В детстве я была женщиной. В юбке н̶а̶ ̶г̶о̶л̶о̶в̶е̶, с цветочком в руках и следами от макияжа перманентным маркером на лице. Женщина очень аутентична, когда юна с тремя "н".
Но это не главное. Главное — я чувствовала себя желанной. Быть королевой детского сада можно и с зелёными коленками.
Я ещё ничего не знала про длину ног, овал лица и прочую математику красоты. Мои поклонники тоже — 5-летние мальчики выбирают женщин исключительно за черты характера (чую, 35-летние тоже). А характер у меня был огого — и последнюю хлебную корочку отстоять, и за корабликом "играть в семью" (пока бедные воспитатели ищут детей, пропавших с площадки).
Поклонники были щедры. Дениска подарил мне колечко с зелёной снежинкой. Вадим — познания в анатомии. Артём — право на первое женское "Все мужики козлы".
А потом девочка стала старше и поняла, что смешна в своих любовях. А ещё, ей рассказали, как правильно быть женщиной, и вся природная женственность куда-то улетучилась.
В детстве я была женщиной. В юбке н̶а̶ ̶г̶о̶л̶о̶в̶е̶, с цветочком в руках и следами от макияжа перманентным маркером на лице. Женщина очень аутентична, когда юна с тремя "н".
Но это не главное. Главное — я чувствовала себя желанной. Быть королевой детского сада можно и с зелёными коленками.
Я ещё ничего не знала про длину ног, овал лица и прочую математику красоты. Мои поклонники тоже — 5-летние мальчики выбирают женщин исключительно за черты характера (чую, 35-летние тоже). А характер у меня был огого — и последнюю хлебную корочку отстоять, и за корабликом "играть в семью" (пока бедные воспитатели ищут детей, пропавших с площадки).
Поклонники были щедры. Дениска подарил мне колечко с зелёной снежинкой. Вадим — познания в анатомии. Артём — право на первое женское "Все мужики козлы".
А потом девочка стала старше и поняла, что смешна в своих любовях. А ещё, ей рассказали, как правильно быть женщиной, и вся природная женственность куда-то улетучилась.
In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. To that end, when files are actively downloading, a new icon now appears in the Search bar that users can tap to view and manage downloads, pause and resume all downloads or just individual items, and select one to increase its priority or view it in a chat. You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from ru
