Как и многие, я открыла для себя восторги антиутопий еще в школе, когда мы читали “Мы” Замятина. Как и у многих, потом пошли потоки всяких оруэллов/хаксли и проч. и проч. Последние лет 5 я не читаю антиутопии, потому что… ну, все и так понимают. Кому нужна антиутопия, когда у тебя антиутопия под носом каждый день. (Как раз только что сейчас обсуждали метания и чаяния “суверенного интернета”.)
На чтение Бойе меня сподвигла смесь случайных обстоятельств и воспоминание о том, что я когда-то год или два назад собиралась прочитать “Каллокаин”, но его не было в бумаге ни на одном книжном сайте. Решение нашлось само собой: я зашла в Storytel, а он мне предложил послушать этот роман. Ну, кто ж откажется? Вот и я не устояла.
В прекрасной Империи живут очень сознательные граждане, у которых все всегда хорошо, а если не хорошо, то они собираются с духом, мужаются и делают так, чтобы было хорошо. Государство все время их поджимает, все чувствуют, что скоро война, все сидят и терпят, потому что так надо. Вечерами они каются по радио о том, что что-то сделали не так. “Черный воронок” может нагрянуть в любую секунду, кто-то где-то всегда может капнуть на соседа, мужа, жену, ребенка, коллегу.
Главный герой, ученый Лео Каль, изобретает препарат, который способен развязать язык любому. Этакий Veritaserum для тоталитарного государства: один укольчик и несчастный расскажет о всех своих проблемах, начиная с потенции и заканчивая идей взорвать к чертями все это треклятое шапито под названием Империя. Но, как и следовало ожидать, что-то пошло не так. Причем с самим Калем.
Бойе закончила роман меньше чем за год до самоубийства, а писать начала после того, как побывала в 30-е годы в Союзе и в Германии. Нахватавшись впечатлений, она села за перо, чтобы описать направление, куда катится мир. В качестве философской основы для изобретения и существования каллокаина она подводит самый известный фрагмент из “Братьев Карамазовых” - притчу о Великом инквизиторе, основная идея которой заключается в том, что свобода никому не нужна, что люди рады не иметь свободу, потому что не знают, что с ней делать и куда девать.
“Каллокаин” с одной стороны - самая типичная антиутопия с большим братом, надзорными инстанциями, законопослушными и не очень гражданами, со своей идей всеобщего государственного счастья. А с другой - есть в ней что-то женское. В хорошем, конечно, смысле слова. В ней чуть меньше о системе и педантичном выстраивании иерархии, и чуть больше о душе, любви, материнстве, семье.
Тут сталкивается мужской взгляд и женский на то, каким должно быть государство: взгляды Лео Каля и его супруги, которая должна отдавать детей государству. Для ее мужа - это долг, а для нее - кошмар. Здесь встает сквозная для всей мировой культуры история: отцу все равно, главное, чтобы сын долг выполнил. А матери наплевать на долг, она этого сына рожала не для того, чтобы кто-то сделал из него пушечное мясо во имя абстрактного патриотизма, который нужен только тем, у кого в руках власть.
Вот об этом “Каллокаин”. Хорошая книга, небольшая, пронзительная и очень-очень обидная. Читаешь и прямо обидно.
Как и многие, я открыла для себя восторги антиутопий еще в школе, когда мы читали “Мы” Замятина. Как и у многих, потом пошли потоки всяких оруэллов/хаксли и проч. и проч. Последние лет 5 я не читаю антиутопии, потому что… ну, все и так понимают. Кому нужна антиутопия, когда у тебя антиутопия под носом каждый день. (Как раз только что сейчас обсуждали метания и чаяния “суверенного интернета”.)
На чтение Бойе меня сподвигла смесь случайных обстоятельств и воспоминание о том, что я когда-то год или два назад собиралась прочитать “Каллокаин”, но его не было в бумаге ни на одном книжном сайте. Решение нашлось само собой: я зашла в Storytel, а он мне предложил послушать этот роман. Ну, кто ж откажется? Вот и я не устояла.
В прекрасной Империи живут очень сознательные граждане, у которых все всегда хорошо, а если не хорошо, то они собираются с духом, мужаются и делают так, чтобы было хорошо. Государство все время их поджимает, все чувствуют, что скоро война, все сидят и терпят, потому что так надо. Вечерами они каются по радио о том, что что-то сделали не так. “Черный воронок” может нагрянуть в любую секунду, кто-то где-то всегда может капнуть на соседа, мужа, жену, ребенка, коллегу.
Главный герой, ученый Лео Каль, изобретает препарат, который способен развязать язык любому. Этакий Veritaserum для тоталитарного государства: один укольчик и несчастный расскажет о всех своих проблемах, начиная с потенции и заканчивая идей взорвать к чертями все это треклятое шапито под названием Империя. Но, как и следовало ожидать, что-то пошло не так. Причем с самим Калем.
Бойе закончила роман меньше чем за год до самоубийства, а писать начала после того, как побывала в 30-е годы в Союзе и в Германии. Нахватавшись впечатлений, она села за перо, чтобы описать направление, куда катится мир. В качестве философской основы для изобретения и существования каллокаина она подводит самый известный фрагмент из “Братьев Карамазовых” - притчу о Великом инквизиторе, основная идея которой заключается в том, что свобода никому не нужна, что люди рады не иметь свободу, потому что не знают, что с ней делать и куда девать.
“Каллокаин” с одной стороны - самая типичная антиутопия с большим братом, надзорными инстанциями, законопослушными и не очень гражданами, со своей идей всеобщего государственного счастья. А с другой - есть в ней что-то женское. В хорошем, конечно, смысле слова. В ней чуть меньше о системе и педантичном выстраивании иерархии, и чуть больше о душе, любви, материнстве, семье.
Тут сталкивается мужской взгляд и женский на то, каким должно быть государство: взгляды Лео Каля и его супруги, которая должна отдавать детей государству. Для ее мужа - это долг, а для нее - кошмар. Здесь встает сквозная для всей мировой культуры история: отцу все равно, главное, чтобы сын долг выполнил. А матери наплевать на долг, она этого сына рожала не для того, чтобы кто-то сделал из него пушечное мясо во имя абстрактного патриотизма, который нужен только тем, у кого в руках власть.
Вот об этом “Каллокаин”. Хорошая книга, небольшая, пронзительная и очень-очень обидная. Читаешь и прямо обидно.
29 июля 2021
BY Drinkcoffee.Readbooks | Книги и некниги
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. Some privacy experts say Telegram is not secure enough That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future.
from ru
