Война и мир на Ближнем Востоке- Дина Лиснянская.

Массовое убийство 7 октября создало серьезную проблему для противников Израиля на Западе — доказательства жестокости, преднамеренных атак на мирных жителей, военных преступлений и сексуального насилия полностью противоречат нарративу о том, что Израиль — злодей, а палестинцы — жертвы. Один из способов справиться с этим вызовом — попытаться стереть факты. Например, отчет Amnesty International о войне начинался со следующего предложения: «7 октября Израиль начал военную войну против оккупированной Газы». В первые недели войны на Западе было обычным явлением видеть, как люди срывают постеры с изображением похищенных заложников. Даже сейчас тем, кто излагает ход войны в пользу палестинцев, сложно вспомнить событие, которое ее спровоцировало. Другой хорошо известный метод — так громко кричать о том, что случилось с палестинцами, чтобы никто не помнил или не слышал о 7 октября — или о преднамеренных атаках на мирных жителей, которые последовали за этим.

Но оба этих подхода имеют свои пределы. В конце концов, любой, кто видел, как молодую женщину уводят с окровавленной одеждой, со связанными руками и истекающим кровью телом, вряд ли сможет воспринимать это как борьбу за освобождение. То же самое касается тех, кто видел расстрелы мирных жителей, детей, пожилых людей и даже животных в кибуцах и городах рядом с границей. И уж, конечно, тех, кто видел состояние тел, найденных на фестивале Nova, — некоторые из них несли на себе ужасающие следы сексуального и садистского насилия.

Интересное явление, особенно в академических кругах и среди некоторых представителей СМИ на Западе, — это попытка делегитимизировать любое обсуждение бойни, тактики террора ХАМАСа или роста антисемитизма после 7 октября. Цель — сделать любое упоминание этих преступлений неприемлемым, а то и вовсе насильственным актом. Один из ключевых способов добиться этого — привлечь авторов, утверждающих, что Израиль «использует в качестве оружия» неудобные реалии — антисемитизм, страхи евреев по всему миру, травму резни, заложников или смерть семьи Бибас. Слово «оружие» звучит пугающе, насильственно и нелегитимно. Скрытый посыл здесь таков: не стоит признавать или проявлять слишком много сочувствия к ужасам, пережитым израильтянами или евреями, потому что это может оправдать насилие против палестинцев.

В каком-то смысле, это не совсем новая тактика. В последнее время в этих кругах каждый аспект израильской жизни представляется как оружие, которое нужно разоблачить и лишить сочувствия или поддержки.

Когда Израиль терпимо относится к ЛГБТ+? — называют это «розовой маскировкой» (Pinkwashing).
Когда израильская кухня объединяет в себе вкусные традиции со всего мира? — говорят, что Израиль использует еду, чтобы стереть палестинскую идентичность.
Когда археология предоставляет доказательства еврейской истории в Израиле? — заявляют, что археология — это оружие для оправдания оккупации.

Когда все больше и больше аспектов израильской жизни объявляются насилием или преступлением, остается всего один шаг до утверждения, что израильтяне — или по крайней мере сионисты — по своей природе насильственны уже самим фактом своего существования и не имеют права на жизнь. Именно это открыто заявил один из ключевых организаторов палаточных протестов на американских университетских кампусах. Он даже добавил: «Будьте благодарны, что я просто не выхожу и не убиваю сионистов». И это — хотя и глубоко тревожное заявление — по крайней мере, делает обсуждение более ясным для всех.

Не удивляйтесь попыткам стереть из памяти массовое убийство. Это необходимо, чтобы оправдать следующее.

Jonathan Nevo Abitbol

Подписывайтесь на канал "Война и мир на Ближнем Востоке"

www.group-telegram.com/ru/crescentscroissants.com/4664

19.3K viewsedited  Feb 3 at 06:03

Массовое убийство 7 октября создало серьезную проблему для противников Израиля на Западе — доказательства жестокости, преднамеренных атак на мирных жителей, военных преступлений и сексуального насилия полностью противоречат нарративу о том, что Израиль — злодей, а палестинцы — жертвы. Один из способов справиться с этим вызовом — попытаться стереть факты. Например, отчет Amnesty International о войне начинался со следующего предложения: «7 октября Израиль начал военную войну против оккупированной Газы». В первые недели войны на Западе было обычным явлением видеть, как люди срывают постеры с изображением похищенных заложников. Даже сейчас тем, кто излагает ход войны в пользу палестинцев, сложно вспомнить событие, которое ее спровоцировало. Другой хорошо известный метод — так громко кричать о том, что случилось с палестинцами, чтобы никто не помнил или не слышал о 7 октября — или о преднамеренных атаках на мирных жителей, которые последовали за этим.

Но оба этих подхода имеют свои пределы. В конце концов, любой, кто видел, как молодую женщину уводят с окровавленной одеждой, со связанными руками и истекающим кровью телом, вряд ли сможет воспринимать это как борьбу за освобождение. То же самое касается тех, кто видел расстрелы мирных жителей, детей, пожилых людей и даже животных в кибуцах и городах рядом с границей. И уж, конечно, тех, кто видел состояние тел, найденных на фестивале Nova, — некоторые из них несли на себе ужасающие следы сексуального и садистского насилия.

Интересное явление, особенно в академических кругах и среди некоторых представителей СМИ на Западе, — это попытка делегитимизировать любое обсуждение бойни, тактики террора ХАМАСа или роста антисемитизма после 7 октября. Цель — сделать любое упоминание этих преступлений неприемлемым, а то и вовсе насильственным актом. Один из ключевых способов добиться этого — привлечь авторов, утверждающих, что Израиль «использует в качестве оружия» неудобные реалии — антисемитизм, страхи евреев по всему миру, травму резни, заложников или смерть семьи Бибас. Слово «оружие» звучит пугающе, насильственно и нелегитимно. Скрытый посыл здесь таков: не стоит признавать или проявлять слишком много сочувствия к ужасам, пережитым израильтянами или евреями, потому что это может оправдать насилие против палестинцев.

В каком-то смысле, это не совсем новая тактика. В последнее время в этих кругах каждый аспект израильской жизни представляется как оружие, которое нужно разоблачить и лишить сочувствия или поддержки.

Когда Израиль терпимо относится к ЛГБТ+? — называют это «розовой маскировкой» (Pinkwashing).
Когда израильская кухня объединяет в себе вкусные традиции со всего мира? — говорят, что Израиль использует еду, чтобы стереть палестинскую идентичность.
Когда археология предоставляет доказательства еврейской истории в Израиле? — заявляют, что археология — это оружие для оправдания оккупации.

Когда все больше и больше аспектов израильской жизни объявляются насилием или преступлением, остается всего один шаг до утверждения, что израильтяне — или по крайней мере сионисты — по своей природе насильственны уже самим фактом своего существования и не имеют права на жизнь. Именно это открыто заявил один из ключевых организаторов палаточных протестов на американских университетских кампусах. Он даже добавил: «Будьте благодарны, что я просто не выхожу и не убиваю сионистов». И это — хотя и глубоко тревожное заявление — по крайней мере, делает обсуждение более ясным для всех.

Не удивляйтесь попыткам стереть из памяти массовое убийство. Это необходимо, чтобы оправдать следующее.

Jonathan Nevo Abitbol

Подписывайтесь на канал "Война и мир на Ближнем Востоке"

BY Война и мир на Ближнем Востоке- Дина Лиснянская.