Расскажу вам про моего школьного друга, мы с ним первую группу собрали. Юрин Денис Александрович. Жили мы рядом и знали друг друга с самого детства, хотя и не общались поначалу. Первое что помню о нем, в третьем классе у него мама умерла, и мы в школе собирали какие-то деньги семье. Был у него еще старший брат Андрюха и отец дядя Саша, оба заядлые рыбаки. Учился Дэнчик плохо, а я хорошо, и до девятого класса у нас как будто ничего общего не было. А в девятом выяснилось, что он тоже играет на гитаре. Представляете, живет на соседней улице и тоже играет! Без вариантов, мы собрали группу. Еще одного его одноклассника подтянули и договорились репетировать. Первая же репетиция перевернула всё. Дэн играл совсем не так как я.
Я тогда конечно не понимал, насколько мне с ним повезло. А ему - с братом. Брат был редкий для нашего зажопинска меломан. Он доставал кассеты Нирваны и Перл Джем по мере их выхода, еще в самом начале 90х понимая своим рыбацким чутьем, что у этих сиэттлских парней большое будущее. Когда Кобейн погиб, напился впервые в жизни. А Дэнчик не был рыбаком, он был прирожденным музыкантом, и из всего, что показывал ему брат, собирал свой музыкальный мир. В общем, на первой репетиции мне поставили Нирвану: смотри как. Чтобы врубиться в этот утробный скрежет, понадобилось время, но остроту того солнечного момента я почувствовал и пережил сразу. Была весна, и счастье зашкаливало.
Дэн взял бас-гитару и бэки. Он был медиаторный басист, и опять же, его мелодичность и ритмичность я воспринимал как должное. Насколько музыканты могут быть немузыкальными, я узнал много позже. После девятого он ушел в поварское училище, а я заканчивал школу. Мы репетировали в ДК в центре, играли великих, сочиняли свое, играли концерты, убегали от гопников, ночевали в вытрезвителе, записывались в бане, встречали рассветы на крыше девятиэтажки. Дэнчик был самым раскрепощенным на сцене, и кажется из всех только ему по-настоящему удавалось ловить кайф. Первые подружки у всех появились. Фанатки! На наш выпускной Дэн тайком пролез в школьную столовую, чтобы отметить с нами конец детства. А потом я вдруг уехал, сначала в один город, потом в другой. И всё закончилось.
Изредка приезжая домой, я видел, как Дэнчик меняется. Он всегда был наивным, доверчивым и простым, и варил в голове какие-то идеи. Теперь у него появилась своя философия, в которую я по глупой заносчивости не хотел вникать. Что-то глобальное. Его психика стала гулять по причудливым маршрутам, сначала недалеко, потом все дальше. Медленно, но верно он уходил в свой собственный мир, я с трудом его понимал. Последний раз он приезжал ко мне в Казань с забинтованной головой, пел свои песни, играя на гитаре в медицинских перчатках. Запомнилась песня о чистом воздухе.
Однажды осенью я приехал домой на несколько дней, не был наверное год. Вечером позвонили и сказали, что сегодня Дэн умер. Мы провожали его, как-то поддерживали брата и отца, как могли. Только как тут поддержишь? Брат Андрюха очень горевал и пережил Дэна всего на год. Следом и дядя Саша. Дом их сразу же снесли, постепенно всю улицу расселили и снесли, теперь там стоят современные коттеджи, живут другие люди. И никто не помнит, некому помнить.
А я помню. Иногда мне снится Дэнчик, он всегда взахлеб что-то рассказывает о музыке и играет, как только он умеет - хлестко, размашисто, смело и как-то очень круто. Именно круто, это слово очень подходит. Прямо из сердца. Из своего вечно юного звонкого сердца. Спасибо, что прочитали про моего друга!
Расскажу вам про моего школьного друга, мы с ним первую группу собрали. Юрин Денис Александрович. Жили мы рядом и знали друг друга с самого детства, хотя и не общались поначалу. Первое что помню о нем, в третьем классе у него мама умерла, и мы в школе собирали какие-то деньги семье. Был у него еще старший брат Андрюха и отец дядя Саша, оба заядлые рыбаки. Учился Дэнчик плохо, а я хорошо, и до девятого класса у нас как будто ничего общего не было. А в девятом выяснилось, что он тоже играет на гитаре. Представляете, живет на соседней улице и тоже играет! Без вариантов, мы собрали группу. Еще одного его одноклассника подтянули и договорились репетировать. Первая же репетиция перевернула всё. Дэн играл совсем не так как я.
Я тогда конечно не понимал, насколько мне с ним повезло. А ему - с братом. Брат был редкий для нашего зажопинска меломан. Он доставал кассеты Нирваны и Перл Джем по мере их выхода, еще в самом начале 90х понимая своим рыбацким чутьем, что у этих сиэттлских парней большое будущее. Когда Кобейн погиб, напился впервые в жизни. А Дэнчик не был рыбаком, он был прирожденным музыкантом, и из всего, что показывал ему брат, собирал свой музыкальный мир. В общем, на первой репетиции мне поставили Нирвану: смотри как. Чтобы врубиться в этот утробный скрежет, понадобилось время, но остроту того солнечного момента я почувствовал и пережил сразу. Была весна, и счастье зашкаливало.
Дэн взял бас-гитару и бэки. Он был медиаторный басист, и опять же, его мелодичность и ритмичность я воспринимал как должное. Насколько музыканты могут быть немузыкальными, я узнал много позже. После девятого он ушел в поварское училище, а я заканчивал школу. Мы репетировали в ДК в центре, играли великих, сочиняли свое, играли концерты, убегали от гопников, ночевали в вытрезвителе, записывались в бане, встречали рассветы на крыше девятиэтажки. Дэнчик был самым раскрепощенным на сцене, и кажется из всех только ему по-настоящему удавалось ловить кайф. Первые подружки у всех появились. Фанатки! На наш выпускной Дэн тайком пролез в школьную столовую, чтобы отметить с нами конец детства. А потом я вдруг уехал, сначала в один город, потом в другой. И всё закончилось.
Изредка приезжая домой, я видел, как Дэнчик меняется. Он всегда был наивным, доверчивым и простым, и варил в голове какие-то идеи. Теперь у него появилась своя философия, в которую я по глупой заносчивости не хотел вникать. Что-то глобальное. Его психика стала гулять по причудливым маршрутам, сначала недалеко, потом все дальше. Медленно, но верно он уходил в свой собственный мир, я с трудом его понимал. Последний раз он приезжал ко мне в Казань с забинтованной головой, пел свои песни, играя на гитаре в медицинских перчатках. Запомнилась песня о чистом воздухе.
Однажды осенью я приехал домой на несколько дней, не был наверное год. Вечером позвонили и сказали, что сегодня Дэн умер. Мы провожали его, как-то поддерживали брата и отца, как могли. Только как тут поддержишь? Брат Андрюха очень горевал и пережил Дэна всего на год. Следом и дядя Саша. Дом их сразу же снесли, постепенно всю улицу расселили и снесли, теперь там стоят современные коттеджи, живут другие люди. И никто не помнит, некому помнить.
А я помню. Иногда мне снится Дэнчик, он всегда взахлеб что-то рассказывает о музыке и играет, как только он умеет - хлестко, размашисто, смело и как-то очень круто. Именно круто, это слово очень подходит. Прямо из сердца. Из своего вечно юного звонкого сердца. Спасибо, что прочитали про моего друга!
BY Казанализация
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
'Wild West' Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives?
from ru
