Эллиниcтика

Всё это и неудивительно, ведь единой религиозной догмы, за нападки на которую можно было подвергнуться каре, древние так и не выработали, да и не стремились к этому, совсем напротив: как пишет дорев. проф. Ф.Ф. Зелинский (1916), книги, подобных Библии или Корану, «каждая строка которых характерна и обязательна для приверженцев соответствующих религий … получились … благодаря наличности … могущественного духовенства … [которого у древних] не имелось», а кроме того и «самое понятие „канона“ было в этой области органически противно свободолюбивому духу эллина».

«Совершенно правильно отцы церкви называли эллинизм „отцом всех ересей“; слово „ересь“ (αἵρεσις) означает „выбор“, а право выбора было для эллина неотъемлемым признаком умственной свободы»; в Греции, отмечает он, «каждому было вольно признавать правильным то, которое ему было понятнее и доступнее, и на смех были бы подняты те, кто вздумал бы призывать небесные и земные громы на инакомыслящего и [иначе] верующего».

Кроме того, отмечает Довер, культура, о которой идёт речь, регулярно черпала вдохновение для своих великих достижений на Востоке, то есть на постоянной основе заимствовала у чужеродного, враждебного мышления, а это «кого угодно заставит прийти к мысли о том, что всё на свете относительно».

На фоне всего этого великолепия тем более разительны те самые афинские суды за неверие. Действительно, если всё было так славно со свободой слова в Афинах, как же они вообще могли произойти?

Что же, всё невероятно просто: они не могли. Тут следует вновь сказать пару слов об источниковедении, дисциплине, которая, как при случае уже отмечалось, способна творить настоящие чудеса с нашими представлениями о былом. Ведь зачастую целый пласт таковых держится буквально на одном непрочном высказывании, мнении с происхождением бесконечно сомнительном, и эта хрупкая подпорка, оказавшись неаутентичной, запросто при удалении обрушивает всё здание.

Для многих сам факт такого сноса оказывается буквально концом времён, ведь ничего, кроме этого здания, они не знали, не понимали даже и того, что здания могут строиться и разрушаться, и это нормальное явление; они, ergo, до конца держатся за него, отказываясь признавать просчёты в конструкции даже если они делают строение непригодным или даже опасным для жизни. Такое воистину, в точности по Ницше, «нужно еще толкнуть»; — чем мы и займёмся.

Итак, если мы взглянем повнимательнее на то, на чём основаны наши представления об афинских судах за неверие, то вновь окажется, что всё было сильно не так, нежели это представляется массовому сознанию, свершится очередная критика источников и последующий пересмотр нового эпизода древней истории.

Предсказуемо, неправда ли? Трудно же этому вашему г-ну Боборыкину удержаться от регулярной ревизии и стремления вырываться вновь и вновь за пределы дозволенного, разрешённого, в конечном итоге своих штудий, очевидно, совсем ничего не оставив от того, каким честному, простому рабочему люду, представили в школе классическую древность; — а ведь он и так уже пребывает буквально в параллельной реальности…

И пусть «весь мир верит в это», ведь «чему только не верит весь мир!»; я бы, вслед за Ницше, даже сказал, «что этому верит весь мир, есть уже возражение».

#impiety
⬅️⬆️ «Как (не) преследовали за оскорбление чувств верующих в Древних Афинах?», 5/18 ➡️⤴️

www.group-telegram.com/ru/hellenistics.com/257

9.0K viewsedited  Dec 4, 2022 at 12:11

Всё это и неудивительно, ведь единой религиозной догмы, за нападки на которую можно было подвергнуться каре, древние так и не выработали, да и не стремились к этому, совсем напротив: как пишет дорев. проф. Ф.Ф. Зелинский (1916), книги, подобных Библии или Корану, «каждая строка которых характерна и обязательна для приверженцев соответствующих религий … получились … благодаря наличности … могущественного духовенства … [которого у древних] не имелось», а кроме того и «самое понятие „канона“ было в этой области органически противно свободолюбивому духу эллина».

«Совершенно правильно отцы церкви называли эллинизм „отцом всех ересей“; слово „ересь“ (αἵρεσις) означает „выбор“, а право выбора было для эллина неотъемлемым признаком умственной свободы»; в Греции, отмечает он, «каждому было вольно признавать правильным то, которое ему было понятнее и доступнее, и на смех были бы подняты те, кто вздумал бы призывать небесные и земные громы на инакомыслящего и [иначе] верующего».

Кроме того, отмечает Довер, культура, о которой идёт речь, регулярно черпала вдохновение для своих великих достижений на Востоке, то есть на постоянной основе заимствовала у чужеродного, враждебного мышления, а это «кого угодно заставит прийти к мысли о том, что всё на свете относительно».

На фоне всего этого великолепия тем более разительны те самые афинские суды за неверие. Действительно, если всё было так славно со свободой слова в Афинах, как же они вообще могли произойти?

Что же, всё невероятно просто: они не могли. Тут следует вновь сказать пару слов об источниковедении, дисциплине, которая, как при случае уже отмечалось, способна творить настоящие чудеса с нашими представлениями о былом. Ведь зачастую целый пласт таковых держится буквально на одном непрочном высказывании, мнении с происхождением бесконечно сомнительном, и эта хрупкая подпорка, оказавшись неаутентичной, запросто при удалении обрушивает всё здание.

Для многих сам факт такого сноса оказывается буквально концом времён, ведь ничего, кроме этого здания, они не знали, не понимали даже и того, что здания могут строиться и разрушаться, и это нормальное явление; они, ergo, до конца держатся за него, отказываясь признавать просчёты в конструкции даже если они делают строение непригодным или даже опасным для жизни. Такое воистину, в точности по Ницше, «нужно еще толкнуть»; — чем мы и займёмся.

Итак, если мы взглянем повнимательнее на то, на чём основаны наши представления об афинских судах за неверие, то вновь окажется, что всё было сильно не так, нежели это представляется массовому сознанию, свершится очередная критика источников и последующий пересмотр нового эпизода древней истории.

Предсказуемо, неправда ли? Трудно же этому вашему г-ну Боборыкину удержаться от регулярной ревизии и стремления вырываться вновь и вновь за пределы дозволенного, разрешённого, в конечном итоге своих штудий, очевидно, совсем ничего не оставив от того, каким честному, простому рабочему люду, представили в школе классическую древность; — а ведь он и так уже пребывает буквально в параллельной реальности…

И пусть «весь мир верит в это», ведь «чему только не верит весь мир!»; я бы, вслед за Ницше, даже сказал, «что этому верит весь мир, есть уже возражение».

#impiety
⬅️⬆️ «Как (не) преследовали за оскорбление чувств верующих в Древних Афинах?», 5/18 ➡️⤴️

BY Эллиниcтика