя “отменяют”, или если тебя несправедливо посадили в тюрьму, или если ты пытаешься добиться правды через 20 лет, или вдруг разочаровываешься в идеальном учителе, или в одноклассниках, или в себе. Хотя, один ответ она все же дает, и он тоже больше похож на вопрос. Сможешь ли ты спокойно спать, если не попытаешься сделать все, что можешь?

#сша #маккай



group-telegram.com/booksinmyhands/1308
Create:
Last Update:

​​“I Have Some Questions for You”, Rebecca Makkai (2023)
“У меня к вам несколько вопросов”, Ребекка Маккай (2024)
@livebooks @bookmate_ru

Известная трукрайм-подкастерша Боди Кейн приглашена на семестр в школу, где училась. А там, в ее школьном прошлом, остались подростковые беды и страшная тайна: кто убил ее одноклассницу? Явно это был не тренер Омар, который все эти годы сидит в тюрьме. Когда ученица решает посвятить свой курсовой проект именно этому преступлению, Боди одновременно паникует и радуется. Она боится заходить на территорию прошлого, но раз уж она оказалась на ней физически, то почему бы нет?

В роман затянуло сразу: Боди оказалась симпатичной героиней, которая иллюстрирует максимальное количество разных стереотипов. Во-первых, вопрос “А кто сидит с твоими детьми?”, который задавали Боди в командировке, был практически в той же формулировке и в “Сквозь огонь”, и в “Море Спокойствия” Эмили Сент-Джон Мандел. Во-вторых, Боди выступает аутсайдером, прямо как Ричард в “Тайной истории” и Оливер в “Словно мы злодеи”. В-третьих, Боди иллюстрирует субъективность восприятия и непостоянство памяти, прямо как у Барнса в “Предчувствии конца”. В-четвертых, у Боди странные отношения с мужем, почти (хоть и не совсем) как у Крис Краус в “I Love Dick”. В общем, я не могла не получить удовольствия от узнавания отражений героини в целом калейдоскопе литературных персонажей.

Боди попадает в зазор между прошлым и настоящим, между собой-школьницей и собой-взрослой. Между школьниками ее детства и школьниками ее настоящего времени.

В этом зазоре очень опасно. Боди кажется, что она очень четко помнит свою роль аутсайдера, но на деле оказывается, что аутсайдерство было мнимым. Боди четко помнит, как завидовала популярным девчонкам, как злилась на их жестокие пранки, но вдруг видит, что эти девчонки получали полную меру жестокости от других детей. Тут вспомнилось “Тайное место” Таны Френч с подробным экскурсом в экосистему частной школы и разных видов дружбы.

Роман проходится по важным проблемам американского (только ли американского?) общества. В частной школе сделают все, чтобы быстренько прикрыть конфликт, отведя тень от персонала или учеников, лишь бы богатенькие родители не забрали детей и не перестали платить. Судебная система – неповоротливый механизм, который работает на соблюдение протокола, а не на восстановление справедливости. Закон служит тем, кто может нанять дорогого адвоката, а не тем, кто действительно требует защиты. А если ты хочешь защиты, можно воспользоваться общественным мнением, которым так легко манипулировать, что популярный ютубер может пытаться влиять на расследование, а художница-акционистка запросто “отменит” другого художника, если вспомнит, что он перед ней виноват (или нет, но это неважно, ведь память несовершенна и субъективна, и вообще она так видит). Тем временем реальные жертвы фемицида превращаются в героинь кровавых трукраймов, фетишизируются и дегуманизируются, а реальные женщины все пополняют их ряды.

В общем, у Маккай – одни вопросы. Что делать, если тебя “отменяют”, или если тебя несправедливо посадили в тюрьму, или если ты пытаешься добиться правды через 20 лет, или вдруг разочаровываешься в идеальном учителе, или в одноклассниках, или в себе. Хотя, один ответ она все же дает, и он тоже больше похож на вопрос. Сможешь ли ты спокойно спать, если не попытаешься сделать все, что можешь?

#сша #маккай

BY Books in my hands | Книги в моих руках




Share with your friend now:
group-telegram.com/booksinmyhands/1308

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market.
from ru


Telegram Books in my hands | Книги в моих руках
FROM American