11 августа 2002 года побывал на двух вечеринках подряд. Сначала отмечал на даче под Краснообском день рождения Маши Кормушиной, подруги и одноклассницы, а потом помчал в стоквартирный дом на ретро-пати. (Был дресс-код, но все быстро забили.) Дело было в квартире, где жил художник Николай Грицюк: мы дружили с его внучкой Илзе, которая встречалась с Гридчиным. Для 18-летнего меня это была не первая супервечеринка, но она стала одной из ярчайших. Почти во всех комнатах и на балконе тусовались приятные люди (всех уже не вспомню — Соболь, Быковы, Павстюк…), напитком вечера был дикий коктейль «Изабелла с кока-колой», ночью мы ходили на работу к моей маме, где, как и я тогда, работала вахтером сутки через трое Света Кителева. (Первая запись в моей трудовой — вахтёр.) И ведь ни одной фоточки с той вечеринки не осталось, чтобы через 20 лет офигевать, что это было с нами ДВАДЦАТЬ лет назад. На этом сделанном тем же летом фото — Илзе, Денис Гридчин и моя будущая первая бывшая жена. Где мои 18 лет? Где-то там, за кадром.
11 августа 2002 года побывал на двух вечеринках подряд. Сначала отмечал на даче под Краснообском день рождения Маши Кормушиной, подруги и одноклассницы, а потом помчал в стоквартирный дом на ретро-пати. (Был дресс-код, но все быстро забили.) Дело было в квартире, где жил художник Николай Грицюк: мы дружили с его внучкой Илзе, которая встречалась с Гридчиным. Для 18-летнего меня это была не первая супервечеринка, но она стала одной из ярчайших. Почти во всех комнатах и на балконе тусовались приятные люди (всех уже не вспомню — Соболь, Быковы, Павстюк…), напитком вечера был дикий коктейль «Изабелла с кока-колой», ночью мы ходили на работу к моей маме, где, как и я тогда, работала вахтером сутки через трое Света Кителева. (Первая запись в моей трудовой — вахтёр.) И ведь ни одной фоточки с той вечеринки не осталось, чтобы через 20 лет офигевать, что это было с нами ДВАДЦАТЬ лет назад. На этом сделанном тем же летом фото — Илзе, Денис Гридчин и моя будущая первая бывшая жена. Где мои 18 лет? Где-то там, за кадром.
One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. WhatsApp, a rival messaging platform, introduced some measures to counter disinformation when Covid-19 was first sweeping the world. However, the perpetrators of such frauds are now adopting new methods and technologies to defraud the investors. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. In December 2021, Sebi officials had conducted a search and seizure operation at the premises of certain persons carrying out similar manipulative activities through Telegram channels.
from ru
