Я долго смотрю на табличку на стене и никак не могу понять, что же там написано. Что-то про Laffi или Paffi. Подношу к губам чашку своего любимого душистого Эрл Грея и все никак не проникну в смысл написанного. В следующую секунду я уже пытаюсь понять, почему это я вообще не могу понять что-то из написанного. Забыла! Я же в Лондоне теперь, и я многое здесь не могу понять из написанного, и сказанного. Это супер-странное чувство. Особенно для человека, для которого тексты - это вся его жизнь.
Я на кофе-дейт с мамами одноклассников Евы. Напротив меня Аннет, она из Литвы, ее муж - итальянец, ее английский я понимаю лучше всего. Она рассказывает о том, как сложно ей даются укладывания детей в ночь. Каждый день она обещает своему сыну Джо, что “быстренько сходит в душ и вернется”. Но никогда не возвращается, и Джо, в итоге, приучается засыпать самостоятельно.
Сара - очень забавная. Она школьная активистка, водит Рэндж Ровер моей мечты и все время отпускает такие смешные саркастичные комментарии про своего мужа (я понимаю их и просто ору!). По ее словам, муж бесполезен абсолютно во всем, кроме making money (что, в целом, актуально для этой страны).
Кэти - самая серьезная из всех, говорит тихо и, по-британски, не понятно. Она жалуется на плохой рост волос. Мы обсуждаем детей и мужей, грядущую зиму и цены на отопление, планы на рождественские каникулы и сложную сепарацию от детей.
Еще у меня есть тусовка “отчаянных мамашек”, чьи дети сложно адаптируются к Нерсери (это такая трехчасовая группа для детей по цене садика полного дня с 5-разовым питанием в Москве). Ария, хоть и уроженка Лондона, но супер-открыто жалуется на мужа, на необходимость работать по ночам, сложности с сыном.
С Карен, моей новой приятельницей из страшной недружественной Америки, мы обсуждали, что в США ты можешь сделать себя сам из говна и палок, подняться с нуля, стать кем-то. В UK она чувствует, что этого все равно может быть недостаточно, потому что здесь важно не только то, кем ты стал, но и то, кем ты был. Она приехала в Лондон несколько лет назад и, несмотря на язык, ей тоже тут сложно…
Каждый день я встречаю девочек, которые переживают из-за сепарации с детьми, разрываются между карьерой и семьей, жалуются на мужей и цены, борются с выпадением волос и симптомами менопаузы, отчаянно пытаются вписаться и быть кем-то. Они переживают из-за возраста, из-за работы, из-за чувства вины, из-за цвета кожи, из-за предстоящих экзаменов у детей, из-за огромного количества рутинных дел, которые не замечают и обесценивают их партнеры. Они переживают из-за всего того, из-за чего переживаем мы. Они переживают это другими словами и с другими акцентами, но не менее сильно и живо. Я знаю, что между нами так много различий: язык, среда, культурный код, список книг для чтения летом, но я знаю, что там в глубине всего этого у нас есть еще и очень много общего.
Я долго смотрю на табличку на стене и никак не могу понять, что же там написано. Что-то про Laffi или Paffi. Подношу к губам чашку своего любимого душистого Эрл Грея и все никак не проникну в смысл написанного. В следующую секунду я уже пытаюсь понять, почему это я вообще не могу понять что-то из написанного. Забыла! Я же в Лондоне теперь, и я многое здесь не могу понять из написанного, и сказанного. Это супер-странное чувство. Особенно для человека, для которого тексты - это вся его жизнь.
Я на кофе-дейт с мамами одноклассников Евы. Напротив меня Аннет, она из Литвы, ее муж - итальянец, ее английский я понимаю лучше всего. Она рассказывает о том, как сложно ей даются укладывания детей в ночь. Каждый день она обещает своему сыну Джо, что “быстренько сходит в душ и вернется”. Но никогда не возвращается, и Джо, в итоге, приучается засыпать самостоятельно.
Сара - очень забавная. Она школьная активистка, водит Рэндж Ровер моей мечты и все время отпускает такие смешные саркастичные комментарии про своего мужа (я понимаю их и просто ору!). По ее словам, муж бесполезен абсолютно во всем, кроме making money (что, в целом, актуально для этой страны).
Кэти - самая серьезная из всех, говорит тихо и, по-британски, не понятно. Она жалуется на плохой рост волос. Мы обсуждаем детей и мужей, грядущую зиму и цены на отопление, планы на рождественские каникулы и сложную сепарацию от детей.
Еще у меня есть тусовка “отчаянных мамашек”, чьи дети сложно адаптируются к Нерсери (это такая трехчасовая группа для детей по цене садика полного дня с 5-разовым питанием в Москве). Ария, хоть и уроженка Лондона, но супер-открыто жалуется на мужа, на необходимость работать по ночам, сложности с сыном.
С Карен, моей новой приятельницей из страшной недружественной Америки, мы обсуждали, что в США ты можешь сделать себя сам из говна и палок, подняться с нуля, стать кем-то. В UK она чувствует, что этого все равно может быть недостаточно, потому что здесь важно не только то, кем ты стал, но и то, кем ты был. Она приехала в Лондон несколько лет назад и, несмотря на язык, ей тоже тут сложно…
Каждый день я встречаю девочек, которые переживают из-за сепарации с детьми, разрываются между карьерой и семьей, жалуются на мужей и цены, борются с выпадением волос и симптомами менопаузы, отчаянно пытаются вписаться и быть кем-то. Они переживают из-за возраста, из-за работы, из-за чувства вины, из-за цвета кожи, из-за предстоящих экзаменов у детей, из-за огромного количества рутинных дел, которые не замечают и обесценивают их партнеры. Они переживают из-за всего того, из-за чего переживаем мы. Они переживают это другими словами и с другими акцентами, но не менее сильно и живо. Я знаю, что между нами так много различий: язык, среда, культурный код, список книг для чтения летом, но я знаю, что там в глубине всего этого у нас есть еще и очень много общего.
BY Дочь Достоевского | Елена Тимохина
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. The regulator said it had received information that messages containing stock tips and other investment advice with respect to selected listed companies are being widely circulated through websites and social media platforms such as Telegram, Facebook, WhatsApp and Instagram. It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists."
from ru
