ВЛАДИСЛАВ ИНОЗЕМЦЕВ, доктор экономических наук, директор Центра исследований постиндустриального общества:
Сегодня – 250-й день так называемой специальной военной операции в Украине, ставшей, в чём уже нет сомнения, главным событием года в мире, не говоря уже о России. В последние недели только ленивый не говорит о том, что логика развёртывания социальных процессов может спровоцировать в стране политический кризис – тем более, что даже сервильные службы опросов общественного мнения фиксируют беспрецедентный уровень тревожности и страха.
Безусловно, и сама СВО, и, конечно, решение властей о проведении частичной мобилизации подвергли российское общество серьёзным испытаниям. Доверие к власти было заметно подорвано – однако я бы крайне осторожно относился к прогнозам, которые обещают наверху революционные перемены. И дело тут даже не столько в том, что у протеста нет лидеров, а власть готова задавить силой любые выступления несогласных, сколько в том, что состояние «выбитости из колеи» не будет слишком долгим.
В конце сентября и начале октября сотни тысяч людей ударились в бега, как внутри России, так и спасаясь за её пределами. Планы и перспективы миллионов были разрушены или серьёзно скорректированы. Недовольство, порождённое всем происходящим, могло бы канализироваться в протест – но, как мы видим, этого не произошло. На мой взгляд, это подтверждает старую мою гипотезу о том, что россияне практически утратили способность к коллективным действиям – и означает, что если общество не отреагировало на столь неожиданный раздражитель, весьма вероятно, то оно не отреагирует и на следующие, явно более ожидаемые.
Конечно, страну ждут ещё большие испытания. Мобилизацию вряд ли можно считать закончившейся – войдя во вкус, Кремль наверняка продолжит её с новым рвением после Нового года; однако если и следующая её волна вызовет лишь пассивный протест, я бы рискнул предположить, что нынешний политический режим, который многие сегодня активно хоронят, вполне может сохраниться и даже окрепнуть при любом исходе СВО (тут стоит вспомнить С.Хусейна, довольно благополучно пережившего разгром 1991 г., а ничего подобного по масштабам Кремлю всё же не грозит).
Современные российские оппозиционеры, на мой взгляд, забывают о том, что любая революционная ситуация является временной. Когда общество напугано или находится в отчаянии, для серьёзных потрясений возникают веские основания; но когда страх сменяется апатией, «окно возможностей» для революционеров закрывается. И, на мой взгляд, у российского общества есть все шансы перейти от первого состояния ко второму на протяжении ближайших нескольких месяцев. Бегство большинства активных противников происходящего; относительная стабилизация на фронтах на фоне снижения поддержки Украины со стороны Запада; повышение градуса пропаганды – всё это будет работать не столько на упрочение популярности режима, сколько на рост готовности с ним смириться.
Российская оппозиция – в той мере, в какой таковая осталась – проспала мобилизацию, упустив, вполне вероятно, свой самый главный шанс за последние годы. Будучи неожиданными, СВО и экономический кризис способны были дестабилизировать власть. Став рутиной, они, скорее всего, утратят эту возможность, открывая перспективы перехода России от увеличенной ГДР к большой Северной Корее...
ВЛАДИСЛАВ ИНОЗЕМЦЕВ, доктор экономических наук, директор Центра исследований постиндустриального общества:
Сегодня – 250-й день так называемой специальной военной операции в Украине, ставшей, в чём уже нет сомнения, главным событием года в мире, не говоря уже о России. В последние недели только ленивый не говорит о том, что логика развёртывания социальных процессов может спровоцировать в стране политический кризис – тем более, что даже сервильные службы опросов общественного мнения фиксируют беспрецедентный уровень тревожности и страха.
Безусловно, и сама СВО, и, конечно, решение властей о проведении частичной мобилизации подвергли российское общество серьёзным испытаниям. Доверие к власти было заметно подорвано – однако я бы крайне осторожно относился к прогнозам, которые обещают наверху революционные перемены. И дело тут даже не столько в том, что у протеста нет лидеров, а власть готова задавить силой любые выступления несогласных, сколько в том, что состояние «выбитости из колеи» не будет слишком долгим.
В конце сентября и начале октября сотни тысяч людей ударились в бега, как внутри России, так и спасаясь за её пределами. Планы и перспективы миллионов были разрушены или серьёзно скорректированы. Недовольство, порождённое всем происходящим, могло бы канализироваться в протест – но, как мы видим, этого не произошло. На мой взгляд, это подтверждает старую мою гипотезу о том, что россияне практически утратили способность к коллективным действиям – и означает, что если общество не отреагировало на столь неожиданный раздражитель, весьма вероятно, то оно не отреагирует и на следующие, явно более ожидаемые.
Конечно, страну ждут ещё большие испытания. Мобилизацию вряд ли можно считать закончившейся – войдя во вкус, Кремль наверняка продолжит её с новым рвением после Нового года; однако если и следующая её волна вызовет лишь пассивный протест, я бы рискнул предположить, что нынешний политический режим, который многие сегодня активно хоронят, вполне может сохраниться и даже окрепнуть при любом исходе СВО (тут стоит вспомнить С.Хусейна, довольно благополучно пережившего разгром 1991 г., а ничего подобного по масштабам Кремлю всё же не грозит).
Современные российские оппозиционеры, на мой взгляд, забывают о том, что любая революционная ситуация является временной. Когда общество напугано или находится в отчаянии, для серьёзных потрясений возникают веские основания; но когда страх сменяется апатией, «окно возможностей» для революционеров закрывается. И, на мой взгляд, у российского общества есть все шансы перейти от первого состояния ко второму на протяжении ближайших нескольких месяцев. Бегство большинства активных противников происходящего; относительная стабилизация на фронтах на фоне снижения поддержки Украины со стороны Запада; повышение градуса пропаганды – всё это будет работать не столько на упрочение популярности режима, сколько на рост готовности с ним смириться.
Российская оппозиция – в той мере, в какой таковая осталась – проспала мобилизацию, упустив, вполне вероятно, свой самый главный шанс за последние годы. Будучи неожиданными, СВО и экономический кризис способны были дестабилизировать власть. Став рутиной, они, скорее всего, утратят эту возможность, открывая перспективы перехода России от увеличенной ГДР к большой Северной Корее...
BY Кремлёвский безБашенник
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. The Security Service of Ukraine said in a tweet that it was able to effectively target Russian convoys near Kyiv because of messages sent to an official Telegram bot account called "STOP Russian War." "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said.
from ru
