"А зачем вообще выборы?" - любимый вопрос у политического класса в ЕДГ. Интересно, что задают его и губернаторы – "меня ж все равно изберут", и равнодушные к политике граждане ("зачем деньги тратить"), и "неравнодушные" – оппозиционеры с уверенным ответом "такие выборы нам не нужны, а вот если бы выборы проводились “как в цивилизованном мире”, то все было бы по-другому".
Несложно увидеть – достаточно открыть новости, - что с помощью выборов именно в цивилизованном мире не проводится изменение политического курса, не появляются новые лица у рычагов власти.
Выборы – это часть общественного ритуала, ключевой функцией которой (помимо собственно ритуала) является "измерение температуры" общества по ключевым вопросам повестки дня. "Клинические испытания", в ходе которых не меняется ни врач, ни отделение, ни препарат, но корректируется доза этого препарата и набор витаминов, которым символически сопровождается его введение.
Пример этой недели – Франция, где Макрон провел парламентские выборы с публично озвученной идеей "создать популярное правительство", первое место на них заняли т.н. "левые", а он назначил премьер-министром по итогу абсолютно "правого" деда, единственное достоинство которого то, что он на руководящих постах при портфеле, машине и референтах примерно столько лет, сколько самому Макрону есть. Поэтому все его знают, а некоторые даже уважают.
Тоже самое произошло в Нидерландах, где пост главы правительства получил замминистра юстиции действовавшего на момент выборов одного из самых непопулярных правительств в истории страны, а не представитель любой из победивших на выборах сил.
Сегодня стабильность и преемственность политики почти везде не зависит от того, кто находится у власти. В Великобритании пришедшие к власти летом лейбористы подтвердили приверженность и экономическому, и социальному, и внешнеполитическому вектору консерваторов, находившихся у власти последние полтора десятилетия. Никакого роста расходов в социальном секторе и зарплат с пенсиями. Поддержка банков и Сити – как ключевая история в экономике, мировое лидерство в поддержке Украины – издалека невозможно угадать, чья это программа – Стармера или Сунака.
В стабильных демократиях – выборы даже не в полной мере определяют, кто именно правит. В большинстве европейских стран представители условно левых ("социалисты") и условно правых (семья "европейской народной партии") правят по очереди, договорившись не допускать в администрирование "несистемные партии" в качестве младших партнеров по коалиции, пусть даже они и набирают по 30%. Выборы в таких государствах (Германия – самый яркий пример) превращаются в процедуру "смены руки" при карточной игре. Ни правила, ни игра, ни участники не меняются, просто зрители следят за руками игрока номер 2, а не номер 1. И немцы могут быть абсолютно уверены, что после тогг, как "самое непопулярное правительство" Шольца сменит Мерц из ХДС и сам неизбежно превратится в самого непопулярного премьера, к власти вернется снова СДПГ.
А чем являются выборы в современных продвинутых демократиях?
Выборы определяют детали повестки. Они разными способами работают на "соединение" повестки властвующих и подвластных – от "стравливания протестного пара" до компромиссной коррекции по некоторым важным темам. Во Франции основной вопрос левых – коррекция пенсионной реформы – не обсуждается, зато по миграции новый уважаемый премьер обещают косметические меры. Этого вполне хватает.
Выборы - это знакомство властвующих и подвластных, это обмен мнениями, повод поговорить и "обсудить", это важный общественный ритуал, сообщающий обществу стабильность и ощущение, что все идет в правильном (или по крайней мере привычном) направлении.
Наконец, это способ расширения компетенций для власти. Потому что – вернемся под родные осины – навык "объехать регион" размером с полевропы и решать проблемы – это не то, чему можно научится в кабинетах, коридорах и лекционных аудиториях.
"А зачем вообще выборы?" - любимый вопрос у политического класса в ЕДГ. Интересно, что задают его и губернаторы – "меня ж все равно изберут", и равнодушные к политике граждане ("зачем деньги тратить"), и "неравнодушные" – оппозиционеры с уверенным ответом "такие выборы нам не нужны, а вот если бы выборы проводились “как в цивилизованном мире”, то все было бы по-другому".
Несложно увидеть – достаточно открыть новости, - что с помощью выборов именно в цивилизованном мире не проводится изменение политического курса, не появляются новые лица у рычагов власти.
Выборы – это часть общественного ритуала, ключевой функцией которой (помимо собственно ритуала) является "измерение температуры" общества по ключевым вопросам повестки дня. "Клинические испытания", в ходе которых не меняется ни врач, ни отделение, ни препарат, но корректируется доза этого препарата и набор витаминов, которым символически сопровождается его введение.
Пример этой недели – Франция, где Макрон провел парламентские выборы с публично озвученной идеей "создать популярное правительство", первое место на них заняли т.н. "левые", а он назначил премьер-министром по итогу абсолютно "правого" деда, единственное достоинство которого то, что он на руководящих постах при портфеле, машине и референтах примерно столько лет, сколько самому Макрону есть. Поэтому все его знают, а некоторые даже уважают.
Тоже самое произошло в Нидерландах, где пост главы правительства получил замминистра юстиции действовавшего на момент выборов одного из самых непопулярных правительств в истории страны, а не представитель любой из победивших на выборах сил.
Сегодня стабильность и преемственность политики почти везде не зависит от того, кто находится у власти. В Великобритании пришедшие к власти летом лейбористы подтвердили приверженность и экономическому, и социальному, и внешнеполитическому вектору консерваторов, находившихся у власти последние полтора десятилетия. Никакого роста расходов в социальном секторе и зарплат с пенсиями. Поддержка банков и Сити – как ключевая история в экономике, мировое лидерство в поддержке Украины – издалека невозможно угадать, чья это программа – Стармера или Сунака.
В стабильных демократиях – выборы даже не в полной мере определяют, кто именно правит. В большинстве европейских стран представители условно левых ("социалисты") и условно правых (семья "европейской народной партии") правят по очереди, договорившись не допускать в администрирование "несистемные партии" в качестве младших партнеров по коалиции, пусть даже они и набирают по 30%. Выборы в таких государствах (Германия – самый яркий пример) превращаются в процедуру "смены руки" при карточной игре. Ни правила, ни игра, ни участники не меняются, просто зрители следят за руками игрока номер 2, а не номер 1. И немцы могут быть абсолютно уверены, что после тогг, как "самое непопулярное правительство" Шольца сменит Мерц из ХДС и сам неизбежно превратится в самого непопулярного премьера, к власти вернется снова СДПГ.
А чем являются выборы в современных продвинутых демократиях?
Выборы определяют детали повестки. Они разными способами работают на "соединение" повестки властвующих и подвластных – от "стравливания протестного пара" до компромиссной коррекции по некоторым важным темам. Во Франции основной вопрос левых – коррекция пенсионной реформы – не обсуждается, зато по миграции новый уважаемый премьер обещают косметические меры. Этого вполне хватает.
Выборы - это знакомство властвующих и подвластных, это обмен мнениями, повод поговорить и "обсудить", это важный общественный ритуал, сообщающий обществу стабильность и ощущение, что все идет в правильном (или по крайней мере привычном) направлении.
Наконец, это способ расширения компетенций для власти. Потому что – вернемся под родные осины – навык "объехать регион" размером с полевропы и решать проблемы – это не то, чему можно научится в кабинетах, коридорах и лекционных аудиториях.
BY Глебсмит
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In addition, Telegram now supports the use of third-party streaming tools like OBS Studio and XSplit to broadcast live video, allowing users to add overlays and multi-screen layouts for a more professional look. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. "Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels." Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred."
from ru
