На самом деле опыт редевелопмента промзон — нормальная и давнишняя практика в других странах. При грамотном подходе это полезный инструмент для городского развития.
В России как явление редевелопмет начал развиваться в начале 2010-х. Однако поскольку именно жилищное строительство провозгласили основным драйвером экономики, то на месте закрывающихся производств возводят все больше новостроек.
☝🏿 Вкупе с погоней за желанием повысить обеспеченность населения жильем в нашей стране этот процесс как и многие другие зарубежные идеи приобрел свой «российский окрас».
🤑 Поэтому за прошедшее десятилетие власти Москвы, можно сказать, нащупали новую золотую жилу. При этом львиная доля жилья на рынке остается нераспроданной. Что с ней делать? Отдавать для нужд других городских программ. И первой здесь на ум приходит конечно же реновация.
❗️Обратите внимание, что КРТ уже стал полноценным поставщиком стартовых площадок для великого московского переселения. Если раньше фонд реновации точечно выкупал квартиры в проектах девелоперов, то теперь на постоянной основе почти в каждом проекте КРТ город закладывает % жилья для переселенцев или и вовсе возводит целые кварталы. Как говорится, дальше — больше.
А учитывая постоянно растущую высоту новостроек, то ржавый пояс столицы рискует со временем превратиться в высотную удавку🤷🏽♂️
На самом деле опыт редевелопмента промзон — нормальная и давнишняя практика в других странах. При грамотном подходе это полезный инструмент для городского развития.
В России как явление редевелопмет начал развиваться в начале 2010-х. Однако поскольку именно жилищное строительство провозгласили основным драйвером экономики, то на месте закрывающихся производств возводят все больше новостроек.
☝🏿 Вкупе с погоней за желанием повысить обеспеченность населения жильем в нашей стране этот процесс как и многие другие зарубежные идеи приобрел свой «российский окрас».
🤑 Поэтому за прошедшее десятилетие власти Москвы, можно сказать, нащупали новую золотую жилу. При этом львиная доля жилья на рынке остается нераспроданной. Что с ней делать? Отдавать для нужд других городских программ. И первой здесь на ум приходит конечно же реновация.
❗️Обратите внимание, что КРТ уже стал полноценным поставщиком стартовых площадок для великого московского переселения. Если раньше фонд реновации точечно выкупал квартиры в проектах девелоперов, то теперь на постоянной основе почти в каждом проекте КРТ город закладывает % жилья для переселенцев или и вовсе возводит целые кварталы. Как говорится, дальше — больше.
А учитывая постоянно растущую высоту новостроек, то ржавый пояс столицы рискует со временем превратиться в высотную удавку🤷🏽♂️
BY RENOVAZI
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford.
from ru
