Сюжеты о поисках книги всегда были одними из моих самых любимых. Это почти всегда литература в литературе, это концентрация книг в книге ты будто бы читаешь сразу два, а то и три произведения, которые оказываются связаны между собой каким-то замысловатым образом.
“В тайниках памяти” – книга о книге. Но не только. Главный герой, рассказчик отправляется на поиски загадочной книги, которая когда-то потрясла Францию, а потом исчезла без следа, оставив лишь неясные направления. “Лабиринт бесчеловечности” сенегальского молодого писателя взорвал умы французской богемы в конце 30-х. Другой молодой сенегальский писатель отправляется на поиски этого сокровища в наши дни
Вместе с ним мы проходим путь длиною в целый век от колониального Сенегала до Парижа и Амстердама наших дней, захватывая две мировых войны. Мы находим книгу, мы читаем отрывки из нее, мы узнаем правду.
Мне бы очень хотелось написать восторженный отзыв, но не получается. С другой стороны, я не могу сказать, что я осталась совсем недовольна тем временем, которое провела с огромным этим романом. Мне хотелось бы выключить свое личное отношение и говорить только о книге, но во мне личное и объективное сплелись так же сильно, как это произошло и с Диеганом Файе, который искал “Лабиринт”. Как сплелись у автора реальные люди с вымышленными. Я просто не могу оторвать свое личное мнение, и оно вливается в каждое слово, которое я говорю, обсуждая “В тайниках памяти” с теми, кто его тоже уже прочитал.
Роман мог быть лучше. Он мог быть короче, содержательнее, концентрированнее. Он мог походить на лучшие образцы африканской прозы постколониального ХХ века, но вместо этого уводит читателя в малоинформативные дебри интимных, юношеских переживаний, которые совсем не выглядят так, будто бы они оправдывают такой огромный объем. Я понимаю задумку автора, но даже это понимание не останавливает меня от желания перечеркнуть целые страницы и главы.
В попытке быть сложным и постмодернистским, Мохамед Мбугар Сарр будто бы заигрался, увлекся, не смог остановиться. Критики превозносят великолепие французского языка в книге, но я не могу этого оценить, потому что мой рудиментарный французской засох и отвалился еще в школе. При этом я ни в коем случае не хочу умалить заслуг переводчика. Работа проделана титаническая.
К последней трети, я откровенно устала и только ждала уже, когда книга наконец закончится. И даже реальная история, вдохновившая Сарра на создание “В тайниках памяти”, не смогла удержать мой интерес. Я дочитала, конечно. Но то, что обещало быть ярким приключением в начале, оказалось в итоге утомительной трясучкой по ухабистым дорогам. А, может, книга просто не попала в нужное для таких произведений настроение, которое было у меня последний раз много лет назад.
Сюжеты о поисках книги всегда были одними из моих самых любимых. Это почти всегда литература в литературе, это концентрация книг в книге ты будто бы читаешь сразу два, а то и три произведения, которые оказываются связаны между собой каким-то замысловатым образом.
“В тайниках памяти” – книга о книге. Но не только. Главный герой, рассказчик отправляется на поиски загадочной книги, которая когда-то потрясла Францию, а потом исчезла без следа, оставив лишь неясные направления. “Лабиринт бесчеловечности” сенегальского молодого писателя взорвал умы французской богемы в конце 30-х. Другой молодой сенегальский писатель отправляется на поиски этого сокровища в наши дни
Вместе с ним мы проходим путь длиною в целый век от колониального Сенегала до Парижа и Амстердама наших дней, захватывая две мировых войны. Мы находим книгу, мы читаем отрывки из нее, мы узнаем правду.
Мне бы очень хотелось написать восторженный отзыв, но не получается. С другой стороны, я не могу сказать, что я осталась совсем недовольна тем временем, которое провела с огромным этим романом. Мне хотелось бы выключить свое личное отношение и говорить только о книге, но во мне личное и объективное сплелись так же сильно, как это произошло и с Диеганом Файе, который искал “Лабиринт”. Как сплелись у автора реальные люди с вымышленными. Я просто не могу оторвать свое личное мнение, и оно вливается в каждое слово, которое я говорю, обсуждая “В тайниках памяти” с теми, кто его тоже уже прочитал.
Роман мог быть лучше. Он мог быть короче, содержательнее, концентрированнее. Он мог походить на лучшие образцы африканской прозы постколониального ХХ века, но вместо этого уводит читателя в малоинформативные дебри интимных, юношеских переживаний, которые совсем не выглядят так, будто бы они оправдывают такой огромный объем. Я понимаю задумку автора, но даже это понимание не останавливает меня от желания перечеркнуть целые страницы и главы.
В попытке быть сложным и постмодернистским, Мохамед Мбугар Сарр будто бы заигрался, увлекся, не смог остановиться. Критики превозносят великолепие французского языка в книге, но я не могу этого оценить, потому что мой рудиментарный французской засох и отвалился еще в школе. При этом я ни в коем случае не хочу умалить заслуг переводчика. Работа проделана титаническая.
К последней трети, я откровенно устала и только ждала уже, когда книга наконец закончится. И даже реальная история, вдохновившая Сарра на создание “В тайниках памяти”, не смогла удержать мой интерес. Я дочитала, конечно. Но то, что обещало быть ярким приключением в начале, оказалось в итоге утомительной трясучкой по ухабистым дорогам. А, может, книга просто не попала в нужное для таких произведений настроение, которое было у меня последний раз много лет назад.
BY Drinkcoffee.Readbooks | Книги и некниги
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy." Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK.
from ru
