«Ленинградские сказки» закончились. Пятая повесть переносит нас в 1945-й. Город учится жить после Победы, без Войны, но и иной мир — с одноглазым мишкой, Королем игрушек и Страной младенческих снов — никуда не исчез. И там, в этой ленинградской Изнанке, застряла Таня: Шурка и Бобка хотят вернуть сестру домой. В «Детях ворона» и «Краденом городе» мистическое можно было еще списать на работу защитного механизма: ужасы репрессий и блокады детская психика не вывозила, так и возник ирреальный мир, не страшнее реальности при всей его жути. Ан нет: «Жуки не плачут» (особенно финал) и «Волчье небо» убедили, что он существует независимо от детей. В «Глиняных пчёлах», мощном финале пенталогии, Юлия Юрьевна Яковлева во многом превзошла саму себя. Виртуозное использование ею несобственно-прямой речи находит тут отражение на уровне сюжета: мы словно вселяемся вместе с Шуркой в немецких солдат, видим всё их глазами, думаем их мысли, говорим их голосами, — и это самые отрезвляющие и страшные главы о Войне за последние годы.
«Ленинградские сказки» закончились. Пятая повесть переносит нас в 1945-й. Город учится жить после Победы, без Войны, но и иной мир — с одноглазым мишкой, Королем игрушек и Страной младенческих снов — никуда не исчез. И там, в этой ленинградской Изнанке, застряла Таня: Шурка и Бобка хотят вернуть сестру домой. В «Детях ворона» и «Краденом городе» мистическое можно было еще списать на работу защитного механизма: ужасы репрессий и блокады детская психика не вывозила, так и возник ирреальный мир, не страшнее реальности при всей его жути. Ан нет: «Жуки не плачут» (особенно финал) и «Волчье небо» убедили, что он существует независимо от детей. В «Глиняных пчёлах», мощном финале пенталогии, Юлия Юрьевна Яковлева во многом превзошла саму себя. Виртуозное использование ею несобственно-прямой речи находит тут отражение на уровне сюжета: мы словно вселяемся вместе с Шуркой в немецких солдат, видим всё их глазами, думаем их мысли, говорим их голосами, — и это самые отрезвляющие и страшные главы о Войне за последние годы.
Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. The Dow Jones Industrial Average fell 230 points, or 0.7%. Meanwhile, the S&P 500 and the Nasdaq Composite dropped 1.3% and 2.2%, respectively. All three indexes began the day with gains before selling off. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Ukrainian forces have since put up a strong resistance to the Russian troops amid the war that has left hundreds of Ukrainian civilians, including children, dead, according to the United Nations. Ukrainian and international officials have accused Russia of targeting civilian populations with shelling and bombardments.
from ru
