Мария Волкова // Пьеса в двух актах, предназначенная для чтения одним человеком в пустой комнате
Тёмный коридор, человек идёт по нему, пока не слышит голоса за дверью. Он догадывается, что там сидят несколько знакомых. По каким-то причинам человек не хочет быть узнанным, поэтому остаётся за дверью или идёт дальше, мы этого не знаем, а проходим сквозь дверь в кухню. В этот миг мы становимся частью кинематографического спецэффекта, поворачиваемся внутри двери и видим слои штукатурки, старые деревянные косяки, доски внутри дореволюционного дома, вековые наслоения обоев и граффити. Ещё рывок, и мы выходим наружу, где нас, как софит, ослепляет солнце. Сейчас мы похожи на камеру, идеального наблюдателя, который слышит звуки, видит высокие потолки и обшарпанные стены в надписях, чувствует запах сигарет и городского утра. Мы ощущаем, но те, кто сейчас участвуют в этом утре, нас не видят и не слышат.
Мария Волкова // Пьеса в двух актах, предназначенная для чтения одним человеком в пустой комнате
Тёмный коридор, человек идёт по нему, пока не слышит голоса за дверью. Он догадывается, что там сидят несколько знакомых. По каким-то причинам человек не хочет быть узнанным, поэтому остаётся за дверью или идёт дальше, мы этого не знаем, а проходим сквозь дверь в кухню. В этот миг мы становимся частью кинематографического спецэффекта, поворачиваемся внутри двери и видим слои штукатурки, старые деревянные косяки, доски внутри дореволюционного дома, вековые наслоения обоев и граффити. Ещё рывок, и мы выходим наружу, где нас, как софит, ослепляет солнце. Сейчас мы похожи на камеру, идеального наблюдателя, который слышит звуки, видит высокие потолки и обшарпанные стены в надписях, чувствует запах сигарет и городского утра. Мы ощущаем, но те, кто сейчас участвуют в этом утре, нас не видят и не слышат.
In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK.
from ru
