есть истина, от которой сложно куда-то деться: сильные стихи пишутся только раздробленным сердцем, разбитыми кулаками, никотином, голодом, алкоголем, они пишутся всем, что рифмуется с болью. ненавистью, обидой, унижением, безжалостным внутренним разрушением, самоуничтожением, самобичеванием, этим ощущением, когда невозможно начать все заново. кровью, потом, грушей в сыром подвале, судорогами, переломами, стиснутыми зубами, криком до хрипоты, когда из груди вырывается то ли рев то ли стон, когда хочется вытащить из себя все, что хоть как-то связано со словом «влюблен», в машине звучит теперь не макан и минаева, хочется прыгнуть выше как Исинбаева, полететь как Юра высоко-высоко и не вернуться, отмотать назад, чтобы с тобой не проснуться. кажется, что после черной полосы белой не существует, раньше абонент вечно занят, теперь пустует, грустит, стал кусачим, колючим, злым, всю свою наполненность спрятал и стал пустым.
ты не поэт, если просто сложный, если научился в строчки вбивать слова, ты не поэт, если хочешь множить то, чего нет в тебе и не было никогда.
есть истина, от которой сложно куда-то деться: сильные стихи пишутся только раздробленным сердцем, разбитыми кулаками, никотином, голодом, алкоголем, они пишутся всем, что рифмуется с болью. ненавистью, обидой, унижением, безжалостным внутренним разрушением, самоуничтожением, самобичеванием, этим ощущением, когда невозможно начать все заново. кровью, потом, грушей в сыром подвале, судорогами, переломами, стиснутыми зубами, криком до хрипоты, когда из груди вырывается то ли рев то ли стон, когда хочется вытащить из себя все, что хоть как-то связано со словом «влюблен», в машине звучит теперь не макан и минаева, хочется прыгнуть выше как Исинбаева, полететь как Юра высоко-высоко и не вернуться, отмотать назад, чтобы с тобой не проснуться. кажется, что после черной полосы белой не существует, раньше абонент вечно занят, теперь пустует, грустит, стал кусачим, колючим, злым, всю свою наполненность спрятал и стал пустым.
ты не поэт, если просто сложный, если научился в строчки вбивать слова, ты не поэт, если хочешь множить то, чего нет в тебе и не было никогда.
These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. Ukrainian forces successfully attacked Russian vehicles in the capital city of Kyiv thanks to a public tip made through the encrypted messaging app Telegram, Ukraine's top law-enforcement agency said on Tuesday. WhatsApp, a rival messaging platform, introduced some measures to counter disinformation when Covid-19 was first sweeping the world. As such, the SC would like to remind investors to always exercise caution when evaluating investment opportunities, especially those promising unrealistically high returns with little or no risk. Investors should also never deposit money into someone’s personal bank account if instructed. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from ru
