Сомерсет Моэм
Уильям Сомерсет Моэм родился 25 января 1874 года в Париже. Его отец работал юристом в британском посольстве. До 11-и лет Моэм лучше говорил по-французски, чем по-английски. А потом его отвезли в Англию к родственникам. Моэм учился в Королевской школе в Кентербери, после чего в Гейдельбергском университете изучал философию и литературу. Он еще и медициной в Лондоне занимался. И даже работал в больнице святого Фомы.
Эта больница располагалась в бедном квартале Лондона, и опыт работы в ней нашёл своё отражение в первом романе Моэмы «Лиза из Ламбета», который был написан в 1897 году. Известность пришла к автору десятью годами позже с выходом пьесы «Леди Фредерик». Врать не буду, не читал.
В годы Первой мировой войны Моэм был агентом британской разведки и в этом качестве побывал в России. Не знаю уж, что он там разведывал. После этого были написаны новеллы, вошедшие в сборник «Эшенден, или Британский агент». Тоже не читал.
Как не читал я написанные после войны пьесы «Круг» и «Шеппи». Тут странное дело... Ну не люблю я читать пьесы.
Примерно в те же времена Моэм написал свои самые известные романы: «Бремя страстей человеческих», «Луна и грош», «Пряники и эль», «Остриё бритвы». Еще при жизни Моэма его произведения переводились на разные языки, в том числе и на русский.
«Луна и грош» (вроде как о жизни Поля Гогена) и «Театр» одно время были в числе моих любимых книг. В юности читал их не по одному разу. Не уверен, что рискну перечитывать... Я не очень помню подробности сюжетов, но помню свои ощущения от прочитанного.
На старости лет впечатление может быть совсем другим. А мне дорого то, многолетней давности.
По произведениям Моэма поставлено немало спектаклей и снято фильмов. Есть и советская экранизация романа «Театр» 1978 года. Видел. Роман лучше.
Сомерсет Моэм прожил почти 92 года и умер 16 декабря 1965 года в больнице Ниццы от пневмонии.
Уильям Сомерсет Моэм родился 25 января 1874 года в Париже. Его отец работал юристом в британском посольстве. До 11-и лет Моэм лучше говорил по-французски, чем по-английски. А потом его отвезли в Англию к родственникам. Моэм учился в Королевской школе в Кентербери, после чего в Гейдельбергском университете изучал философию и литературу. Он еще и медициной в Лондоне занимался. И даже работал в больнице святого Фомы.
Эта больница располагалась в бедном квартале Лондона, и опыт работы в ней нашёл своё отражение в первом романе Моэмы «Лиза из Ламбета», который был написан в 1897 году. Известность пришла к автору десятью годами позже с выходом пьесы «Леди Фредерик». Врать не буду, не читал.
В годы Первой мировой войны Моэм был агентом британской разведки и в этом качестве побывал в России. Не знаю уж, что он там разведывал. После этого были написаны новеллы, вошедшие в сборник «Эшенден, или Британский агент». Тоже не читал.
Как не читал я написанные после войны пьесы «Круг» и «Шеппи». Тут странное дело... Ну не люблю я читать пьесы.
Примерно в те же времена Моэм написал свои самые известные романы: «Бремя страстей человеческих», «Луна и грош», «Пряники и эль», «Остриё бритвы». Еще при жизни Моэма его произведения переводились на разные языки, в том числе и на русский.
«Луна и грош» (вроде как о жизни Поля Гогена) и «Театр» одно время были в числе моих любимых книг. В юности читал их не по одному разу. Не уверен, что рискну перечитывать... Я не очень помню подробности сюжетов, но помню свои ощущения от прочитанного.
На старости лет впечатление может быть совсем другим. А мне дорого то, многолетней давности.
По произведениям Моэма поставлено немало спектаклей и снято фильмов. Есть и советская экранизация романа «Театр» 1978 года. Видел. Роман лучше.
Сомерсет Моэм прожил почти 92 года и умер 16 декабря 1965 года в больнице Ниццы от пневмонии.
Ещё на Нонфике мы купили пятнадцатый сборник рассказов Волчка "Читать вслух" и подписали его у Ольги Серовой, написавшей замечательный рассказ "Под клетчатым шарфом", и у Николая Джумакулиева — руководителя "Волчка".
А NoSugar'овская "Под кожей только я" Ульяны Бисеровой куплена после ярмарки отдельно: ранее показывал её "Таракана из Руанды". Аннотация обещает киберпанк-ретеллинг "Принца и нищего", и это звучит очень круто.
А NoSugar'овская "Под кожей только я" Ульяны Бисеровой куплена после ярмарки отдельно: ранее показывал её "Таракана из Руанды". Аннотация обещает киберпанк-ретеллинг "Принца и нищего", и это звучит очень круто.
Средовое земноводное. В городе Бельско-Бяла, который расположен в провинции Силезия на юге Польши, есть вот такой дом с лягушками (Каменица-под-Жабами). Одна курит трубку, а вторая играет на мандолине. А по стенам гуляют жуки. А еще в этом городе есть памятник мультяшному псу Рексу.
Представляю вашему вниманию картину "Читатель" Фредерика Фореста.
Французский художник Фредерик Форест пишет картины с использованием всего одной тонкой чёрной линии, изредка - нескольких. Работает в стиле минимализма.
О личности художника известно крайне мало. Своими работами он делится с подписчиками в запрещенной в России соцсети. Основные направления деятельности Фредерика – дизайн интерьера и живопись.
(Информация https://artifex.ru/%D0%B3%D1%80%D0%B0%D1%84%D0%B8%D0%BA%D0%B0/%D1%84%D1%80%D0%B5%D0%B4%D0%B5%D1%80%D0%B8%D0%BA-%D1%84%D0%BE%D1%80%D0%B5%D1%81%D1%82/)
Французский художник Фредерик Форест пишет картины с использованием всего одной тонкой чёрной линии, изредка - нескольких. Работает в стиле минимализма.
О личности художника известно крайне мало. Своими работами он делится с подписчиками в запрещенной в России соцсети. Основные направления деятельности Фредерика – дизайн интерьера и живопись.
(Информация https://artifex.ru/%D0%B3%D1%80%D0%B0%D1%84%D0%B8%D0%BA%D0%B0/%D1%84%D1%80%D0%B5%D0%B4%D0%B5%D1%80%D0%B8%D0%BA-%D1%84%D0%BE%D1%80%D0%B5%D1%81%D1%82/)
20 декабря — день смерти Игоря Северянина:
я не очень много читал Северянина, и на данный момент, в тех стихотворениях, которые мне уже известны, его необычная оптика мне кажется не слишком интересной: в прикреплённом же стихотворении картина поинтереснее: синекдохально человек обзывается "мясом" и в таком невозвышенном виде сводится к довольно примитивному удовлетворению потребностей — конец его существования тоже приземленный. В результате, сатиричность вызывает меньше сомнений, чем в его более известных различных ананасах в штопорах: я не готов говорить, насколько сатира закладывалась где-либо автором, м.б. он просто эпатажничал и развлекался — но здесь её проще вычитать.
(оформление собрания сочинений Северянина, по-моему, вещь не менее немилосердная к читателю, чем содержание этого собрания)
я не очень много читал Северянина, и на данный момент, в тех стихотворениях, которые мне уже известны, его необычная оптика мне кажется не слишком интересной: в прикреплённом же стихотворении картина поинтереснее: синекдохально человек обзывается "мясом" и в таком невозвышенном виде сводится к довольно примитивному удовлетворению потребностей — конец его существования тоже приземленный. В результате, сатиричность вызывает меньше сомнений, чем в его более известных различных ананасах в штопорах: я не готов говорить, насколько сатира закладывалась где-либо автором, м.б. он просто эпатажничал и развлекался — но здесь её проще вычитать.
(оформление собрания сочинений Северянина, по-моему, вещь не менее немилосердная к читателю, чем содержание этого собрания)
Продолжаем показывать покупки с Нонфика (это когда-нибудь закончится):
— Был куплен и подписан у автора второй роман Ромы Декабрева "Под синим солнцем": на стенде Альпины за покупку дали книжную закладку (длинную).
—"Смех не без причины" это научная книга Марии Ковшовой и Максима Кронгауза об интернет-поэзии: пирожки, порошки и всякое такое. Совсем недавно вышла в издательстве "Дискурс".
— У ИМЛИ РАН купили книгу Ирины Сурат "Лексика русской лирики": в ней берётся какой-то устойчивый образ ("Голгофа", "Расстрел", "Сон") и сопоставляются стихотворениях разных поэтов этот образ использующих: от Ломоносова и до Седаковой, т.е. до современности. В книге совмещено филологическое исследование и историко-литературный подход: должно быть интересно. Тираж всего 300 экземпляров и в основных книжных и на маркетплейсах книгу не купить (я к стенду шёл прицельно за этой книгой), с учётом этого слова из предисловия о "просветительск[ой задаче]: хотелось не только продвинуть изучение поэтики и поэтической семантики, но и пригласить широкого читателя к чтению стихов, помочь ему в понимании поэтического текста." звучат довольно печально.
— Был куплен и подписан у автора второй роман Ромы Декабрева "Под синим солнцем": на стенде Альпины за покупку дали книжную закладку (длинную).
—"Смех не без причины" это научная книга Марии Ковшовой и Максима Кронгауза об интернет-поэзии: пирожки, порошки и всякое такое. Совсем недавно вышла в издательстве "Дискурс".
— У ИМЛИ РАН купили книгу Ирины Сурат "Лексика русской лирики": в ней берётся какой-то устойчивый образ ("Голгофа", "Расстрел", "Сон") и сопоставляются стихотворениях разных поэтов этот образ использующих: от Ломоносова и до Седаковой, т.е. до современности. В книге совмещено филологическое исследование и историко-литературный подход: должно быть интересно. Тираж всего 300 экземпляров и в основных книжных и на маркетплейсах книгу не купить (я к стенду шёл прицельно за этой книгой), с учётом этого слова из предисловия о "просветительск[ой задаче]: хотелось не только продвинуть изучение поэтики и поэтической семантики, но и пригласить широкого читателя к чтению стихов, помочь ему в понимании поэтического текста." звучат довольно печально.
Сегодня самый короткий день в году: у Роберта Фроста есть стихотворение "Stopping by Woods on a Snowy Evening", где упоминается, что действие происходит в "The darkest evening of the year", или, в переводе Григория Дашевского, который я приведу ниже — "в ночи за год темнейшей". Написано стихотворение было в 1922 в, наоборот, день летнего солнцестояния, 22 июня.
Stopping by Woods on a Snowy Evening
Whose woods these are I think I know.
His house is in the village though;
He will not see me stopping here
To watch his woods fill up with snow.
My little horse must think it queer
To stop without a farmhouse near
Between the woods and frozen lake
The darkest evening of the year.
He gives his harness bells a shake
To ask if there is some mistake.
The only other sound’s the sweep
Of easy wind and downy flake.
The woods are lovely, dark and deep,
But I have promises to keep,
And miles to go before I sleep,
And miles to go before I sleep.
___
Перевод Григория Дашевского:
Остановившись у леса снежным вечером
Чей лес, мне кажется, я знаю:
в селе живет его хозяин.
Он не увидит, как на снежный
я лес его стою взираю.
В недоуменье конь, конечно,
зачем в ночи за год темнейшей
мы стали там, где нет жилья,
у леса с озером замерзшим.
Он, бубенцом слегка звеня,
как будто бы корит меня,
да веет слабый ветерок,
пушистым снегом шелестя.
Лес сладок, темен и глубок,
но в путь пора мне — долг есть долг.
И ехать долго — сон далек,
и ехать долго — сон далек.
___
(а здесь подборка из 9 переводов)
Stopping by Woods on a Snowy Evening
Whose woods these are I think I know.
His house is in the village though;
He will not see me stopping here
To watch his woods fill up with snow.
My little horse must think it queer
To stop without a farmhouse near
Between the woods and frozen lake
The darkest evening of the year.
He gives his harness bells a shake
To ask if there is some mistake.
The only other sound’s the sweep
Of easy wind and downy flake.
The woods are lovely, dark and deep,
But I have promises to keep,
And miles to go before I sleep,
And miles to go before I sleep.
___
Перевод Григория Дашевского:
Остановившись у леса снежным вечером
Чей лес, мне кажется, я знаю:
в селе живет его хозяин.
Он не увидит, как на снежный
я лес его стою взираю.
В недоуменье конь, конечно,
зачем в ночи за год темнейшей
мы стали там, где нет жилья,
у леса с озером замерзшим.
Он, бубенцом слегка звеня,
как будто бы корит меня,
да веет слабый ветерок,
пушистым снегом шелестя.
Лес сладок, темен и глубок,
но в путь пора мне — долг есть долг.
И ехать долго — сон далек,
и ехать долго — сон далек.
___
(а здесь подборка из 9 переводов)
Я знал, что у Софьи Толстой есть повесть "Чья вина?", в которой она полемизирует с "Крейцеровой сонатой" (опубл. в 1891): неожиданным для меня оказалось то, что опубликована её повесть была только в 1994-м (одна тысяча, девять сотен, девять десятков и четыре единицы году: дата отсюда): создана же она была около 1892-1893.
Вместе с этим я узнал про повесть С.А. Толстой "Песня без слов", "в которой поэтически изображено ее увлечение композитором С.И. Танеевым": первое издание повести было в 2010/2011 году в книге "Крейцерова соната. Чья вина? Песня без слов. Прелюдия Шопена" (ISBN 978-5-9023-7738-2): там ещё включено произведение Льва Львовича Толстого, сына: оно последнее в названии. Больше "Песня", кажется, не переиздавалась, а её текст не найти в интернете.
(ещё обнаружил в статье о Софье Толстой на Википедии небольшой хаос в разделе библиографии: "Чья вина?" по мнению статью написана в 1881 (это за 10 лет до публикации "Крейцеровой"), а опубликована в 1985 (не нашёл информации о какой-либо публикации в этом году), "Песня без слов" же у них до сих пор числится неопубликованной: хорошо бы, кто-нибудь исправил)
Вместе с этим я узнал про повесть С.А. Толстой "Песня без слов", "в которой поэтически изображено ее увлечение композитором С.И. Танеевым": первое издание повести было в 2010/2011 году в книге "Крейцерова соната. Чья вина? Песня без слов. Прелюдия Шопена" (ISBN 978-5-9023-7738-2): там ещё включено произведение Льва Львовича Толстого, сына: оно последнее в названии. Больше "Песня", кажется, не переиздавалась, а её текст не найти в интернете.
23 декабря — день смерти Константина Бальмонта; Андрей Белый писал о нём в "Начале века":
"Я увидел Бальмóнта у Брюсова: из-за голов с любопытством уставился очень невзрачного вида, с худым бледно-серым лицом, с рыже-красной бородкой, с такими же подстриженными волосами мужчина, — весь в сером; в петлице — цветок; сухопарый; походка с прихромом; прижатый, с ноздрями раздутыми, маленький носик: с краснеющим кончиком; в светлых ресницах — прищуренные, каре-красные глазки; безбровый, большой очень лоб; и пенснэ золотое; движения стянуты в позу: надуто-нестрашным надменством; весь вытянут: в ветер, на цыпочках, с вынюхом (насморк схватил); смотрит — кончиком красной бородки, не глазками он, — на живот, не в глаза.
Так поглядывал, чванно процеживая сквозь соломинку то, что ему подавали другие; и в нос цедил фразы иль, точно плевок, их выбрасывал, квакая как-то, с прихрапом обиженным: взглядывал, точно хватаясь за шпагу, не веря в слова гениальные, собственные, собираяся их доказать поединком: на жизнь и на смерть.
<...>
В том, что примкнул к декадентам, был подвиг; они ж его портили, уничтожая романтика и заставляя огнем и мечом пробивать: пути новые; меч его сломанный — просто картон; хромота — от паденья с ходуль, на которых ходить не умел этот только капризный ребенок, себе зажигающий солнце — бумажный, китайский фонарик — средь коперниканских пустот."
"Я увидел Бальмóнта у Брюсова: из-за голов с любопытством уставился очень невзрачного вида, с худым бледно-серым лицом, с рыже-красной бородкой, с такими же подстриженными волосами мужчина, — весь в сером; в петлице — цветок; сухопарый; походка с прихромом; прижатый, с ноздрями раздутыми, маленький носик: с краснеющим кончиком; в светлых ресницах — прищуренные, каре-красные глазки; безбровый, большой очень лоб; и пенснэ золотое; движения стянуты в позу: надуто-нестрашным надменством; весь вытянут: в ветер, на цыпочках, с вынюхом (насморк схватил); смотрит — кончиком красной бородки, не глазками он, — на живот, не в глаза.
Так поглядывал, чванно процеживая сквозь соломинку то, что ему подавали другие; и в нос цедил фразы иль, точно плевок, их выбрасывал, квакая как-то, с прихрапом обиженным: взглядывал, точно хватаясь за шпагу, не веря в слова гениальные, собственные, собираяся их доказать поединком: на жизнь и на смерть.
<...>
В том, что примкнул к декадентам, был подвиг; они ж его портили, уничтожая романтика и заставляя огнем и мечом пробивать: пути новые; меч его сломанный — просто картон; хромота — от паденья с ходуль, на которых ходить не умел этот только капризный ребенок, себе зажигающий солнце — бумажный, китайский фонарик — средь коперниканских пустот."
Вчера, 22 декабря, был день рождения Павла Катенина. В воспоминаниях Ф.Ф. Вигеля сохранился отрывок сочинённой Катениным песни:
Отечество наше страдает
Под игом твоим, о злодей!
Коль нас деспотизм угнетает,
То свергнем мы трон и царей.
Свобода! Свобода!
Ты царствуй отныне над нами!
Ах! лучше смерть, чем жить рабами, —
Вот клятва каждого из нас...
Между 1817 и 1820
___
В книжке "Избранные сочинения", вышедшей в "Библиотеке поэта" в 1965 этот текст перенесён из вигелевских "Записок" неточно: в нём пропущено слово "отныне"; выше я его восстановил.
Примечания в этой же книге среди прочего указывают:
"Несмотря на предпринятые нами архивные разыскания, полный текст стихотворения обнаружить не удалось. Вигель рассказывает, что слышал исполнение катенинского гимна в 1820 г.: «Раз случилось мне быть в одном холостом, довольно веселом обществе, где было много и офицеров. Рассуждая между собою в особом углу, вдруг запели они на голос известной в самые ужасные дни революции песни: «Veillons au salut de l'empire» <«Пойдем спасать империю»> богомерзкие слова ее, переведенные надменным и жалким поэтом, полковником Катениным, по какому-то неудовольствию недавно оставившим службу. Я их не затверживал, не записывал; но они меня так поразили, что остались у меня в памяти, и я передаю их здесь, хотя не ручаюсь за верность»
Источником песни является «Гражданский гимн» <...>. Судя по дошедшему до нас небольшому отрывку катенинского гимна, можно сказать, что поэт создал оригинальное произведение, примененное к современным русским условиям. Припев гимна Буа безусловно оказался близок Катенину своей антитиранической направленностью. Ср. текст припева «Гражданского гимна» в переводе А. Рубинштейна:
Вольность!
Вольность!
Честь тебе и слава
Деспоты дрожите! Суд наш будет скор.
Мы девиз избрали величавый:
«Лучше смерть, чем рабство и позор».
Катенинский гимн пользовался большой популярностью в декабристской среде, его пели декабристы даже на каторге и в ссылке; в Чите они выходили на работы с этой песней, пели ее также во время перехода из Читы в Петровский завод."
Отечество наше страдает
Под игом твоим, о злодей!
Коль нас деспотизм угнетает,
То свергнем мы трон и царей.
Свобода! Свобода!
Ты царствуй отныне над нами!
Ах! лучше смерть, чем жить рабами, —
Вот клятва каждого из нас...
Между 1817 и 1820
___
В книжке "Избранные сочинения", вышедшей в "Библиотеке поэта" в 1965 этот текст перенесён из вигелевских "Записок" неточно: в нём пропущено слово "отныне"; выше я его восстановил.
Примечания в этой же книге среди прочего указывают:
"Несмотря на предпринятые нами архивные разыскания, полный текст стихотворения обнаружить не удалось. Вигель рассказывает, что слышал исполнение катенинского гимна в 1820 г.: «Раз случилось мне быть в одном холостом, довольно веселом обществе, где было много и офицеров. Рассуждая между собою в особом углу, вдруг запели они на голос известной в самые ужасные дни революции песни: «Veillons au salut de l'empire» <«Пойдем спасать империю»> богомерзкие слова ее, переведенные надменным и жалким поэтом, полковником Катениным, по какому-то неудовольствию недавно оставившим службу. Я их не затверживал, не записывал; но они меня так поразили, что остались у меня в памяти, и я передаю их здесь, хотя не ручаюсь за верность»
Источником песни является «Гражданский гимн» <...>. Судя по дошедшему до нас небольшому отрывку катенинского гимна, можно сказать, что поэт создал оригинальное произведение, примененное к современным русским условиям. Припев гимна Буа безусловно оказался близок Катенину своей антитиранической направленностью. Ср. текст припева «Гражданского гимна» в переводе А. Рубинштейна:
Вольность!
Вольность!
Честь тебе и слава
Деспоты дрожите! Суд наш будет скор.
Мы девиз избрали величавый:
«Лучше смерть, чем рабство и позор».
Катенинский гимн пользовался большой популярностью в декабристской среде, его пели декабристы даже на каторге и в ссылке; в Чите они выходили на работы с этой песней, пели ее также во время перехода из Читы в Петровский завод."