К вечеру вызвездило, а ночью выстоялся такой мороз, что утром мы едва-едва оживили свои «Жигули». Звуки, казалось, едва успевали вылететь изо рта, как тут же застывали, превращались в ледышки, со звоном падавшие на землю. Но все же, мы выехали на трясковитый проселок и покатили в звенящей стыни в деревню Пожарища – песенный заповедник Вологодчины. К полудню добрались, остановились на дороге, соскребли наледь с лобового стекла, видим, поднимается навстречу с подгорья бабуля вся в радужном морозном ореоле. - Что за неволя вам в этакий мороз раскатывать? - говорит. - Шли бы вон в избу, чаем напою. А за спиной у нее санки с двумя корзинами белья. В этакий мороз полоскать белье на реку ездила! Мороз деревне забот прибавляет. В печах три раза на дню дрова трещат. На дворах народ скотину от стужи спасает. Гостеприимная хозяйка наша, бабушка Саня Бритвина, додумалась у фуфайки ру¬кава отрезать и в фуфайку козу нарядить. А козлят они с внуком Олегом в горницу притащили, по¬ближе к печи поставили, молоком кипяченым отпаивали... День в хлопотах сгорел, словно и не начинался. Но только россыпи звезд над деревней зажглись, на огонек к бабе Сане товарки, из сундуков старинный наряд достав, поспешали, на спевку да на беседу. Завидя нас, бабушки-товарки насторожились вдруг. - Вы сами-то хоть русские будете? - спросили строго. - Русские, - удивились мы вопросу. - А это значение имеет? - Нам иностранцам-то песни запрещено петь. - Это почему? - А иностранцы у нас фольклор воруют! - Морозят да в ящики пакуют? - Нет. Они к нам летами наезжают, на магнитофоны записывают и за границей издают песни наши беспошлинно. Тут внук бабы Сани, Олег Коншин, из-за ситцевой занавески явился в рубахе поясной, рассыпал звон¬кую скороговорку тальянки. Бабушка вынесла ковш с пивом ржаным, солодовым, товарок обнесла, и полились старинные нюксенские песни: Попей-ко, попей-ко, На дне-то копейка. Поболе попьёшь, Золотую найдёшь! - Ой, если бы не Олег, так не знаем, как бы топеря и жили! - переведя дух, сказал кто-то. - Уж Олегу-то сто раз надо в ноги поклониться! Уж думали, все наши песни и обряды позабыты и не вернутся, а глико ты, уж и молодежь втянулась: «Баушка, дай сарафана погулять»! - Наш дед, Иван Патрикеевич, бывало, в лес по¬едет на лошаде. Воз накладет, усядется и писню запевает. Пока лесом едет поет, дорогой поет, к дому подъезжает у ворот встает, пока не допоет, с воза не слезет. Вот какие писни долгие были. - Недавно был в деревне Криуле у Настасьи Арсентьевны Петуховой, - откликнулся Олег. - Той за девяносто. А прошлым летом сама серпом полгектара ячменя выжала, двух коров держит, в сенокос сама на стогу стоит, вершится, а поет как! Голос, что у молодухи. Удивительный человек этот Олег. Остался в деревне, живет у бабушки своей Александры Александровны, в коей души не чает. От нее и перенял любовь к народной песне и обрядам. В хозяйстве умеет все: пироги печет, варит, половики ткет. Да какие! Лет с пятнадцати начал всерьез заниматься собиранием фольклора, обрядов и песен, в шестнадцать уговорил бабуль надеть свои прежние наряды, сарафаны и кокошники, песни запеть. С тех пор пожарищенские песни на каких только фестивалях не звучали, какие подмостки не знали каблуков пожарищенских песенниц. А иностранцы со всех конов света в Пожарища едут песни послушать. ... Дела долго засиживаться не дают. Попели песен и первой поднялась на ноги Афанасья Рябинина, певунья и плясунья: - Все, девки, мне дак пора быка доить. Грохнула деревенская беседа, Олег меха у таль¬янки развел, и тут в отворенные двери вслед за товаркой выпорхнула с клубами пара частушка: Все доила и доила, Под быка уселася… Чёрно-пёстрая корова Со смеху надселася… И упала, звеня, на утоптанную тропку мороженая пожарищенская песня. Ну, да к весне, Бог даст, оттает.
К вечеру вызвездило, а ночью выстоялся такой мороз, что утром мы едва-едва оживили свои «Жигули». Звуки, казалось, едва успевали вылететь изо рта, как тут же застывали, превращались в ледышки, со звоном падавшие на землю. Но все же, мы выехали на трясковитый проселок и покатили в звенящей стыни в деревню Пожарища – песенный заповедник Вологодчины. К полудню добрались, остановились на дороге, соскребли наледь с лобового стекла, видим, поднимается навстречу с подгорья бабуля вся в радужном морозном ореоле. - Что за неволя вам в этакий мороз раскатывать? - говорит. - Шли бы вон в избу, чаем напою. А за спиной у нее санки с двумя корзинами белья. В этакий мороз полоскать белье на реку ездила! Мороз деревне забот прибавляет. В печах три раза на дню дрова трещат. На дворах народ скотину от стужи спасает. Гостеприимная хозяйка наша, бабушка Саня Бритвина, додумалась у фуфайки ру¬кава отрезать и в фуфайку козу нарядить. А козлят они с внуком Олегом в горницу притащили, по¬ближе к печи поставили, молоком кипяченым отпаивали... День в хлопотах сгорел, словно и не начинался. Но только россыпи звезд над деревней зажглись, на огонек к бабе Сане товарки, из сундуков старинный наряд достав, поспешали, на спевку да на беседу. Завидя нас, бабушки-товарки насторожились вдруг. - Вы сами-то хоть русские будете? - спросили строго. - Русские, - удивились мы вопросу. - А это значение имеет? - Нам иностранцам-то песни запрещено петь. - Это почему? - А иностранцы у нас фольклор воруют! - Морозят да в ящики пакуют? - Нет. Они к нам летами наезжают, на магнитофоны записывают и за границей издают песни наши беспошлинно. Тут внук бабы Сани, Олег Коншин, из-за ситцевой занавески явился в рубахе поясной, рассыпал звон¬кую скороговорку тальянки. Бабушка вынесла ковш с пивом ржаным, солодовым, товарок обнесла, и полились старинные нюксенские песни: Попей-ко, попей-ко, На дне-то копейка. Поболе попьёшь, Золотую найдёшь! - Ой, если бы не Олег, так не знаем, как бы топеря и жили! - переведя дух, сказал кто-то. - Уж Олегу-то сто раз надо в ноги поклониться! Уж думали, все наши песни и обряды позабыты и не вернутся, а глико ты, уж и молодежь втянулась: «Баушка, дай сарафана погулять»! - Наш дед, Иван Патрикеевич, бывало, в лес по¬едет на лошаде. Воз накладет, усядется и писню запевает. Пока лесом едет поет, дорогой поет, к дому подъезжает у ворот встает, пока не допоет, с воза не слезет. Вот какие писни долгие были. - Недавно был в деревне Криуле у Настасьи Арсентьевны Петуховой, - откликнулся Олег. - Той за девяносто. А прошлым летом сама серпом полгектара ячменя выжала, двух коров держит, в сенокос сама на стогу стоит, вершится, а поет как! Голос, что у молодухи. Удивительный человек этот Олег. Остался в деревне, живет у бабушки своей Александры Александровны, в коей души не чает. От нее и перенял любовь к народной песне и обрядам. В хозяйстве умеет все: пироги печет, варит, половики ткет. Да какие! Лет с пятнадцати начал всерьез заниматься собиранием фольклора, обрядов и песен, в шестнадцать уговорил бабуль надеть свои прежние наряды, сарафаны и кокошники, песни запеть. С тех пор пожарищенские песни на каких только фестивалях не звучали, какие подмостки не знали каблуков пожарищенских песенниц. А иностранцы со всех конов света в Пожарища едут песни послушать. ... Дела долго засиживаться не дают. Попели песен и первой поднялась на ноги Афанасья Рябинина, певунья и плясунья: - Все, девки, мне дак пора быка доить. Грохнула деревенская беседа, Олег меха у таль¬янки развел, и тут в отворенные двери вслед за товаркой выпорхнула с клубами пара частушка: Все доила и доила, Под быка уселася… Чёрно-пёстрая корова Со смеху надселася… И упала, звеня, на утоптанную тропку мороженая пожарищенская песня. Ну, да к весне, Бог даст, оттает.
1998г.
BY Лаура Цаголова | стихи и думы
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. The Security Service of Ukraine said in a tweet that it was able to effectively target Russian convoys near Kyiv because of messages sent to an official Telegram bot account called "STOP Russian War." Crude oil prices edged higher after tumbling on Thursday, when U.S. West Texas intermediate slid back below $110 per barrel after topping as much as $130 a barrel in recent sessions. Still, gas prices at the pump rose to fresh highs.
from ru
