Неудаща

Forwarded from #Шалимовправ

О мостах: созидании и разрушении

В день первого подрыва Керченского моста (8 октября 2022 года) исполнилось бы 90 лет моему дедушке Анатолию Буковичу. Он был инженером-мостостроителем и построил за свою жизнь более 100 мостов в Сибири и на Дальнем Востоке. Из памятных мостов: один из первых его мостов на восточных рубежах Родины около озёра Хасан, затем как начальник строительства дедушка построил самый северный ж/д-мост из Норильска в Талнах, потом мосты через реки Сухой и Большой Пит в Североенисейском районе Красноярского края, а календарь с последним его мостом - автомобильным в Кызыле - висел у бабушки и дедушки в квартире на Предмостной площади в Красноярске до самой смерти дедушки в 2018 году.

Для меня мост – это ценность. В нем как символе воплощены соединение, созидание, труд, ум, кооперация многих людей, уважение к знаниям, инженерии, технологиям, целенаправленной и продолжительной деятельности и красоте.

А ещё я знаю, что главное в мосте опоры. Помню, строит дедушка уже несколько месяцев что-то на севере края, приезжаю я туда, а там только башни из воды торчат, рядом понтонная переправа. А потом несколько недель и хоп - готово, пролеты соединяют два берега, их красят, готовят мост к сдаче.

Радоваться разрушениям могут только больные душой и умом люди. Око за око, кровь за кровь – настолько заезженный, тупой и опровергнутый тысячи лет назад принцип, что даже как-то невозможно про это писать. Террор недопустим. Точка.

Вчерашний день был для меня пропитан аллюзиями из романа Генриха Белля «Бильярд в половине десятого». Годы созидания и годы разрушений, круговорот поколений, коварность личин зла, которое никуда не уходит при смене режимов, переход зла от абьюзера к жертве, боль, тоска и ответственность.

В России более 42000 мостов и путепроводов. При Путине в стране строилось по 150-200 мостов в год, включая несколько знаковых проектов: Керченский, Русский и жд-мост между Россией и Китаем через Амур в Еврейской АО.

Много это? Да, много.

Достаточно ли? Нет, недостаточно.

В столь успешные по конъюнктуре внешней торговли годы вложения в инфраструктуру могли бы быть в разы больше. Из знаковых проектов так и не реализован мост (или тоннель) на остров Сахалин. В целом в Сибири и на Дальнем Востоке требуется удвоение-утроение переправ через великие полноводные реки для реального, а не колониального освоения восточной части страны.

Сегодняшняя фаза жизни России пройдёт. Она уже завершается, это ее закат. И мы вернёмся к циклу строительства, освоения диких земель, понимания и самоопределения России, реального, а не фиктивного образования, уважения экспертности, победы научного знания над бюрократией и псевдонауками, улучшения качества и продолжительности жизни людей, а не принесения их в жертву абстрактным идеям. Мы вернёмся к ценностям созидания, которыми жили мой дедушка Анатолий и герой романа Г. Белля Генрих Фемель.

P.S. Повторяю с незначительными правками текст, который опубликовал сразу после первого подрыва Керченского моста. С того момента подрывались не только крупные мосты (например, Антоновский через Днепр), но и даже дамба Каховской ГЭС (что для меня, выросшего в Красноярске, находящегося ниже по течению от плотины Красноярской ГЭС, предмет детских фобий (я даже очень долго сон видел про то, что город затопило, но вода поднялась на 4 этажа, а наша квартира на пятом была)).

Ни одного тезиса больше после второго подрыва Керченского моста не могу написать, мысли все те же. И да, первый раз – это случайность, второй – закономерность, а третий привычка.

При чем здесь всякие зерновые сделки, если главный запрос россиян на комфортную и безопасную страну (это, значит, на потребление, отдых и туризм, благоустройство, инфраструктуру и т.д.), а не на величие?

www.group-telegram.com/ru/dirtytatarstan.com/46439

14.7K viewsJul 18, 2023 at 14:17

О мостах: созидании и разрушении

В день первого подрыва Керченского моста (8 октября 2022 года) исполнилось бы 90 лет моему дедушке Анатолию Буковичу. Он был инженером-мостостроителем и построил за свою жизнь более 100 мостов в Сибири и на Дальнем Востоке. Из памятных мостов: один из первых его мостов на восточных рубежах Родины около озёра Хасан, затем как начальник строительства дедушка построил самый северный ж/д-мост из Норильска в Талнах, потом мосты через реки Сухой и Большой Пит в Североенисейском районе Красноярского края, а календарь с последним его мостом - автомобильным в Кызыле - висел у бабушки и дедушки в квартире на Предмостной площади в Красноярске до самой смерти дедушки в 2018 году.

Для меня мост – это ценность. В нем как символе воплощены соединение, созидание, труд, ум, кооперация многих людей, уважение к знаниям, инженерии, технологиям, целенаправленной и продолжительной деятельности и красоте.

А ещё я знаю, что главное в мосте опоры. Помню, строит дедушка уже несколько месяцев что-то на севере края, приезжаю я туда, а там только башни из воды торчат, рядом понтонная переправа. А потом несколько недель и хоп - готово, пролеты соединяют два берега, их красят, готовят мост к сдаче.

Радоваться разрушениям могут только больные душой и умом люди. Око за око, кровь за кровь – настолько заезженный, тупой и опровергнутый тысячи лет назад принцип, что даже как-то невозможно про это писать. Террор недопустим. Точка.

Вчерашний день был для меня пропитан аллюзиями из романа Генриха Белля «Бильярд в половине десятого». Годы созидания и годы разрушений, круговорот поколений, коварность личин зла, которое никуда не уходит при смене режимов, переход зла от абьюзера к жертве, боль, тоска и ответственность.

В России более 42000 мостов и путепроводов. При Путине в стране строилось по 150-200 мостов в год, включая несколько знаковых проектов: Керченский, Русский и жд-мост между Россией и Китаем через Амур в Еврейской АО.

Много это? Да, много.

Достаточно ли? Нет, недостаточно.

В столь успешные по конъюнктуре внешней торговли годы вложения в инфраструктуру могли бы быть в разы больше. Из знаковых проектов так и не реализован мост (или тоннель) на остров Сахалин. В целом в Сибири и на Дальнем Востоке требуется удвоение-утроение переправ через великие полноводные реки для реального, а не колониального освоения восточной части страны.

Сегодняшняя фаза жизни России пройдёт. Она уже завершается, это ее закат. И мы вернёмся к циклу строительства, освоения диких земель, понимания и самоопределения России, реального, а не фиктивного образования, уважения экспертности, победы научного знания над бюрократией и псевдонауками, улучшения качества и продолжительности жизни людей, а не принесения их в жертву абстрактным идеям. Мы вернёмся к ценностям созидания, которыми жили мой дедушка Анатолий и герой романа Г. Белля Генрих Фемель.

P.S. Повторяю с незначительными правками текст, который опубликовал сразу после первого подрыва Керченского моста. С того момента подрывались не только крупные мосты (например, Антоновский через Днепр), но и даже дамба Каховской ГЭС (что для меня, выросшего в Красноярске, находящегося ниже по течению от плотины Красноярской ГЭС, предмет детских фобий (я даже очень долго сон видел про то, что город затопило, но вода поднялась на 4 этажа, а наша квартира на пятом была)).

Ни одного тезиса больше после второго подрыва Керченского моста не могу написать, мысли все те же. И да, первый раз – это случайность, второй – закономерность, а третий привычка.

При чем здесь всякие зерновые сделки, если главный запрос россиян на комфортную и безопасную страну (это, значит, на потребление, отдых и туризм, благоустройство, инфраструктуру и т.д.), а не на величие?

BY Неудаща