Северный лес - всё. Леса нет, и все разговоры о его спасении - в пользу бедных. Это было понятно еще несколько лет назад, сейчас - очевидно. Никто его не спасает и спасать не будет.
Недавно по дороге домой в машине слышала эфир с Натальей Ветер на «Губернии», где, в том числе, глава миноэкологии рассказывала о том, как заботятся о сохранении этой территории. При всем моем большом уважении лично к Наталье Викторовне - либо кто-то ввел ее в заблуждение, либо (во что мне крайне не хочется верить) это намеренное замазывание глаз. Ведь редкая птица долетит долетит до середины Днепра редкий горожанин, не живущий на окраине Северного и не гуляющий в этом лесу с собакой, увидит, что творится там на самом деле.
Очень бы хотелось, чтобы Наталья Викторовна лично посетила лес, не только его часть у домов по Владимира Невского и Мордасовой, а зашла вглубь, прогулялась до «Спарты» и подстанции Россетей, именно по тем участкам, которые идеально подходят под строительство многоэтажек. Пока еще есть хоть какой-то шанс.
Северный лес - всё. Леса нет, и все разговоры о его спасении - в пользу бедных. Это было понятно еще несколько лет назад, сейчас - очевидно. Никто его не спасает и спасать не будет.
Недавно по дороге домой в машине слышала эфир с Натальей Ветер на «Губернии», где, в том числе, глава миноэкологии рассказывала о том, как заботятся о сохранении этой территории. При всем моем большом уважении лично к Наталье Викторовне - либо кто-то ввел ее в заблуждение, либо (во что мне крайне не хочется верить) это намеренное замазывание глаз. Ведь редкая птица долетит долетит до середины Днепра редкий горожанин, не живущий на окраине Северного и не гуляющий в этом лесу с собакой, увидит, что творится там на самом деле.
Очень бы хотелось, чтобы Наталья Викторовна лично посетила лес, не только его часть у домов по Владимира Невского и Мордасовой, а зашла вглубь, прогулялась до «Спарты» и подстанции Россетей, именно по тем участкам, которые идеально подходят под строительство многоэтажек. Пока еще есть хоть какой-то шанс.
Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. "He has kind of an old-school cyber-libertarian world view where technology is there to set you free," Maréchal said.
from ru
