Десять лет со дня смерти моего друга воина Евгения Павленко
Вспоминаю, была на работе, и мне приходит сообщение о том, что Женя погиб (и что-то вроде: когда это всё закончится... А это только начиналось тогда). Солнце зимнее светило, дети вокруг бегали, а у меня слёзы.
Женя погиб, спасая раненого в этом страшном Дебальцевском котле. Кровь, красное, шестерёнки какие-то, гайки, что-то металлическое в общем, и белый снег – так мне снилось ночью накануне. Проснулась с тревожным чувством.
Вёз Женю домой другой мой друг Женя. Хоронили мы Павлина (так его все звали) в пасмурный день, шли вереницей по льду... Эдуард Вениаминович Лимонов приехал, из Франции приехали, ну и все мы там были, дочь моя Василиса тоже. Боялась Женю, когда он себя Васеедом называл и бегал за ней. Столько воспоминаний, конечно.
Как же так, думалось, у него и мама, и папа, и дочки две... Но вот так, он по-другому думал. И нам ничего не сказал, уезжая.
А сегодня узнала, что и папа Жени две недели назад умер. Царствие Небесное им. Помним.
Десять лет со дня смерти моего друга воина Евгения Павленко
Вспоминаю, была на работе, и мне приходит сообщение о том, что Женя погиб (и что-то вроде: когда это всё закончится... А это только начиналось тогда). Солнце зимнее светило, дети вокруг бегали, а у меня слёзы.
Женя погиб, спасая раненого в этом страшном Дебальцевском котле. Кровь, красное, шестерёнки какие-то, гайки, что-то металлическое в общем, и белый снег – так мне снилось ночью накануне. Проснулась с тревожным чувством.
Вёз Женю домой другой мой друг Женя. Хоронили мы Павлина (так его все звали) в пасмурный день, шли вереницей по льду... Эдуард Вениаминович Лимонов приехал, из Франции приехали, ну и все мы там были, дочь моя Василиса тоже. Боялась Женю, когда он себя Васеедом называл и бегал за ней. Столько воспоминаний, конечно.
Как же так, думалось, у него и мама, и папа, и дочки две... Но вот так, он по-другому думал. И нам ничего не сказал, уезжая.
А сегодня узнала, что и папа Жени две недели назад умер. Царствие Небесное им. Помним.
NEWS On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Also in the latest update is the ability for users to create a unique @username from the Settings page, providing others with an easy way to contact them via Search or their t.me/username link without sharing their phone number.
from ru
