"Школа номер 13 стоит на возвышении у железнодорожных путей, отсюда хорошо простреливается обширное пространство. Во дворе, с тыльной стороны, немногочисленные люди с оружием, бронетранспортер "восьмидесятка", СПГ. Слышны хлопки прилетающих из-за "железки" вогов. Меня знакомят с командиром - бородатым добродушным мужиком в камуфляже и гражданских туфлях - Хоттабычем. Он ведет меня наверх для ознакомления с позицией. "А я в эту школу на дискотеку ходил!" "А я здесь учился" - он тоже отсюда. В дальнейшем оказалось, что подавляющее большинство местные, которые не смогли сидеть дома, когда к ним пришла война. Сама школа казалась мне каким-то общим нашим домом, который мы обороняем, как крепость. Людей не хватает - кольцо окружения постепенно замыкается, и это требует большого количества людей. Бойцы выглядят невероятно уставшими, с осунувшимися лицами и красными от недосыпания глазами. В коридоре сидит с полдесятка людей - вся оборона второго этажа. В классе пробираемся между парт к окну - я должен проверить работоспособность автомата, выглядываю, напротив чуть вправо - серый ангар депо, где находятся вражеские позиции.
Отстреливаю туда магазин и возвращаюсь в коридор. Бойцы сидят у стен. Немолодая улыбчивая женщина в очках, светлые волосы, светлые глаза, и зовут Светой - снайпер, в руках СВД с фанерным прикладом, она тоже из Иловайска. Седьмой, Офицер, Цыган... обычные донбасские работяги. Пыльный камуфляж, закопченное от стрельбы оружие, усталые лица. Ближе к вечеру приезжает Гиви с минометами и боеприпасами для СПГ. Лихорадочно быстро разгружаем ящики, меня быстро учат собирать выстрелы для СПГ, пока его устанавливают справа от школы, через дорогу под деревьям. Закончив, осматриваюсь по сторонам - в сторону противника уже стреляют из автоматов и ручных гранатометов, появляются журналисты с камерами. "Тащи сюда!" - кричат эспегешники, я закидываю автомат за спину и начинаю таскать выстрелы через простреливаемую улицу под аккомпанемент дикого рева, характерного для этого безоткатного орудия.
Вспоминаю, что в стороне, куда летят принесенные мною гранаты, находится дом, в котором жила моя одноклассница - "Прости, Юля...". По депо отрабатывают из реактивных огнеметов, потом выстрелы становятся реже, минометы увозят. Наступает тишина. Я возвращаюсь на второй этаж, в углу коридора нахожу кучу вещей из класса допризывной подготовки - деревянные автоматы, противогазные сумки... Подбираю одну из них - надо становиться запасливым воином, насыпаю туда патронов из коробок, так как мне сказали, что могут быть проблемы с боеприпасами к "семерке". До сумерек наблюдаю за позициями противника, сидя на полу возле учительского стола, смотрю, как солнечные лучи постепенно гаснут в пыльном августовском воздухе".
"Школа номер 13 стоит на возвышении у железнодорожных путей, отсюда хорошо простреливается обширное пространство. Во дворе, с тыльной стороны, немногочисленные люди с оружием, бронетранспортер "восьмидесятка", СПГ. Слышны хлопки прилетающих из-за "железки" вогов. Меня знакомят с командиром - бородатым добродушным мужиком в камуфляже и гражданских туфлях - Хоттабычем. Он ведет меня наверх для ознакомления с позицией. "А я в эту школу на дискотеку ходил!" "А я здесь учился" - он тоже отсюда. В дальнейшем оказалось, что подавляющее большинство местные, которые не смогли сидеть дома, когда к ним пришла война. Сама школа казалась мне каким-то общим нашим домом, который мы обороняем, как крепость. Людей не хватает - кольцо окружения постепенно замыкается, и это требует большого количества людей. Бойцы выглядят невероятно уставшими, с осунувшимися лицами и красными от недосыпания глазами. В коридоре сидит с полдесятка людей - вся оборона второго этажа. В классе пробираемся между парт к окну - я должен проверить работоспособность автомата, выглядываю, напротив чуть вправо - серый ангар депо, где находятся вражеские позиции.
Отстреливаю туда магазин и возвращаюсь в коридор. Бойцы сидят у стен. Немолодая улыбчивая женщина в очках, светлые волосы, светлые глаза, и зовут Светой - снайпер, в руках СВД с фанерным прикладом, она тоже из Иловайска. Седьмой, Офицер, Цыган... обычные донбасские работяги. Пыльный камуфляж, закопченное от стрельбы оружие, усталые лица. Ближе к вечеру приезжает Гиви с минометами и боеприпасами для СПГ. Лихорадочно быстро разгружаем ящики, меня быстро учат собирать выстрелы для СПГ, пока его устанавливают справа от школы, через дорогу под деревьям. Закончив, осматриваюсь по сторонам - в сторону противника уже стреляют из автоматов и ручных гранатометов, появляются журналисты с камерами. "Тащи сюда!" - кричат эспегешники, я закидываю автомат за спину и начинаю таскать выстрелы через простреливаемую улицу под аккомпанемент дикого рева, характерного для этого безоткатного орудия.
Вспоминаю, что в стороне, куда летят принесенные мною гранаты, находится дом, в котором жила моя одноклассница - "Прости, Юля...". По депо отрабатывают из реактивных огнеметов, потом выстрелы становятся реже, минометы увозят. Наступает тишина. Я возвращаюсь на второй этаж, в углу коридора нахожу кучу вещей из класса допризывной подготовки - деревянные автоматы, противогазные сумки... Подбираю одну из них - надо становиться запасливым воином, насыпаю туда патронов из коробок, так как мне сказали, что могут быть проблемы с боеприпасами к "семерке". До сумерек наблюдаю за позициями противника, сидя на полу возле учительского стола, смотрю, как солнечные лучи постепенно гаснут в пыльном августовском воздухе".
Russian President Vladimir Putin launched Russia's invasion of Ukraine in the early-morning hours of February 24, targeting several key cities with military strikes. And indeed, volatility has been a hallmark of the market environment so far in 2022, with the S&P 500 still down more than 10% for the year-to-date after first sliding into a correction last month. The CBOE Volatility Index, or VIX, has held at a lofty level of more than 30. Stocks closed in the red Friday as investors weighed upbeat remarks from Russian President Vladimir Putin about diplomatic discussions with Ukraine against a weaker-than-expected print on U.S. consumer sentiment. Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights.
from ru
