Друзья, из печати вышла книга «Территория памяти» Дениса Безносова.
В романе обитают реальные исторические персонажи. Ясперс разглядывает пропагандистскую листовку в дождливом Гейдельберге. Арендт блуждает по залитому солнцем Иерусалиму в поисках зала, где состоится суд. Эйхман дожидается интервью в тюремной камере. Бернхард беседует с фотографом в венском кафе накануне премьеры своей последней пьесы.
Четыре персонажа, запертые в индивидуальных ситуациях, посреди закругленно-спиралевидного времени, на «территории памяти». Здесь же проживают собственные сюжеты педагоги-экспериментаторы Милгрэм и Джонс, журналист Ширер и художник Тэнгли, режиссеры Ланг и Параджанов. Каждый — в пространстве, сконструированном из многочисленных киноцитат Годара, Хитиловой, Рене, Антониони и других.«Территория памяти» — о коллективной вине и бесконечном повторении истории — вторая книга «Трилогии бессилия», отчасти продолжающая «Свидетельства обитания».
Друзья, из печати вышла книга «Территория памяти» Дениса Безносова.
В романе обитают реальные исторические персонажи. Ясперс разглядывает пропагандистскую листовку в дождливом Гейдельберге. Арендт блуждает по залитому солнцем Иерусалиму в поисках зала, где состоится суд. Эйхман дожидается интервью в тюремной камере. Бернхард беседует с фотографом в венском кафе накануне премьеры своей последней пьесы.
Четыре персонажа, запертые в индивидуальных ситуациях, посреди закругленно-спиралевидного времени, на «территории памяти». Здесь же проживают собственные сюжеты педагоги-экспериментаторы Милгрэм и Джонс, журналист Ширер и художник Тэнгли, режиссеры Ланг и Параджанов. Каждый — в пространстве, сконструированном из многочисленных киноцитат Годара, Хитиловой, Рене, Антониони и других.«Территория памяти» — о коллективной вине и бесконечном повторении истории — вторая книга «Трилогии бессилия», отчасти продолжающая «Свидетельства обитания».
Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. The S&P 500 fell 1.3% to 4,204.36, and the Dow Jones Industrial Average was down 0.7% to 32,943.33. The Dow posted a fifth straight weekly loss — its longest losing streak since 2019. The Nasdaq Composite tumbled 2.2% to 12,843.81. Though all three indexes opened in the green, stocks took a turn after a new report showed U.S. consumer sentiment deteriorated more than expected in early March as consumers' inflation expectations soared to the highest since 1981.
from ru
