Если уакиль распорядился доверенным ему не так, как было ему поручено, то действительность сделки/договора возвращается к согласию/несогласию уполномачивающего лица.
К примеру, Саид поручил Хасану продать его машину за 2 млн., а Хасан вышел за установленные Саидом рамки и продал её за 2,5 млн. Действительна ли эта сделка? Если Саид согласился, то действительна, если нет, то нет. Или Хасану поручили купить двухкамерный холодильник, а он купил за ту же цену трёхкамерный. Если хозяин согласен, то сделка действительна, если же нет, то холодильник и деньги нужно вернуть по своим местам.
Т.е., любое отклонение уакиля от установленного упирается в согласие уполномачивающего. И доводом на это является интересный хадис 'Урвы аль-Барикый (عروة البارقي) – رضي الله عنه, в котором Пророк – صلى الله عليه وسلم – дал ему динар, чтобы тот купил на него овцу. Он же умудрился купить за него две овцы, а затем одну из них продал за динар. В итоге он вернулся к Пророку – صلى الله عليه وسلم – с овцой и динаром, и Пророк – صلى الله عليه وسلم – принял их и сделал за него ду'а.
Если уакиль распорядился доверенным ему не так, как было ему поручено, то действительность сделки/договора возвращается к согласию/несогласию уполномачивающего лица.
К примеру, Саид поручил Хасану продать его машину за 2 млн., а Хасан вышел за установленные Саидом рамки и продал её за 2,5 млн. Действительна ли эта сделка? Если Саид согласился, то действительна, если нет, то нет. Или Хасану поручили купить двухкамерный холодильник, а он купил за ту же цену трёхкамерный. Если хозяин согласен, то сделка действительна, если же нет, то холодильник и деньги нужно вернуть по своим местам.
Т.е., любое отклонение уакиля от установленного упирается в согласие уполномачивающего. И доводом на это является интересный хадис 'Урвы аль-Барикый (عروة البارقي) – رضي الله عنه, в котором Пророк – صلى الله عليه وسلم – дал ему динар, чтобы тот купил на него овцу. Он же умудрился купить за него две овцы, а затем одну из них продал за динар. В итоге он вернулся к Пророку – صلى الله عليه وسلم – с овцой и динаром, и Пророк – صلى الله عليه وسلم – принял их и сделал за него ду'а.
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford.
from ru
