… Если, допустим, он отказывается признать существование того бога, в которого верят большинство язычников, например, физически существующего сверхчеловека, который является конкретным, физическим, человекоподобным существом, которое распоряжается судьбами, мирами и т.д.
Т.е. в некотором антропоморфном плане является отрицателем антропоморфной версии. Это на самом деле нормально и позитивно. Для некоторых верующих это будет как раз пример атеизма.
Вообще, если он отрицает идолов и пытается расчистить площадку для чего-то иного, то это атеизм, который носит пассионарный и подготовительный к такому уверованию, о котором я говорю характер.
Другое дело, если он является просто унылым агностиком, который говорит: что-то есть, но к нам это отношения не имеет. Или, например, страстно верит в материю и говорит: да, я верю в материю, которая сама себя развивает, становится в силу заложенных в неё свойств, разрабатывает сама из себя законы, которым сама же подчиняется, выводит наружу из личинки человека, из пыли галактики.
Если он во все это верит, то его положение безнадёжно, а если он отрицает всех идолов, но там ему говорят: «ты атеист», то он просто отрицает идолы и он жаждет прихода на место этого расчищенного пространства некой альтернативы, неведомого Бога, Которому был посвящён пустой постамент в Афинах.
Это другой атеизм, это атеизм, который одной ногой просто в исламе, потому что ислам начинается с утверждения ля Иллаха – нет Бога, а дальше илля Ллах – кроме того, который имеет имя Аллах, т. е. абсолютно определённого, уникального субъекта, но при этом Мухаммад Его раб и посланник, т.е. мы принимаем знания только через Мухаммада.
… Если, допустим, он отказывается признать существование того бога, в которого верят большинство язычников, например, физически существующего сверхчеловека, который является конкретным, физическим, человекоподобным существом, которое распоряжается судьбами, мирами и т.д.
Т.е. в некотором антропоморфном плане является отрицателем антропоморфной версии. Это на самом деле нормально и позитивно. Для некоторых верующих это будет как раз пример атеизма.
Вообще, если он отрицает идолов и пытается расчистить площадку для чего-то иного, то это атеизм, который носит пассионарный и подготовительный к такому уверованию, о котором я говорю характер.
Другое дело, если он является просто унылым агностиком, который говорит: что-то есть, но к нам это отношения не имеет. Или, например, страстно верит в материю и говорит: да, я верю в материю, которая сама себя развивает, становится в силу заложенных в неё свойств, разрабатывает сама из себя законы, которым сама же подчиняется, выводит наружу из личинки человека, из пыли галактики.
Если он во все это верит, то его положение безнадёжно, а если он отрицает всех идолов, но там ему говорят: «ты атеист», то он просто отрицает идолы и он жаждет прихода на место этого расчищенного пространства некой альтернативы, неведомого Бога, Которому был посвящён пустой постамент в Афинах.
Это другой атеизм, это атеизм, который одной ногой просто в исламе, потому что ислам начинается с утверждения ля Иллаха – нет Бога, а дальше илля Ллах – кроме того, который имеет имя Аллах, т. е. абсолютно определённого, уникального субъекта, но при этом Мухаммад Его раб и посланник, т.е. мы принимаем знания только через Мухаммада.
I want a secure messaging app, should I use Telegram? During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future.
from ru
