Сегодня мы выставляем третью тему доклада онлайн-конференции «Мальчик. Мужчина. Отец», которая состоится 15-16 февраля 2025 года на платформе Zoom.

Елена Янушковская выступит с докладом «Влияние психологической травмы на мужскую сексуальность: от детских переживаний к культурным репрезентациям»

Аннотация к докладу:

Жак Превер формулирует в одном из своих стихотворений следующий парадокс: когда я родился, моей матери не было рядом / quand je suis né ma mère n’était pas là

В другом стихотворении Превера мальчик незаметно для матери сжигает своего отца: мир его праху, говорит ребёнок, он меня бил / paix à ses cendres dit l’enfant il me battait

В докладе я бы хотела рассказать о своём опыте работы с мальчиками, которые пережили болезненный опыт, что привело в дальнейшем к асексуальности, либо к обилию садистских фантазий и, одновременно, страху перед ними.

Также я бы хотела затронуть вопрос о травме, которую переживают мужчины сегодня в так называемом «западном мире». Они могут воспринимать как угрозу распространение политики идентичности и феминистской оптики, и оказываться неспособными чувствовать себя желающим, любить, сохранять энергию для творчества и работы.

Обе эти темы вероятно связаны, в терминах Жака Лакана, с последствиями нехватки отцовской функции. В указанных выше примерах Превер признаёт себя сыном отца-садиста и, избавляясь от него, оставляет мать для себя. Какие ещё стратегии мы можем обнаружить в реальных историях и произведениях искусства?

Елена Янушковская – психоаналитик, получила психологическое образование в РГПУ им. А.И.Герцена в 2014 году. Ведёт частную практику с 2018 года. С 2021 года работала с детьми и подростками в трудной жизненной ситуации во Владивостоке, Тбилиси и Санкт-Петербурге.

«Могут ли орудия хозяина разрушить хозяйский дом? С опорой на Иригарей и Лакана можно предположить, что орудия продуктивнее использовать для строительства»

Яна Маркова - Может ли подражание освобождать

В статье представлен обзор современной феминистской теории в свете ее отношения к вопросу об использовании данного: могут ли существующие модели женственности быть ресурсом для подрывного подражания в процессе эмансипации или они должны быть отвергнуты как идеологические конструкции. Эти стратегии возводятся к более широкой философской оппозиции между историзмом и имманентизмом (Мишель Фуко и поле cultural studies), с одной стороны, и теориями, ставящими на субъект и событие (А. Бадью и С. Жижек), — с другой. Автор анализирует траекторию развития первой стратегии в феминистской теории третьей волны в ее оппозиции к революционно настроенному радикальному феминизму второй волны и приходит к выводу о фундаментально меланхолической аффектации фукианского феминизма в духе Джудит Батлер. От пародийного повторения Батлер автор переходит к более позитивно окрашенному мимесису в теории полового различия Люси Иригарей и ее последователей — Рози
Брайдотти и Элизабет Грос, а затем критикует последних с точки зрения поздней Иригарей и ее концепта реального полового различия. В статье утверждается, что не является постструктуралистским философом множественности, и ее ранний концепт мимесиса должен пониматься в связке с поздними идеями о создании феминных идеалов, которые могли бы позволять реальному половому различию разворачиваться в культуре. В конечном счете вопрос об эмансипаторном использовании данного разрешается при помощи синтеза идей Иригарей с теорией сублимации Жака Лакана. Подражание понимается как способное возводить существующие объекты, практики и образы в ранг возвышенных и таким образом производить разрыв в данном, создавая новые означающие в искусстве, любви и политике.

https://www.logosjournal.ru/upload/iblock/3bc/dyttiovm5u6skfowskwjfcfpcbgdby8t.pdf

#Знак есть не­что такое, что показывается, то есть раскрыва­ется; однако это раскрытое (das Entborgene) таково, что отсылает в непоказанное, не-являющееся, #сокрытое <...>

Истинное в изначальном смысле несокрыто­го — это не какая-то голая ясность разъясне­ния и разъяснимости. Равным образом истин­ное — это не нечто неясное в смысле неразъяс­нимого и зашифрованного глубокомыслия. Истинное — не пошлость одного только вычис­ления и не клокочущий в себе самом закулис­ный смысл так называемого шоу.

Истинное — это несказанное, которое толь­ко в строго и сообразно сказанном остается тем несказанным, каково оно есть. Мыслить существенно — значит прислуши­ваться к этому несказанному в промысливании сказанного и таким образом входить в согла­сие с тем, что в несказанном безмолвствует нам навстречу.

Пока человеку вверено #слово как его главное достояние, он не может уйти и от несказанного /с.

Мартин Хайдеггер, «Гераклит» / Heraklit, 1979

Picture: Erol Akyavaş

Мне очень была нужна своя #история. Как будто были доказательства в правописании. Но что, если мой опыт был таким снегом, который не накапливается? Сваленные в кучу мгновения, которые не сводятся к размеру? <...>

Концепция внутренней картины — введение в заблуждение. Как и те, что на экране, она берёт внешнюю картину в качестве модели, но их использование не более похоже, чем статистические данные и тела. Цифры, как известно, могут развиваться без всякого учёта реальности, какой бы тонкой ни была ткань. Правда, недостающие куски можно вклеить, но если смотреть в глубину, то не отпугнёшь головокружения.

Стремление измерить глубину не нуждается в удерживании воды. Оставайся на берегу, надень больше свитеров, и пусть рёв прибоя поглотит твоё #желание кричать. <...>

/с.

Розмари Уолдроп, «Газон исключённого третьего» / Lawn of excluded middle, 1993

Picture: Kaoru Yamada

Что делает #образ искусством? Движение деталей туда-обратно по отношению к целому. Упражнение в этом приближении именуется вниманием.

Вниманием, то есть состоянием, когда мы оказываем той или иной зоне и детали активное предпочтение, ценим ее, смакуем, любуемся ею, ее ласкаем (вспомним Сезанна с его «элементарными впечатлениями», Витгенштейна, требующего, чтобы ему воспроизвели «эту вот синеву», микротональную музыку, и т. д.).

От интенциональности, о которой говорит #феноменология, внимание отличается тем, что оно представляет собой не ориентацию на объект, а напряженное тяготение к месту, с которым важно не совпасть, а «совместиться», сцепиться, вступить в контакт. Мы называем это «совмещение» удовольствием, потому что оно дает в определенной зоне доступ к единству <...>

Жан-Люк Нанси, «Сексуальные отношения?» / L "ill y a" du rapirt sexuel, 2001

Picture: Natalia Zanchevskaia

Отпечаток ноги Пятницы, который обнаружил, гуляя по острову, Робинзон, означающим не был. Зато если мы предположим, что он, Робинзон, по каким-то причинам этот след стирает, измерение означающего оказывается тут как тут.

С момента, когда #след стирают, то есть с момента, когда поступок этот имеет какой-то смысл, то, что этот след оставило, открыто выступает в качестве означаемого.

Если #означающее, таким образом, представляет собой некую пустоту, полость, то происходит это постольку, поскольку оно свидетельствует о минувшем, миновавшем [passée] присутствии. И наоборот, в том, что является означающим, в том развитом означающем, которое представляет собою #речь, всегда налицо миновение [passage], переход, то есть нечто такое, что имеется по ту сторону, помимо каждого из тех элементов, которые в этой речи вычленены и которые по природе своей исчезающе недолговечны.

/c.

Жак Лакан, «Образования бессознательного» / Les formations de l’inconscient, 1957-58

Picture: Pavel Tchelitchew

▓▓▓▓▓▓▓▓▓▓▓▓▓▓▓▓▓▓▓▓ 100%