Управляющий партнер Ольга Цветкова приняла участие в Бизнес-завтраке Российского арбитражного центра «Арбитраж и суды в ОАЭ: две половины целого? Содействие судов ОАЭ арбитражу», который прошел на площадке DIFC Academy.
Среди спикеров: • Судья Шамлан Аль Савалехи, Судья Апелляционного суда и председатель судебной коллегии по арбитражу, суды DIFC; • Судья Ахмед Або Зейд, Cудья Кассационного суда Рас-эль-Хайма; • Юлия Загонек, Партнер White and Case; • Мохамед Габер Абдельсабур, Старший советник Al Tamimi; • Валерия Бутырина, Заместитель директора Российского арбитражного центра.
Участники обсудили вопросы содействия альтернативному урегулированию споров со стороны судов ОАЭ, а также признание и приведение в исполнение арбитражных решений в ОАЭ.
Спикеры отметили, помимо прочего, следующие тенденции: ▪️увеличение дел, связанных с арбитражем, в судах ОАЭ, в том числе ходатайств об обеспечительных мерах; ▪️желание судебной системы способствовать исполнению арбитражных соглашений и решений, хотя в практике судов Дубая остаются неурегулированные лакуны и недавние судебные решения с очень консервативным подходом к арбитражу; ▪️проарбитражный подход Судов DIFC, например недавнее решение, позволяющее исполнять иностранные обеспечительные меры.
Управляющий партнер Ольга Цветкова приняла участие в Бизнес-завтраке Российского арбитражного центра «Арбитраж и суды в ОАЭ: две половины целого? Содействие судов ОАЭ арбитражу», который прошел на площадке DIFC Academy.
Среди спикеров: • Судья Шамлан Аль Савалехи, Судья Апелляционного суда и председатель судебной коллегии по арбитражу, суды DIFC; • Судья Ахмед Або Зейд, Cудья Кассационного суда Рас-эль-Хайма; • Юлия Загонек, Партнер White and Case; • Мохамед Габер Абдельсабур, Старший советник Al Tamimi; • Валерия Бутырина, Заместитель директора Российского арбитражного центра.
Участники обсудили вопросы содействия альтернативному урегулированию споров со стороны судов ОАЭ, а также признание и приведение в исполнение арбитражных решений в ОАЭ.
Спикеры отметили, помимо прочего, следующие тенденции: ▪️увеличение дел, связанных с арбитражем, в судах ОАЭ, в том числе ходатайств об обеспечительных мерах; ▪️желание судебной системы способствовать исполнению арбитражных соглашений и решений, хотя в практике судов Дубая остаются неурегулированные лакуны и недавние судебные решения с очень консервативным подходом к арбитражу; ▪️проарбитражный подход Судов DIFC, например недавнее решение, позволяющее исполнять иностранные обеспечительные меры.
#Brevia_insights
BY Breviarium
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"We as Ukrainians believe that the truth is on our side, whether it's truth that you're proclaiming about the war and everything else, why would you want to hide it?," he said. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from ru
