Три вещи есть в мире, непонятные для меня, и четвертую я не постигаю: путь орла в небе, змеи на скале, корабля среди моря и путь мужчины к сердцу женщины.

Почему-то «Питер FM» вдруг всем стал интересен и мил. Можно было бы объяснить это тем, что колесо ностальгии совершило очередной поворот: поколение, которое в середине 2000-х взрослело вместе с фильмом и романтически влюблялось кто в диджейку, а кто и в архитектора, уже переживает midlife crisis и, соответственно, ищет утешения в картинках из юности, когда трава была зеленее. Но, кажется, тут не только поколенческое: для меня, к примеру, трава зеленела несколько раньше, и весь шум вокруг «Питер FM» (и родственной ему по духу «Прогулки») в момент их появления прошелестел мимо, и вообще оба фильма я посмотрел впервые только в прошлом году, и, должен сказать, их обаяние накрывает даже при таком запоздалом знакомстве. Не буду гадать, насколько это универсальное впечатление, и фантазировать, как на «Питер FM» смотрят зумеры, сигмы или кто там еще народился; скажу от себя.

То, что мы видим на экране, — какой-то потерянный рай. Все молоды, легкомысленны, беззаботны; проблемы легко решаются, потерянные телефоны так или иначе находятся, и даже тех, кто брошен, обязательно ждет новая встреча, еще прекраснее прежней. Понятно, что жанр ромкома к чему-то такому обязывает, но тут все такое свежее и летящее, как будто сам жанр придуман вот только что. Про 2000-е принято говорить, что у них нет устоявшегося образа, и даже эпитет «сытые», который к ним время от времени прикладывают, как-то не держится и сползает.

Возможно, «Питер FM» дает подсказку, каким будет миф об этом времени: это как оттепель, только с мобильными. Фильм Оксаны Бычковой в таком разрезе — прямой аналог «Я шагаю по Москве».
И дело не только в том, что в мире «Питер FM» нету никакой турбулентности, а герою Цыганова приходится делать непростой выбор между хорошим и хорошим. У этого мира еще несколько параметров, создающих такое блаженное свечение. В нем нет смартфонов, и, значит, на героев не валится ежесекундно лавина плохих новостей, срочных дел, невротических перепалок. Вне зоны доступа мы не опознаны, вне зоны доступа мы дышим воздухом. Они пока что не попали в сервисно-благоустроенную зону городского комфорта; проблемы разрешимы, но на пути к этому нужно преодолеть препятствия — например, дозвониться на радио или попросту созвониться. Они не знают, что ждет впереди, но по всему видно, будет лучше. Они не успели еще разбежаться по разным углам, разъехаться по разным странам, разругаться вусмерть в личке — не только потому, что молоды, просто не появилось еще столько поводов. Год 2006-й — по нынешним временам эпоха невинности, и, что бы там в реальности ни происходило, это время вспоминается (или заново узнается) так, будто сидишь на парапете, смотришь на восход, впереди еще целые выходные, и они обязательно будут хорошими.