ОЧЕНЬ ХОРОШИЙ СОЖИТЕЛЬ (3/5)
Половину рабочего дня Сергей держался от Толи на средней дистанции. Не так близко, чтобы привлекать внимание и вызывать подозрения, но достаточно, чтобы прыгнуть и выцарапать кому-нибудь лицо до самого мозга, если этот кто-то вдруг подойдет к Толе и такой: «Привет, Толя! Слушай, ты говорил, что только в город приехал и осваиваешься. Что у тебя по жилью? Дело в том, что я сейчас комнату сдаю по нормальной цене, интересует?»
Стоило часам показать 14:00, как все без исключения грузчики побросали всё без исключения, что было у них в руках, и пошли на обед.
Над длинным столом клубились пары от завариваемых дошираков. Сергей сел напротив Толи и произнес: «Привет, Толя! Слушай, ты говорил, что только в город приехал и осваиваешься. Что у тебя по жилью? Дело в том, что я сейчас комнату сдаю по нормальной цене, интересует?»
С набитым ртом Толя согласился и тем же вечером переехал, заплатив за месяц вперед.
Жизнь Сергея, которая до этого момента напоминала высыхающий и умирающий сорняк, теперь стала больше походить на сорняк цветущий. Двадцать пять тысяч из тех тридцати, что составляли аренду, целиком оплачивал Толя, который, разумеется, не был посвящен в тонкости устройства бухгалтерии Сергея. Его вообще мало что интересовало.
Каждый день Толи проходил так: после работы он уплетал половину пачки пельменей под два литра пива, смотря при этом «Ворониных». На выходных то же самое, только четыре литра пива и целая пачка пельменей.
— Ну и жил бы ты и радовался, в чем проблема, Серег?
— А в том, что я не могу так. Когда всё хорошо, меня трясти начинает от паранойи. Через месяц нормального житья с Толей он для меня стал хуже Рататуя, Обрубка и Коли-Коли. Блин, он как три этих в одном. С одной стороны, немного аутист, то примерно то же самое, как без двух пальцев жить, с другой мне начало казаться, что у меня вещи пропадают, хотя ничего не пропадало, с третей, я про него знал еще меньше, чем про Колю-Колю.
— И что ты сделал?
Однажды вечером измученный и одновременно разозленный подозрениями Сергей зашел в комнату к Толе, поставил бутылку водки и две рюмки. Первые четыре выпили молча, а потом на Сергея нашла волна хаоса, и он, стукнув кулаком по столу, рассказал Толе, что тот фактически оплачивает квартиру целиком, потому что дурак, а Сергей почти ничего не платит, поэтому умный.
Сергей ожидал от Толи минимум скандала, максимум жестокой атаки. Даже зажигалку сжал в кулаке. Однако, вопреки ожиданиям, Толя изобразил неподдельное удивление вперемешку с восхищением, словно он маленький ребенок и перед ним кролика из шляпы вытащили.
Весь последующий вечер Толя всё расхваливал находчивость и деловую хватку Сергея, добавляя при этом, что сам бы он до такого не додумался. «Вот что значит в большом городе жить!»
После внутреннего партсобрания партия головного мозга Сергея пришла к окончательному выводу, что Толя дурак. Даже стало его немного жалко.
— Не переживай! Освоишься! Если что, братишка, я тебе даже помогу!
От этих слов Сергея Толя засиял, как щенок, которого подобрали и приютили. Сергей же в этот момент почувствовал себя властелином, у которого появился преданный ученик (на самом деле слуга).
#оченьхорошийсожитель
Половину рабочего дня Сергей держался от Толи на средней дистанции. Не так близко, чтобы привлекать внимание и вызывать подозрения, но достаточно, чтобы прыгнуть и выцарапать кому-нибудь лицо до самого мозга, если этот кто-то вдруг подойдет к Толе и такой: «Привет, Толя! Слушай, ты говорил, что только в город приехал и осваиваешься. Что у тебя по жилью? Дело в том, что я сейчас комнату сдаю по нормальной цене, интересует?»
Стоило часам показать 14:00, как все без исключения грузчики побросали всё без исключения, что было у них в руках, и пошли на обед.
Над длинным столом клубились пары от завариваемых дошираков. Сергей сел напротив Толи и произнес: «Привет, Толя! Слушай, ты говорил, что только в город приехал и осваиваешься. Что у тебя по жилью? Дело в том, что я сейчас комнату сдаю по нормальной цене, интересует?»
С набитым ртом Толя согласился и тем же вечером переехал, заплатив за месяц вперед.
Жизнь Сергея, которая до этого момента напоминала высыхающий и умирающий сорняк, теперь стала больше походить на сорняк цветущий. Двадцать пять тысяч из тех тридцати, что составляли аренду, целиком оплачивал Толя, который, разумеется, не был посвящен в тонкости устройства бухгалтерии Сергея. Его вообще мало что интересовало.
Каждый день Толи проходил так: после работы он уплетал половину пачки пельменей под два литра пива, смотря при этом «Ворониных». На выходных то же самое, только четыре литра пива и целая пачка пельменей.
— Ну и жил бы ты и радовался, в чем проблема, Серег?
— А в том, что я не могу так. Когда всё хорошо, меня трясти начинает от паранойи. Через месяц нормального житья с Толей он для меня стал хуже Рататуя, Обрубка и Коли-Коли. Блин, он как три этих в одном. С одной стороны, немного аутист, то примерно то же самое, как без двух пальцев жить, с другой мне начало казаться, что у меня вещи пропадают, хотя ничего не пропадало, с третей, я про него знал еще меньше, чем про Колю-Колю.
— И что ты сделал?
Однажды вечером измученный и одновременно разозленный подозрениями Сергей зашел в комнату к Толе, поставил бутылку водки и две рюмки. Первые четыре выпили молча, а потом на Сергея нашла волна хаоса, и он, стукнув кулаком по столу, рассказал Толе, что тот фактически оплачивает квартиру целиком, потому что дурак, а Сергей почти ничего не платит, поэтому умный.
Сергей ожидал от Толи минимум скандала, максимум жестокой атаки. Даже зажигалку сжал в кулаке. Однако, вопреки ожиданиям, Толя изобразил неподдельное удивление вперемешку с восхищением, словно он маленький ребенок и перед ним кролика из шляпы вытащили.
Весь последующий вечер Толя всё расхваливал находчивость и деловую хватку Сергея, добавляя при этом, что сам бы он до такого не додумался. «Вот что значит в большом городе жить!»
После внутреннего партсобрания партия головного мозга Сергея пришла к окончательному выводу, что Толя дурак. Даже стало его немного жалко.
— Не переживай! Освоишься! Если что, братишка, я тебе даже помогу!
От этих слов Сергея Толя засиял, как щенок, которого подобрали и приютили. Сергей же в этот момент почувствовал себя властелином, у которого появился преданный ученик (на самом деле слуга).
#оченьхорошийсожитель
ОЧЕНЬ ХОРОШИЙ СОЖИТЕЛЬ (4/5)
«Пиздец, очень хороший сожитель!», — Подумал Сергей, закрыв дверь за Толей, когда тот пошел в магазин за едой и алкоголем.
Начал биться головой о стену. «Пиздец!» — удар. «Очень!» — удар. «Хороший!» — удар. «Сожитель!» — удар.
Жизнь потекла, как никогда прежде. Сергей наконец-то понял, что все это время он страдал от одиночества. Но не в том смысле одиночества, что у него не было каких-то обоссаных посиделок с семьей или блядских тусовок с друзьями. Такого рода социализация была не для него, ведь она включала равноправные отношения, а ему равноправие на хуй было не нужно. Оказывается, все это время ему нужен был верный подчиненный. Гуль, на которого можно свалить вообще все, что душе угодно, и который с радостью бросится за своего хозяина, ну, скажем для примера, блядь, в вулкан! Толя казался ему именно таким.
Сергей вещал с высокого стула сидящему на грязном ковре, сжимающему в руках пиалу с пельменями в сметанке Толе:
— Да родители и родственники — это вообще ерунда полная. Я вообще своих на хуй послал и не жалею об этом. Свободнее дышаться стало.
— Блин, Серег, круто ты. А я своих до сих пор побаиваюсь.
— Да смысл, Толь, кого-то бояться. Вот сам посуди, ты сделан из говна и палок (мяса и костей), и твои родители тоже, так и чего бояться. Вот если бы ты был сделан из говна и палок, а твои родители из лития, тогда другой базар, а так мы все сделаны из говна и палок.
— Ну даешь, Серег! Ну даешь! Слушай, а друзья? Как без друзей жить?
— Толь, мне тут надо кое-чего сделать важное в компе. Сходи пока в магаз. Зацепи там побухать и шашлычка готового в герметичной упаковке. Знаешь, такие есть, типа с гриля уже, но охлажденные?
— Да-да, сейчас схожу, Серег, конечно.
Дверь захлопнулась. «Пиздец, очень хороший сожитель», — в очередной раз подумал Сергей.
Шашлык за чужой счет намного вкуснее. Сергей поглощал кусок за куском и запивал холодным темным пивом.
— Друзей, Толь, нет! Люди друг для друга — это механизмы для достижения целей, и всё. Если тебе кто-то говорит, что любит тебя и какой ты хороший, не обольщайся. Это просто значит, что у него или у нее просто цель такая — любить кого-то. Ну, а ты просто в орбиту эту попал. Но я лично считаю, что любить кого-то — это хуевая цель.
Сергей взял в одну руку кожанную папку, а в другую нихуя не взял и продолжил: — Между вот этим и вот этим я выбираю вот это, — Сергей приподнял руку с папкой.
Толя был ошеломлен. Шатаясь от полученных знаний, он доплелся до кровати и рухнул. На утро он не встал, просто лежал и трясся в холодном поту.
Сергей гордился тем, что его мысли имели на Толю такое влияние. Чувствовал себя всесильным властелином тьмы или чем-то подобным.
«Пиздец, конечно, очень хороший сожитель! Только нельзя, чтобы он залеживался, а то погонят со склада и не сможет хату оплачивать».
#оченьхорошийсожитель
«Пиздец, очень хороший сожитель!», — Подумал Сергей, закрыв дверь за Толей, когда тот пошел в магазин за едой и алкоголем.
Начал биться головой о стену. «Пиздец!» — удар. «Очень!» — удар. «Хороший!» — удар. «Сожитель!» — удар.
Жизнь потекла, как никогда прежде. Сергей наконец-то понял, что все это время он страдал от одиночества. Но не в том смысле одиночества, что у него не было каких-то обоссаных посиделок с семьей или блядских тусовок с друзьями. Такого рода социализация была не для него, ведь она включала равноправные отношения, а ему равноправие на хуй было не нужно. Оказывается, все это время ему нужен был верный подчиненный. Гуль, на которого можно свалить вообще все, что душе угодно, и который с радостью бросится за своего хозяина, ну, скажем для примера, блядь, в вулкан! Толя казался ему именно таким.
Сергей вещал с высокого стула сидящему на грязном ковре, сжимающему в руках пиалу с пельменями в сметанке Толе:
— Да родители и родственники — это вообще ерунда полная. Я вообще своих на хуй послал и не жалею об этом. Свободнее дышаться стало.
— Блин, Серег, круто ты. А я своих до сих пор побаиваюсь.
— Да смысл, Толь, кого-то бояться. Вот сам посуди, ты сделан из говна и палок (мяса и костей), и твои родители тоже, так и чего бояться. Вот если бы ты был сделан из говна и палок, а твои родители из лития, тогда другой базар, а так мы все сделаны из говна и палок.
— Ну даешь, Серег! Ну даешь! Слушай, а друзья? Как без друзей жить?
— Толь, мне тут надо кое-чего сделать важное в компе. Сходи пока в магаз. Зацепи там побухать и шашлычка готового в герметичной упаковке. Знаешь, такие есть, типа с гриля уже, но охлажденные?
— Да-да, сейчас схожу, Серег, конечно.
Дверь захлопнулась. «Пиздец, очень хороший сожитель», — в очередной раз подумал Сергей.
Шашлык за чужой счет намного вкуснее. Сергей поглощал кусок за куском и запивал холодным темным пивом.
— Друзей, Толь, нет! Люди друг для друга — это механизмы для достижения целей, и всё. Если тебе кто-то говорит, что любит тебя и какой ты хороший, не обольщайся. Это просто значит, что у него или у нее просто цель такая — любить кого-то. Ну, а ты просто в орбиту эту попал. Но я лично считаю, что любить кого-то — это хуевая цель.
Сергей взял в одну руку кожанную папку, а в другую нихуя не взял и продолжил: — Между вот этим и вот этим я выбираю вот это, — Сергей приподнял руку с папкой.
Толя был ошеломлен. Шатаясь от полученных знаний, он доплелся до кровати и рухнул. На утро он не встал, просто лежал и трясся в холодном поту.
Сергей гордился тем, что его мысли имели на Толю такое влияние. Чувствовал себя всесильным властелином тьмы или чем-то подобным.
«Пиздец, конечно, очень хороший сожитель! Только нельзя, чтобы он залеживался, а то погонят со склада и не сможет хату оплачивать».
#оченьхорошийсожитель
ОЧЕНЬ ХОРОШИЙ СОЖИТЕЛЬ (5/5)
Спустя три дня, когда Сергей уже хотел применить физическое насилие, дабы заставить Толю поднять жопу с кровати, тот сделал это сам.
Прозревший, не старый Толя, а какой-то новый, предстал перед Сергеем с пачкой непонятных документов.
— Ты как из пещеры вышел, бля. Чего это у тебя?
— Я всё понял, Серег! Вдруг всё окончательно понял! — Говорил он с таким безумным напором, что штукатурка сыпалась.
— Давай, короче, иди за пивом, водкой и шашлыком, заебал! А еще завтра к бригадиру нормально подойди и скажи хуйню какую-нибудь, типа тебя баба детства бросила и ты запил, только не говори, что лежал и думал, а то уволит.
— Забудь про этот склад, Серега! Мы сами склад скоро построим. Будешь в нем начальником, а я буду бригадиром. А потом еще один и еще один… — Толя начал махать руками.
Смекнувший возможную выгоду, но до конца ее не осознавший, Сергей усадил Толю на ковер и потребовал объяснений.
Во всех возможных подробностях, с именами, фамилиями, датами и ситуациями Толя пересказал историю конфликта со своей семьей из-за бабушкиной квартиры, которую та оставила Толе по наследству. «И вот документы все у меня есть, а батя с матерью меня на хуй шлют, говорят, что они там будут жить и точка! А я был слишком слабый, боялся их обидеть, вот и сдристнул подальше. У меня даже кореш юрист в Ярике есть. Он мне тогда еще предлагал вздрючить их. Но сейчас я всё понял! Теперь-то, Серег, мы и их, и весь мир выебем!»
От картины, где он ебет мир, Сергей возбудился.
Списались с юристом, тот сказал, что быстренько всё сделаем, нужен только аванс и «Толь, ток когда в суд придем, ты нормально приоденься, а не как бомж». Прикинули прибыль от продажи хаты. Три миллиона.
— Сможем как-нибудь крутануться с тремя миллионами?
— Сможем, Толя. Но тут голова нужна.
— Хорошо, что ты есть!
— Да, блядь, однозначно хорошо, что есть я.
Сергей взял выходной и посвятил его приведению Толи в порядок, чтобы тот выглядел как столичный хищник, которому лучше сразу отдать квартиру и не выебываться.
Потратил на это дело почти все отложенные за счет переплат Толи средства. Костюмчик, парикмахерская, парфюм и так далее. Ну и плюс юристу тому надо было забашлять пятьдесят тысяч (копейки по сравнению с тремя лямами). Билеты на поезд Толя купил себе сам на последние…
«Чего-то не хватает», — произнес Сергей, оглядывая импозантного Толю, который в одной руке держал документы на квартиру, а во второй нелепый рваный пакет со своим барахлом. Вот оно! Выдал ему папку для документов (кожаная папка Dr.Koffer) и сумку для вещей (чемодан Samsonite). «Вот, теперь красавчик. Быстро ты теперь их раком поставишь! Ну всё, давай, как приедешь, отпишись!»
Попрощались… Попрощались и больше никогда не виделись. Некоторое время Толя куцо отвечал на звонки и сообщения Сергея, а потом и вовсе пропал.
Оказавшись в том же положении, что и до Толи, только хуже, без папки, без сумки, без денег и без квартиры, Сергей сидел в КФС и про себя произносил только два слова, словно стреляя ими из пулемета: «Сука-блядь, сука-блядь, сука-блядь…»
Не имея средств на покупку еды, Сергей стал визуализировать свой бесконечно гигантский заказ: «Боксмастеры», «Твистеры», «Стрипсы», картошка, нагетсы…
Визуализировал, как он всё это жрет и приговаривает: «Очень хороший, блядь, сожитель! Очень хороший…»
#оченьхорошийсожитель
Спустя три дня, когда Сергей уже хотел применить физическое насилие, дабы заставить Толю поднять жопу с кровати, тот сделал это сам.
Прозревший, не старый Толя, а какой-то новый, предстал перед Сергеем с пачкой непонятных документов.
— Ты как из пещеры вышел, бля. Чего это у тебя?
— Я всё понял, Серег! Вдруг всё окончательно понял! — Говорил он с таким безумным напором, что штукатурка сыпалась.
— Давай, короче, иди за пивом, водкой и шашлыком, заебал! А еще завтра к бригадиру нормально подойди и скажи хуйню какую-нибудь, типа тебя баба детства бросила и ты запил, только не говори, что лежал и думал, а то уволит.
— Забудь про этот склад, Серега! Мы сами склад скоро построим. Будешь в нем начальником, а я буду бригадиром. А потом еще один и еще один… — Толя начал махать руками.
Смекнувший возможную выгоду, но до конца ее не осознавший, Сергей усадил Толю на ковер и потребовал объяснений.
Во всех возможных подробностях, с именами, фамилиями, датами и ситуациями Толя пересказал историю конфликта со своей семьей из-за бабушкиной квартиры, которую та оставила Толе по наследству. «И вот документы все у меня есть, а батя с матерью меня на хуй шлют, говорят, что они там будут жить и точка! А я был слишком слабый, боялся их обидеть, вот и сдристнул подальше. У меня даже кореш юрист в Ярике есть. Он мне тогда еще предлагал вздрючить их. Но сейчас я всё понял! Теперь-то, Серег, мы и их, и весь мир выебем!»
От картины, где он ебет мир, Сергей возбудился.
Списались с юристом, тот сказал, что быстренько всё сделаем, нужен только аванс и «Толь, ток когда в суд придем, ты нормально приоденься, а не как бомж». Прикинули прибыль от продажи хаты. Три миллиона.
— Сможем как-нибудь крутануться с тремя миллионами?
— Сможем, Толя. Но тут голова нужна.
— Хорошо, что ты есть!
— Да, блядь, однозначно хорошо, что есть я.
Сергей взял выходной и посвятил его приведению Толи в порядок, чтобы тот выглядел как столичный хищник, которому лучше сразу отдать квартиру и не выебываться.
Потратил на это дело почти все отложенные за счет переплат Толи средства. Костюмчик, парикмахерская, парфюм и так далее. Ну и плюс юристу тому надо было забашлять пятьдесят тысяч (копейки по сравнению с тремя лямами). Билеты на поезд Толя купил себе сам на последние…
«Чего-то не хватает», — произнес Сергей, оглядывая импозантного Толю, который в одной руке держал документы на квартиру, а во второй нелепый рваный пакет со своим барахлом. Вот оно! Выдал ему папку для документов (кожаная папка Dr.Koffer) и сумку для вещей (чемодан Samsonite). «Вот, теперь красавчик. Быстро ты теперь их раком поставишь! Ну всё, давай, как приедешь, отпишись!»
Попрощались… Попрощались и больше никогда не виделись. Некоторое время Толя куцо отвечал на звонки и сообщения Сергея, а потом и вовсе пропал.
Оказавшись в том же положении, что и до Толи, только хуже, без папки, без сумки, без денег и без квартиры, Сергей сидел в КФС и про себя произносил только два слова, словно стреляя ими из пулемета: «Сука-блядь, сука-блядь, сука-блядь…»
Не имея средств на покупку еды, Сергей стал визуализировать свой бесконечно гигантский заказ: «Боксмастеры», «Твистеры», «Стрипсы», картошка, нагетсы…
Визуализировал, как он всё это жрет и приговаривает: «Очень хороший, блядь, сожитель! Очень хороший…»
#оченьхорошийсожитель
ОЧЕНЬ ХОРОШИЙ СОЖИТЕЛЬ
Так, ребят, ну вот и написал я рассказ. Хуй знает, надеюсь, вам понравилось.
Конечно, видно, что такой формат сложнее для восприятия. Вон, человек 25 примерно с пляжа ушло. И как бы жалеть об этом — это такая лабуда. Подумаешь, 25 человек посчитали, что это слишком сложно — прочитать один кусочек сегодня, затем второй — завтра, а затем их сопоставить.
С другой стороны, когда в моем детстве на программе «Спокойной ночи, малыши» вдруг кусками стали показывать полнометражный мультфильм «Карлик Нос», меня это пиздец как взбесило. Ну не мог я каждый день смотреть «Спокойной ночи, малыши». Дела всякие там были, плюс обстоятельства, антенна опять же могла барахлить.
Пришлось потом кассету в видеопрокате взять и посмотреть целиком.
Короче, вот вам кассета (текст целиком), чтобы было удобно. Дай бог здоровья.
#оченьхорошийсожитель
Так, ребят, ну вот и написал я рассказ. Хуй знает, надеюсь, вам понравилось.
Конечно, видно, что такой формат сложнее для восприятия. Вон, человек 25 примерно с пляжа ушло. И как бы жалеть об этом — это такая лабуда. Подумаешь, 25 человек посчитали, что это слишком сложно — прочитать один кусочек сегодня, затем второй — завтра, а затем их сопоставить.
С другой стороны, когда в моем детстве на программе «Спокойной ночи, малыши» вдруг кусками стали показывать полнометражный мультфильм «Карлик Нос», меня это пиздец как взбесило. Ну не мог я каждый день смотреть «Спокойной ночи, малыши». Дела всякие там были, плюс обстоятельства, антенна опять же могла барахлить.
Пришлось потом кассету в видеопрокате взять и посмотреть целиком.
Короче, вот вам кассета (текст целиком), чтобы было удобно. Дай бог здоровья.
#оченьхорошийсожитель
Обычные дни
ОЧЕНЬ ХОРОШИЙ СОЖИТЕЛЬ Так, ребят, ну вот и написал я рассказ. Хуй знает, надеюсь, вам понравилось. Конечно, видно, что такой формат сложнее для восприятия. Вон, человек 25 примерно с пляжа ушло. И как бы жалеть об этом — это такая лабуда. Подумаешь, 25 человек…
ОБЫЧНЫЙ ДОНАТ
Если вам понравилось, то поблагодарите автора (меня) донатом.
Врать не буду, ни на какое, блядь, «развитие канала» и «поддержку творческого процесса» ваши деньги, скорее всего, не пойдут… Скорее всего, я их просто разбазарю, как последняя сволочь, как я разбазариваю 95 процентов всего того прекрасного, что дал мне Господь.
Пишите свои ники, чтобы я всех неравнодушных мог поблагодарить, ну и плюс самому щедрому из вас я подарю две свои книги и самую ахуительную на свете открытку. Автограф еще поставлю и по почте пришлю в хорошем конверте.
Блядь, так написал, что самому себе захотелось задонатить и самому себе свои книги в хорошем конверте с самой ахуительной на свете открыткой прислать.
Если вам понравилось, то поблагодарите автора (меня) донатом.
Врать не буду, ни на какое, блядь, «развитие канала» и «поддержку творческого процесса» ваши деньги, скорее всего, не пойдут… Скорее всего, я их просто разбазарю, как последняя сволочь, как я разбазариваю 95 процентов всего того прекрасного, что дал мне Господь.
Пишите свои ники, чтобы я всех неравнодушных мог поблагодарить, ну и плюс самому щедрому из вас я подарю две свои книги и самую ахуительную на свете открытку. Автограф еще поставлю и по почте пришлю в хорошем конверте.
Блядь, так написал, что самому себе захотелось задонатить и самому себе свои книги в хорошем конверте с самой ахуительной на свете открыткой прислать.
CloudTips
CloudTips – чаевые и донаты картой моментально
Сервис для приема безналичных чаевых и донатов CloudTips
ОБЫЧНЫЕ ДНИ
Откуда-то изнутри было направлено письмо в мой мозг. Там, в штабе, сломали печать, достали пожелтевшую, будто ее до этого макнули в чай и просушили, бумагу, на которой черным были нацарапаны такие слова: «Нужно пойти в библиотеку. Там точно все изменится: тексты станут намного лучше и приблизятся по качеству к чему-то реально стоящему, а не как сейчас».
Зачем писать такие гадости, — думаю я, идя в сторону местной библиотеки.
Как Полярная звезда указывает отважным путешественникам на север, так и мне, среднему городскому обывателю, Яндекс-карта указывает на библиотеку.
Захожу в маленькую пустую кофейню в здании из красного кирпича. Внутри всё желтое почему-то, наверно, такой стиль. Мне по знаку зодиака положено любить желтое, и я правда стараюсь, но у меня не получается. Стою и не могу обуздать отвращение. В такие моменты надо просто сфокусироваться на цели — отсечь всё лишнее от мрамора жизни и тогда, может быть, получится хоть какая-то статуя или скульптура, пусть даже и не красивая, но с намеком на осмысленность.
Беру стаканчик американо, захожу с ним в тесный туалет. Достаю из внутреннего кармана пуховика фляжку, заливаю в стакан грамм 80-90 виски («Ты специально так написал, потому что боишься цифры 100, как будто где-то существуют понятия, что 100 грамм в чашке с кофе — это уже плохо, это уже алкоголизм»).
Библиотека оказалась детской. Понимаю это, сидя на маленьком персикового цвета стульчике. Передо мной раскраска. Детей нет. За столом, как учительница, сидит полная библиотекарша с черными вьющимися волосами. Говорит по телефону. Я встаю, собираюсь уходить.
Прикрывает трубку рукой, обращается ко мне:
— Вам что?
— Да я перепутал, мне бы во взрослую библиотеку.
Она оглядывает меня с головы до ног, мол, это еще большой вопрос, можно ли мне во «ВЗРОСЛУЮ» библиотеку.
— А зачем вам?
— Посидеть-поработать. — «Зачем-зачем ты вступаешь в эти глупые разговоры? Это уже унизительно. Подумай, тебе 33 года, а ты, как будто это допрос, с трепетом мычишь что-то в ответ смотрительнице детской библиотеки. Ты уже не ребенок, с тобой так нельзя».
— Так садитесь тут и работайте. Какая вообще разница?
— Ну, в сущности, никакой. — «Это твои мысли или это такое крутое НЛП в исполнении этой дамочки? Она прогнула тебя, как сухой прутик. Если жизнь и похожа на передачу «Полечудес», то подарки, которые тебе дарят, — это всегда доказательства твоей ничтожности. Эй, очнись, музей уже переполнен, пора браться за ум!»
Я повинуюсь. Сбрасываю с себя рюкзак, куртку. Остаюсь в детской библиотеке. Глоток кофе с дополнительным секретным ингредиентом (как в той рекламе: "Ну вот мой секрет и перестал быть секретом, потому что я рассказала его вам, га-га-га"). Смотрю внимательно на даму. Замечаю, что старенький проводной телефон, по которому она говорит, не включен в сеть. Становится страшно, руки и ноги моментально холодеют. «Господи, Гера, блядь, посмотри внимательнее». Смотрю внимательнее — подключен. Просто не за тот провод глазами уцепился.
Не пишется. Смотрю интервью 2003 года Фостера Уоллеса. Бросаю это дело спустя тридцать минут. Очень депрессивно. Копаюсь в детских книжках, мало ли что-то интересное попадется.
Нахожу сокращенное издание «Дон Кихота» для школьников. Вспоминаю, как в шестнадцать лет, будучи необразованным хулиганом, прочитал за пару вечеров, а потом всё ходил и такой: «Хуйня этот ваш Дон Кихот. Прочитал по бырику, ничего такого». Потом понял, что это сокращенное издание, и стало стыдно.
Иду в сторону дома и думаю, что с жизнью похожая история. Типа есть детское сокращенное издание, а есть серьезный такой двухтомник мелким шрифтом. Это, оказывается, одна из тех мыслей, которую не могу довести до конца, к выводу. От этого становится плохо. Болит голова.
Надо будет попробовать все-таки дойти до взрослой библиотеки. Но уже явно не сегодня.
#обычныедни #обычныедни186
Откуда-то изнутри было направлено письмо в мой мозг. Там, в штабе, сломали печать, достали пожелтевшую, будто ее до этого макнули в чай и просушили, бумагу, на которой черным были нацарапаны такие слова: «Нужно пойти в библиотеку. Там точно все изменится: тексты станут намного лучше и приблизятся по качеству к чему-то реально стоящему, а не как сейчас».
Зачем писать такие гадости, — думаю я, идя в сторону местной библиотеки.
Как Полярная звезда указывает отважным путешественникам на север, так и мне, среднему городскому обывателю, Яндекс-карта указывает на библиотеку.
Захожу в маленькую пустую кофейню в здании из красного кирпича. Внутри всё желтое почему-то, наверно, такой стиль. Мне по знаку зодиака положено любить желтое, и я правда стараюсь, но у меня не получается. Стою и не могу обуздать отвращение. В такие моменты надо просто сфокусироваться на цели — отсечь всё лишнее от мрамора жизни и тогда, может быть, получится хоть какая-то статуя или скульптура, пусть даже и не красивая, но с намеком на осмысленность.
Беру стаканчик американо, захожу с ним в тесный туалет. Достаю из внутреннего кармана пуховика фляжку, заливаю в стакан грамм 80-90 виски («Ты специально так написал, потому что боишься цифры 100, как будто где-то существуют понятия, что 100 грамм в чашке с кофе — это уже плохо, это уже алкоголизм»).
Библиотека оказалась детской. Понимаю это, сидя на маленьком персикового цвета стульчике. Передо мной раскраска. Детей нет. За столом, как учительница, сидит полная библиотекарша с черными вьющимися волосами. Говорит по телефону. Я встаю, собираюсь уходить.
Прикрывает трубку рукой, обращается ко мне:
— Вам что?
— Да я перепутал, мне бы во взрослую библиотеку.
Она оглядывает меня с головы до ног, мол, это еще большой вопрос, можно ли мне во «ВЗРОСЛУЮ» библиотеку.
— А зачем вам?
— Посидеть-поработать. — «Зачем-зачем ты вступаешь в эти глупые разговоры? Это уже унизительно. Подумай, тебе 33 года, а ты, как будто это допрос, с трепетом мычишь что-то в ответ смотрительнице детской библиотеки. Ты уже не ребенок, с тобой так нельзя».
— Так садитесь тут и работайте. Какая вообще разница?
— Ну, в сущности, никакой. — «Это твои мысли или это такое крутое НЛП в исполнении этой дамочки? Она прогнула тебя, как сухой прутик. Если жизнь и похожа на передачу «Полечудес», то подарки, которые тебе дарят, — это всегда доказательства твоей ничтожности. Эй, очнись, музей уже переполнен, пора браться за ум!»
Я повинуюсь. Сбрасываю с себя рюкзак, куртку. Остаюсь в детской библиотеке. Глоток кофе с дополнительным секретным ингредиентом (как в той рекламе: "Ну вот мой секрет и перестал быть секретом, потому что я рассказала его вам, га-га-га"). Смотрю внимательно на даму. Замечаю, что старенький проводной телефон, по которому она говорит, не включен в сеть. Становится страшно, руки и ноги моментально холодеют. «Господи, Гера, блядь, посмотри внимательнее». Смотрю внимательнее — подключен. Просто не за тот провод глазами уцепился.
Не пишется. Смотрю интервью 2003 года Фостера Уоллеса. Бросаю это дело спустя тридцать минут. Очень депрессивно. Копаюсь в детских книжках, мало ли что-то интересное попадется.
Нахожу сокращенное издание «Дон Кихота» для школьников. Вспоминаю, как в шестнадцать лет, будучи необразованным хулиганом, прочитал за пару вечеров, а потом всё ходил и такой: «Хуйня этот ваш Дон Кихот. Прочитал по бырику, ничего такого». Потом понял, что это сокращенное издание, и стало стыдно.
Иду в сторону дома и думаю, что с жизнью похожая история. Типа есть детское сокращенное издание, а есть серьезный такой двухтомник мелким шрифтом. Это, оказывается, одна из тех мыслей, которую не могу довести до конца, к выводу. От этого становится плохо. Болит голова.
Надо будет попробовать все-таки дойти до взрослой библиотеки. Но уже явно не сегодня.
#обычныедни #обычныедни186
ОБЫЧНЫЙ ВОПРОС
Случалось ли с вами что-то интересное в библиотеках? Вы вообще их посещаете или это изжившая себя концепция?
Случалось ли с вами что-то интересное в библиотеках? Вы вообще их посещаете или это изжившая себя концепция?
ОБЫЧНЫЕ ДНИ
Ночь с пятницы на субботу.
Я проснулся, уже не помню в котором часу. Из ориентиров — темень за окном. Думаю, что было в районе трех ночи. Странные вещи любят это время.
То ли во сне, то ли наяву услышал, что хором выкрикнули мое имя, «Гера», из гостиной, словно сюрприз на день рождения. Но вот только день рождения мой в мае, а это конец ноября. Да и какие такие сюрпризы с криками в три часа ночи?
Вышел в гостиную, протер глаза. Никого и ничего необычного. Глаза можно было не протирать. Хочу включить свет, а внутренний боязливый человечек кричит: «Не включай, мало ли увидишь что-то страшное».
Вспоминаю, как в школьные годы один здоровенный районный парнище, весь в ссадинах, шрамах и синяках, рассказывал младшим ребятам, что перед дракой надо визуализировать так называемый рычаг страха. В воображении своем его стоит перевести на позицию «выкл».
Вообще техника хорошая, и ни раз она меня выручала.
Включаю свет. Опять никого. Ни во тьме, ни при свете. Пусто и одиноко. Никаких тебе «Гера!», никаких шаров надувных, никакого торта, никаких бенгальских огней… Только темная ноябрьская ночь и глупые сны.
Мириться с этим нельзя, никак нельзя. Ты же знаешь, что уныние тебе не на пользу. Давай попробуем избежать очередного витка депрессии и этого нытья души об одиночестве.
Давай, но как?
Всё просто! Берем телефон и начинаем всем писать — звать в гости. Может кто-нибудь придет и громко крикнет «Гера!» После такого можно будет спокойно лечь дальше спать.
Пишу Боре. На удивление Боря отвечает сразу: «Не поверишь, я сейчас у Аньки на ДР был. Встретил там Мельникова. Ну и мы чего-то с ним зацепились, в итоге меня выгнали, а не его. Еду к тебе».
Пишу Вите. «Лежу дома ничего не делаю. Уснуть не могу. Выезжаю».
Пишу Ивану. «Я как раз тут с подругами с вечеринки выхожу. Думали, куда поехать дальше. Хорошо, что ты написал».
Пишу юристу Диме Никитину. «По делу тут одному доки штудирую. Вроде заканчиваю. Дома все спят уже, так что чего их будить. Заеду к тебе».
К четырем утра мы большой компанией играли в покер, пили ром, слушали какой-то психоделический джаз и галдели.
Сосед пришел и сказал, что громко.
— Разбудили вас?
— Не, я не спал, но ор ваш надоело слушать, честно.
— Может рому?
— Ну давай.
Сосед выпил сто грамм рома и сказал: «Это как уже не помню у кого. Полюби нас черненькими, а беленькими нас всякий полюбит... Я пошел, но вы давайте всё-таки потише».
Выиграл пятьсот рублей в карты. Рассказал всем про свой сон и попросил громко крикнуть «Гера». Все отказались, сославшись на то, что глупо это.
Один только к тому моменту уже очень пьяный Боря приобнял по-медвежьи и на ухо крикнул: «Гээээрааа!» Я ненадолго оглох.
Как вурдалаки все расползлись по домам с рассветом.
Ну что, ты доволен?
Да и не знаю даже.
Лег дальше спать. Больше мне ничего не снилось, и только ухо во сне ныло от того, что туда Боря громко крикнул: «Гэээээраааа!»
#обычныедни187 #обычныедни
Ночь с пятницы на субботу.
Я проснулся, уже не помню в котором часу. Из ориентиров — темень за окном. Думаю, что было в районе трех ночи. Странные вещи любят это время.
То ли во сне, то ли наяву услышал, что хором выкрикнули мое имя, «Гера», из гостиной, словно сюрприз на день рождения. Но вот только день рождения мой в мае, а это конец ноября. Да и какие такие сюрпризы с криками в три часа ночи?
Вышел в гостиную, протер глаза. Никого и ничего необычного. Глаза можно было не протирать. Хочу включить свет, а внутренний боязливый человечек кричит: «Не включай, мало ли увидишь что-то страшное».
Вспоминаю, как в школьные годы один здоровенный районный парнище, весь в ссадинах, шрамах и синяках, рассказывал младшим ребятам, что перед дракой надо визуализировать так называемый рычаг страха. В воображении своем его стоит перевести на позицию «выкл».
Вообще техника хорошая, и ни раз она меня выручала.
Включаю свет. Опять никого. Ни во тьме, ни при свете. Пусто и одиноко. Никаких тебе «Гера!», никаких шаров надувных, никакого торта, никаких бенгальских огней… Только темная ноябрьская ночь и глупые сны.
Мириться с этим нельзя, никак нельзя. Ты же знаешь, что уныние тебе не на пользу. Давай попробуем избежать очередного витка депрессии и этого нытья души об одиночестве.
Давай, но как?
Всё просто! Берем телефон и начинаем всем писать — звать в гости. Может кто-нибудь придет и громко крикнет «Гера!» После такого можно будет спокойно лечь дальше спать.
Пишу Боре. На удивление Боря отвечает сразу: «Не поверишь, я сейчас у Аньки на ДР был. Встретил там Мельникова. Ну и мы чего-то с ним зацепились, в итоге меня выгнали, а не его. Еду к тебе».
Пишу Вите. «Лежу дома ничего не делаю. Уснуть не могу. Выезжаю».
Пишу Ивану. «Я как раз тут с подругами с вечеринки выхожу. Думали, куда поехать дальше. Хорошо, что ты написал».
Пишу юристу Диме Никитину. «По делу тут одному доки штудирую. Вроде заканчиваю. Дома все спят уже, так что чего их будить. Заеду к тебе».
К четырем утра мы большой компанией играли в покер, пили ром, слушали какой-то психоделический джаз и галдели.
Сосед пришел и сказал, что громко.
— Разбудили вас?
— Не, я не спал, но ор ваш надоело слушать, честно.
— Может рому?
— Ну давай.
Сосед выпил сто грамм рома и сказал: «Это как уже не помню у кого. Полюби нас черненькими, а беленькими нас всякий полюбит... Я пошел, но вы давайте всё-таки потише».
Выиграл пятьсот рублей в карты. Рассказал всем про свой сон и попросил громко крикнуть «Гера». Все отказались, сославшись на то, что глупо это.
Один только к тому моменту уже очень пьяный Боря приобнял по-медвежьи и на ухо крикнул: «Гээээрааа!» Я ненадолго оглох.
Как вурдалаки все расползлись по домам с рассветом.
Ну что, ты доволен?
Да и не знаю даже.
Лег дальше спать. Больше мне ничего не снилось, и только ухо во сне ныло от того, что туда Боря громко крикнул: «Гэээээраааа!»
#обычныедни187 #обычныедни
ОБЫЧНЫЕ ДНИ
Заливаю кипятком два, нет, три пакетика черного чая в пивной кружке. Иногда кажется, что есть такое состояние, доведя себя до которого, я стану счастливым. Примечательно, что в юности ни о чем таком не думаешь и при этом беспорядочно пичкаешь себя субстанциями, которые реально могут довести до состояния, а вот когда за тридцать, поишь себя водкой с чаем и всё такой: «Эх, ща до состояния-то доведу себя, до особенного». А потом бутерброд с маслом съедаешь и на диван. Храпишь, а не знаешь об этом, ведь рядом нет никого, кто мог бы сказать, что храпишь.
Максим набрал, предложил поучаствовать в разгрузке фуры за деньги и по дружбе одновременно. Лучшая комбинация, Боже мой. Соглашаюсь. Кладу трубку и еще некоторое время просто плачу.
Странное ощущение: один глаз плачет из-за несчастья, а второй от счастья.
Фура подъезжает ко складу только через три с половиной часа, а я уже выхожу из дома. Когда на душе тяжело, я предпочитаю общественному транспорту самый что ни на есть личный из всех личных. Предпочитаю передвигаться пешком. В этом смысле мы в гармонии с городом. Он гигантский, а ноги у меня длинные и не кривые, потому что мать, когда я был маленький, испугалась, что они могут стать кривыми, и отвела к массажисту, который их выпрямил (выпрямил ли?). Спасибо маме.
Иду быстро, идти далеко. Под ногами хрустит первый снег. Писатели и поэты в большинстве своем звук этот описывают положительно, а я вот лет двенадцать назад рано утром шел по дороге, усеянной мелкими улитками. Хруст был точно такой же. И дорога была такой, что не свернуть.
Прихожу на место. Металлопрокат — дело серьезное. Максим подрядил, помимо меня, двух мужиков в тельняшках. Они курят сигареты одну за одной.
Тот, что постарше, начинает рассказывать мне про самое лучшее время в его жизни — службу во флоте.
«Я радистом был. Эх, какое крейсерство было, мама дорогая. По-настоящему почувствовал надежду, когда мы огибали Мыс доброй надежды».
Потом про Азию много рассказывал, потом на венерические заболевания почему-то переключился.
«Ребят, водила затупил и дни перепутал. Сегодня отбой».
Мужики пожали плечами и пошли на свой, соседний склад. Я же пошел к Максиму в офис, который располагался на шестом этаже промышленного здания.
Смотрю сквозь широкие стеклянные окна на закат над железнодорожным депо. Кидаю маленький баскетбольный мячик в маленькое баскетбольное кольцо на присосках. На одном из компьютеров пишу этот текст. Комп старый, всё глючит.
«Зато бесплатно взял», — говорит Максим.
Он подбрасывает меня до дома. Вечереет. Читаю Бунина «Чаша жизни». Решаю вот тоже себе чашу жизни устроить: завариваю два, нет, три чайных пакетика в пивной кружке.
#обычныедни188 #обычныедни
Заливаю кипятком два, нет, три пакетика черного чая в пивной кружке. Иногда кажется, что есть такое состояние, доведя себя до которого, я стану счастливым. Примечательно, что в юности ни о чем таком не думаешь и при этом беспорядочно пичкаешь себя субстанциями, которые реально могут довести до состояния, а вот когда за тридцать, поишь себя водкой с чаем и всё такой: «Эх, ща до состояния-то доведу себя, до особенного». А потом бутерброд с маслом съедаешь и на диван. Храпишь, а не знаешь об этом, ведь рядом нет никого, кто мог бы сказать, что храпишь.
Максим набрал, предложил поучаствовать в разгрузке фуры за деньги и по дружбе одновременно. Лучшая комбинация, Боже мой. Соглашаюсь. Кладу трубку и еще некоторое время просто плачу.
Странное ощущение: один глаз плачет из-за несчастья, а второй от счастья.
Фура подъезжает ко складу только через три с половиной часа, а я уже выхожу из дома. Когда на душе тяжело, я предпочитаю общественному транспорту самый что ни на есть личный из всех личных. Предпочитаю передвигаться пешком. В этом смысле мы в гармонии с городом. Он гигантский, а ноги у меня длинные и не кривые, потому что мать, когда я был маленький, испугалась, что они могут стать кривыми, и отвела к массажисту, который их выпрямил (выпрямил ли?). Спасибо маме.
Иду быстро, идти далеко. Под ногами хрустит первый снег. Писатели и поэты в большинстве своем звук этот описывают положительно, а я вот лет двенадцать назад рано утром шел по дороге, усеянной мелкими улитками. Хруст был точно такой же. И дорога была такой, что не свернуть.
Прихожу на место. Металлопрокат — дело серьезное. Максим подрядил, помимо меня, двух мужиков в тельняшках. Они курят сигареты одну за одной.
Тот, что постарше, начинает рассказывать мне про самое лучшее время в его жизни — службу во флоте.
«Я радистом был. Эх, какое крейсерство было, мама дорогая. По-настоящему почувствовал надежду, когда мы огибали Мыс доброй надежды».
Потом про Азию много рассказывал, потом на венерические заболевания почему-то переключился.
«Ребят, водила затупил и дни перепутал. Сегодня отбой».
Мужики пожали плечами и пошли на свой, соседний склад. Я же пошел к Максиму в офис, который располагался на шестом этаже промышленного здания.
Смотрю сквозь широкие стеклянные окна на закат над железнодорожным депо. Кидаю маленький баскетбольный мячик в маленькое баскетбольное кольцо на присосках. На одном из компьютеров пишу этот текст. Комп старый, всё глючит.
«Зато бесплатно взял», — говорит Максим.
Он подбрасывает меня до дома. Вечереет. Читаю Бунина «Чаша жизни». Решаю вот тоже себе чашу жизни устроить: завариваю два, нет, три чайных пакетика в пивной кружке.
#обычныедни188 #обычныедни
ОБЫЧНЫЙ ЖЕНЯ
Как вы уже знаете или могли догадаться, одним из источников вдохновения для моего сочинительства являются мои друзья.
Шутка ли, класса до 9 у меня с общением проблемы были, и я на станции метро, какой уже не помню, поднял взгляд в потолок и произнес: «Господи, дай мне много друзей».
Возвращаясь к тому моменту, думаю сейчас, что метро (оно под землей) все-таки в меньшей степени территория Бога, чем кое-кого другого. Друзья посыпались, как из рога изобилия, и про каждого из них можно было, как у Гоголя, сказать, мол, он был человеком историческим в том смысле, что с ним постоянно происходили разные истории.
С годами, конечно, многие отлетели, но остался самый-самый сок после выжимки. Только самые лучшие магниты абсурда.
Вот взять, например, Женю, который на фотографии выше. В моей литературной колоде это такая карта, которую я кидаю, когда надо написать про страстно-тяжелые отношения с девушками, родственниками, полицейскими, банками, кредиторами… Хотя, кажется, что у меня все карты в колоде такие.
Вот несколько рассказов про Женю, судите сами:
— Про то, как Женя поругался со своей дамой сердца в самолете.
— Про то, как Женя потерял свой телефон. В порыве довольства собой положил его на крышу машины, а машина уехала.
— Про то, как Илья (на самом деле Женя) поехал в магазин за пивом.
————————
Друзья, к чему я всё это? Дело в том, что Женя работает андерграундным концертным директором (в трудовой книжке должно быть так и написано: «андерграундный концертный директор»), и вот недавно, а на дворе уже почти 2025 год, он завел свой телеграм-канал.
Если у вас есть желание соприкоснуться с Женей не через призму моих литературных произведений, то подписывайтесь. Знаете, одно дело рассматривать картинки в учебнике по проктологии, а другое дело — быть реальным проктологом. Одно дело пьяным под попкорн смотреть документалки про львов на телеке, а другое — сцепиться со львом в смертельной схватке… Ну вы поняли.
Вот ссылка на канал Жени: ссылка на канал Жени.
Как вы уже знаете или могли догадаться, одним из источников вдохновения для моего сочинительства являются мои друзья.
Шутка ли, класса до 9 у меня с общением проблемы были, и я на станции метро, какой уже не помню, поднял взгляд в потолок и произнес: «Господи, дай мне много друзей».
Возвращаясь к тому моменту, думаю сейчас, что метро (оно под землей) все-таки в меньшей степени территория Бога, чем кое-кого другого. Друзья посыпались, как из рога изобилия, и про каждого из них можно было, как у Гоголя, сказать, мол, он был человеком историческим в том смысле, что с ним постоянно происходили разные истории.
С годами, конечно, многие отлетели, но остался самый-самый сок после выжимки. Только самые лучшие магниты абсурда.
Вот взять, например, Женю, который на фотографии выше. В моей литературной колоде это такая карта, которую я кидаю, когда надо написать про страстно-тяжелые отношения с девушками, родственниками, полицейскими, банками, кредиторами… Хотя, кажется, что у меня все карты в колоде такие.
Вот несколько рассказов про Женю, судите сами:
— Про то, как Женя поругался со своей дамой сердца в самолете.
— Про то, как Женя потерял свой телефон. В порыве довольства собой положил его на крышу машины, а машина уехала.
— Про то, как Илья (на самом деле Женя) поехал в магазин за пивом.
————————
Друзья, к чему я всё это? Дело в том, что Женя работает андерграундным концертным директором (в трудовой книжке должно быть так и написано: «андерграундный концертный директор»), и вот недавно, а на дворе уже почти 2025 год, он завел свой телеграм-канал.
Если у вас есть желание соприкоснуться с Женей не через призму моих литературных произведений, то подписывайтесь. Знаете, одно дело рассматривать картинки в учебнике по проктологии, а другое дело — быть реальным проктологом. Одно дело пьяным под попкорн смотреть документалки про львов на телеке, а другое — сцепиться со львом в смертельной схватке… Ну вы поняли.
Вот ссылка на канал Жени: ссылка на канал Жени.
ОБЫЧНЫЕ ДНИ
Просыпаюсь. За окном идет жирный, частый снег. Ничего сквозь него не видно. Одна из моих навязчивых идей, которая заключается в том, что я живу в стеклянном снежном шаре, сегодня актуальна, как никогда прежде.
От редактора пришли правки по сценарию одному. Начинаю разгребать, параллельно занимаюсь разными домашними делами. Одной половиной тела чиркаю все эти диалоги, арки героев, сюжетные перипетии, а другой стираю белье, готовлю еду с запасом, мою пол.
«Правки, Гер, которые прислал редактор, мудатские. Но знаешь, ты тоже хуйню пишешь, если что. Вы с редактором — идеальный тандем». Очень хорошо говорить себе гадости, явно полезно для здоровья. Зачем жить и не ненавидеть себя при этом? Глупо же.
Как-то сегодня быстро темнеет. Снегопад усиливается. На телефон приходит уведомление от МЧС, в котором меня просят по возможности не выходить на улицу.
Хочу закурить, но звонок в дверь.
Обстоятельства интенсивно подталкивают меня произнести вслух фразу нарочито хриплым голосом: «Кого там черти в такую погоду принесли?» Получается! Не говоря этой ерунды, просто открываю дверь.
На пороге стоит гигантский, покрытый снегом Дима. Он и так, без всяких снегопадов и зим, на йети похож, а сейчас…
— Здорово, братишка, извини, что без приглашения! По делам к тебе на район приехал, но никуда не успел, метель все карты спутала! — Он достает из внутреннего кармана пальто гигантскую флягу («Господи, зачем такая огромная нужна, уж проще бутылку в кармане носить»), делает богатырский глоток, протягивает мне.
Я делаю робкий глоток помощника богатыря («Это дешевый коньяк, скорее всего грузинский») и отвечаю: — Ну проходи, только снег отряхни за порогом, не надо мне тут болото, блядь, разводить, я весь день убирался и работал.
— А у меня, Гер, есть предложение получше. Там на улице кино снимают у ДК твоего. Пойдем посмотрим, заодно вот доработаем малышку! — На слове «малышку» он приподнял вверх флягу.
Мне не хочется туда идти, но что-то помимо Димы манит. Кажется, что там я смогу найти ответ на вопрос, как писать сценарий не по-мудатски.
Снегопад такой, что идем по улице почти вслепую.
— Дим, я нихера не вижу!
— На вот, глотни, почти пришли.
Делаю глоток коньяка. Видимость все еще плохая.
Резко останавливаемся. Вокруг какое-то мельтешение. Фургончики. Можно услышать прорезающийся сквозь завывания метели звук генератора.
— Вот она, магия кино! — Гордо произносит Дима.
— Какая, блядь, магия, я нихера не вижу!
— На, глотни.
Вливаю в себя очень много коньяка. Все еще ничего не вижу.
— Смотри, эта та известная актриса, напомни, как ее зовут!
— Какая в жопу актриса, ты вообще уверен, что тут кино снимают? Как ты вообще видишь что-то!
Выпиваем.
— Кажется, кран подъехал. Значит, сверху будут кадр ставить. Смело!
— Боже, о чем ты!
Выпиваем.
— О! А это вон с тележкой идет ответственный за реквизит! С ностальгией вспоминаю, как сам ту же лямку тянул!
— Я все еще не уверен, что тут кино снимают!
Дима длинным-длинным-длинным глотком допивает все содержимое фляги, кидает ее куда-то в сторону и произносит: «Хуй с ней, надо бросать пить. Пойду домой. Знаешь, Гер, мне кажется, что ты не любишь кино».
Спустя пару мгновений он исчезает в снежном вихре.
Меня накрывает поток вдохновения. Сознание становится ясным, и я понимаю, как надо исправить сценарий правильно.
Дома, не снимая куртки, прыгаю за компьютер. Снег, что на мне, тает, на полу образуется болото. Великие мысли трансформируются в веретено текста.
Посылаю редактору, на всякий случай, две версии правок: первичную-угрюмую и великую вечернюю вдохновенную.
На утро получаю ответ: «Здравствуй, Гера. Слушай, ну что-то мы все никак не можем найти коннект по истории. Первый вариант более-менее зашел. Есть с чем работать. А вот второй вообще не понял. Предлагаю все-таки на первый ориентироваться».
#обычныедни189 #обычныедни
Просыпаюсь. За окном идет жирный, частый снег. Ничего сквозь него не видно. Одна из моих навязчивых идей, которая заключается в том, что я живу в стеклянном снежном шаре, сегодня актуальна, как никогда прежде.
От редактора пришли правки по сценарию одному. Начинаю разгребать, параллельно занимаюсь разными домашними делами. Одной половиной тела чиркаю все эти диалоги, арки героев, сюжетные перипетии, а другой стираю белье, готовлю еду с запасом, мою пол.
«Правки, Гер, которые прислал редактор, мудатские. Но знаешь, ты тоже хуйню пишешь, если что. Вы с редактором — идеальный тандем». Очень хорошо говорить себе гадости, явно полезно для здоровья. Зачем жить и не ненавидеть себя при этом? Глупо же.
Как-то сегодня быстро темнеет. Снегопад усиливается. На телефон приходит уведомление от МЧС, в котором меня просят по возможности не выходить на улицу.
Хочу закурить, но звонок в дверь.
Обстоятельства интенсивно подталкивают меня произнести вслух фразу нарочито хриплым голосом: «Кого там черти в такую погоду принесли?» Получается! Не говоря этой ерунды, просто открываю дверь.
На пороге стоит гигантский, покрытый снегом Дима. Он и так, без всяких снегопадов и зим, на йети похож, а сейчас…
— Здорово, братишка, извини, что без приглашения! По делам к тебе на район приехал, но никуда не успел, метель все карты спутала! — Он достает из внутреннего кармана пальто гигантскую флягу («Господи, зачем такая огромная нужна, уж проще бутылку в кармане носить»), делает богатырский глоток, протягивает мне.
Я делаю робкий глоток помощника богатыря («Это дешевый коньяк, скорее всего грузинский») и отвечаю: — Ну проходи, только снег отряхни за порогом, не надо мне тут болото, блядь, разводить, я весь день убирался и работал.
— А у меня, Гер, есть предложение получше. Там на улице кино снимают у ДК твоего. Пойдем посмотрим, заодно вот доработаем малышку! — На слове «малышку» он приподнял вверх флягу.
Мне не хочется туда идти, но что-то помимо Димы манит. Кажется, что там я смогу найти ответ на вопрос, как писать сценарий не по-мудатски.
Снегопад такой, что идем по улице почти вслепую.
— Дим, я нихера не вижу!
— На вот, глотни, почти пришли.
Делаю глоток коньяка. Видимость все еще плохая.
Резко останавливаемся. Вокруг какое-то мельтешение. Фургончики. Можно услышать прорезающийся сквозь завывания метели звук генератора.
— Вот она, магия кино! — Гордо произносит Дима.
— Какая, блядь, магия, я нихера не вижу!
— На, глотни.
Вливаю в себя очень много коньяка. Все еще ничего не вижу.
— Смотри, эта та известная актриса, напомни, как ее зовут!
— Какая в жопу актриса, ты вообще уверен, что тут кино снимают? Как ты вообще видишь что-то!
Выпиваем.
— Кажется, кран подъехал. Значит, сверху будут кадр ставить. Смело!
— Боже, о чем ты!
Выпиваем.
— О! А это вон с тележкой идет ответственный за реквизит! С ностальгией вспоминаю, как сам ту же лямку тянул!
— Я все еще не уверен, что тут кино снимают!
Дима длинным-длинным-длинным глотком допивает все содержимое фляги, кидает ее куда-то в сторону и произносит: «Хуй с ней, надо бросать пить. Пойду домой. Знаешь, Гер, мне кажется, что ты не любишь кино».
Спустя пару мгновений он исчезает в снежном вихре.
Меня накрывает поток вдохновения. Сознание становится ясным, и я понимаю, как надо исправить сценарий правильно.
Дома, не снимая куртки, прыгаю за компьютер. Снег, что на мне, тает, на полу образуется болото. Великие мысли трансформируются в веретено текста.
Посылаю редактору, на всякий случай, две версии правок: первичную-угрюмую и великую вечернюю вдохновенную.
На утро получаю ответ: «Здравствуй, Гера. Слушай, ну что-то мы все никак не можем найти коннект по истории. Первый вариант более-менее зашел. Есть с чем работать. А вот второй вообще не понял. Предлагаю все-таки на первый ориентироваться».
#обычныедни189 #обычныедни
ОБЫЧНЫЙ ВОПРОС
Как дела на работе или в институте (чем вы там занимаетесь) под конец года?
#обычныйвопрос
Как дела на работе или в институте (чем вы там занимаетесь) под конец года?
#обычныйвопрос
ОБЫЧНЫЕ МЫСЛИ
Заметил такую закономерность, что все те хорошие мысли (откровения), которые приходят в нашу жизнь бог весть откуда, очень сложно объяснить словами, которые к ним совершенно не липнут. Со всякой тупой ерундой, которая тоже непонятно откуда приходит, наоборот: слова, как разноцветные тараканы на сладкое, ползут на нее, чтобы облепить пестрым нарядцем.
Мне совет однажды хороший дали: «Гера, если хочешь по-настоящему что-то оценить, то попробуй представить, что слов и языка вообще не существует».
Всё это, конечно, хорошо, только к литературе не применимо. Ну как можно воспринимать книгу в отрыве от языка в целом и слов в частности? Просто бумага с закорючками.
Как тогда, спрашивается, оценивать ценность художественного текста? Нужен, получается, другой подход.
Заметил такую закономерность, что все те хорошие мысли (откровения), которые приходят в нашу жизнь бог весть откуда, очень сложно объяснить словами, которые к ним совершенно не липнут. Со всякой тупой ерундой, которая тоже непонятно откуда приходит, наоборот: слова, как разноцветные тараканы на сладкое, ползут на нее, чтобы облепить пестрым нарядцем.
Мне совет однажды хороший дали: «Гера, если хочешь по-настоящему что-то оценить, то попробуй представить, что слов и языка вообще не существует».
Всё это, конечно, хорошо, только к литературе не применимо. Ну как можно воспринимать книгу в отрыве от языка в целом и слов в частности? Просто бумага с закорючками.
Как тогда, спрашивается, оценивать ценность художественного текста? Нужен, получается, другой подход.
ОБЫЧНЫЙ ВОПРОС
На какие критерии вы опираетесь при оценке художественного текста?
На какие критерии вы опираетесь при оценке художественного текста?
ОБЫЧНЫЕ ДНИ
Просыпаюсь. Еще один день приглашает меня принять участие в известном аттракционе «Попробуй прожить меня».
— Да-да, Гера, а в конце дня специальная комиссия оценит по стобалльной шкале, как ты прожил этот день. Это очень важный экзамен. Почти такой же важный, как тот, что был вчера и тот, что будет завтра. Кстати, какую оценку ты получил за вчера?
—Честно, я вообще не помню всей этой херни с оценками. Мне кажется, что ты всё это дерьмо на ходу придумываешь.
— Понятно… Типичный ответ двоечника. Гера, кому как не тебе пора бы уже смириться с тем, что если ты чего-то не помнишь, то это не значит, что этого не было.
— Ладно-ладно, если ты настаиваешь, то я попробую прикинуть, какую оценку мне поставили за вчера. Ну… Это вроде был нормальный день. Нельзя сказать, что я много чего сделал полезного, но и не навредил никому. При таких обстоятельствах ниже пятидесяти из ста ставить нельзя. А вот еще, кореш мне вчера позвонил и про развод свой рассказывал, думаю, что за это десятку можно накидывать смело. Хм, что еще было. А, Максиму вернул фиолет, который ему уже сто лет торчал. И вот в чем соль, он про это забыл, и я мог не возвращать, но поскольку я человек хороший и речь идет о ежедневной оценке, то я вернул. Пиши там плюс пятнадцать. Знаешь, кстати, а ведь я вчера еще и за работу садился…
— Да ты что, серьезно? Гонишь, Гер, не может быть.
— Серьезно.
— И как оно? Написал что-то крутое? Что-то такое с глубоким сюжетом и острой, как ножом для бумаги по лицу фабулой, внутри которой водят хоровод яркие, как звезды, если на них вблизи смотреть, персонажи (каждый со своей сногсшибательной особенностью)?
— Не, ну не прям так. Знаешь, я все-таки свое нынешнее состояние определяю как, на секундочку, творческий кризис. Ну, как бы, написал абзац для того рассказа про похороны, ну ты помнишь.
— Абзац для маленького рассказика, который ты уже два месяца пишешь?
— Эй, не смей выставлять всё в темном свете. Я сел и написал, а это главное. Так что плюс двадцать!
— Да не пизди, плюс двадцать. Ничего у тебя в жопе не треснет от плюс двадцати за обоссанный абзац. Ты бы еще баллов пятнадцать попросил за «ну, вообще-то я выпил три стакана воды и нормально поссал».
— Ладно-ладно, пусть не двадцать баллов. Ставь пять. Всё-таки это слова, которые слились в абзац.
— Боже, ладно, но только из жалости. Если по серьезке, то за такое надо, наоборот, штрафовать. Я всю эту херню про «ни дня без строчки» не признаю. Лучше уж ничего не делать, чем делать мало.
— Ладно, ты тоже давай не выебывайся. Итого, семьдесят пять баллов у меня за вчера.
— Ой! Че за херь? Какие семьдесят пять, Гер? Успокойся, подыши. Твой честный максимум за вчера — это сорокетка.
— Что?! Не зря говорят, что система образования в жопе! С такой-то системой оценок.
— Только это не с системой образования связано, а скорее с той статьей, которую ты на днях читал, про рекордный уровень тревожности в мире, из-за которого экономика теряет примерно один триллион долларов в год.
— Ага, намек на то, что у меня повышенная тревожность. Что еще хорошего скажешь? Короче, иди ты в жопу! За вчерашний день у меня не меньше шестидесяти, можешь отсосать!
— Пятьдесят пять!
— Отсосать, я сказал! Не меньше шестидесяти!
— Ладно, Гер, ты упертый. Готов тебе за это накинуть пять баллов. Шестьдесят, поздравляю!
— Ура!!! Кстати, нет никакой упертости в том, чтобы бороться за справедливость.
— Посмотри на часы, вся твоя упертость там.
Смотрю на часы. Десять вечера. Что?! Куда делся весь день?! Получается… «Да-да, ты весь сегодняшний день спорил по поводу оценки за вчерашний. Учитывая поздний час, комиссия по поводу тебя соберется уже завтра утром».
Ложусь спать. Думаю о том, что завтра, когда будет решаться оценка за мой сегодняшний день, буду отталкиваться от: «Я опять ничего плохого не сделал, поэтому минимум пятьдесят. Ну и вообще-то нет ничего дурного в том, чтобы отстаивать свои права, поэтому еще плюс пятнадцать сверху…»
#обычныедни190 #обычныедни
Просыпаюсь. Еще один день приглашает меня принять участие в известном аттракционе «Попробуй прожить меня».
— Да-да, Гера, а в конце дня специальная комиссия оценит по стобалльной шкале, как ты прожил этот день. Это очень важный экзамен. Почти такой же важный, как тот, что был вчера и тот, что будет завтра. Кстати, какую оценку ты получил за вчера?
—Честно, я вообще не помню всей этой херни с оценками. Мне кажется, что ты всё это дерьмо на ходу придумываешь.
— Понятно… Типичный ответ двоечника. Гера, кому как не тебе пора бы уже смириться с тем, что если ты чего-то не помнишь, то это не значит, что этого не было.
— Ладно-ладно, если ты настаиваешь, то я попробую прикинуть, какую оценку мне поставили за вчера. Ну… Это вроде был нормальный день. Нельзя сказать, что я много чего сделал полезного, но и не навредил никому. При таких обстоятельствах ниже пятидесяти из ста ставить нельзя. А вот еще, кореш мне вчера позвонил и про развод свой рассказывал, думаю, что за это десятку можно накидывать смело. Хм, что еще было. А, Максиму вернул фиолет, который ему уже сто лет торчал. И вот в чем соль, он про это забыл, и я мог не возвращать, но поскольку я человек хороший и речь идет о ежедневной оценке, то я вернул. Пиши там плюс пятнадцать. Знаешь, кстати, а ведь я вчера еще и за работу садился…
— Да ты что, серьезно? Гонишь, Гер, не может быть.
— Серьезно.
— И как оно? Написал что-то крутое? Что-то такое с глубоким сюжетом и острой, как ножом для бумаги по лицу фабулой, внутри которой водят хоровод яркие, как звезды, если на них вблизи смотреть, персонажи (каждый со своей сногсшибательной особенностью)?
— Не, ну не прям так. Знаешь, я все-таки свое нынешнее состояние определяю как, на секундочку, творческий кризис. Ну, как бы, написал абзац для того рассказа про похороны, ну ты помнишь.
— Абзац для маленького рассказика, который ты уже два месяца пишешь?
— Эй, не смей выставлять всё в темном свете. Я сел и написал, а это главное. Так что плюс двадцать!
— Да не пизди, плюс двадцать. Ничего у тебя в жопе не треснет от плюс двадцати за обоссанный абзац. Ты бы еще баллов пятнадцать попросил за «ну, вообще-то я выпил три стакана воды и нормально поссал».
— Ладно-ладно, пусть не двадцать баллов. Ставь пять. Всё-таки это слова, которые слились в абзац.
— Боже, ладно, но только из жалости. Если по серьезке, то за такое надо, наоборот, штрафовать. Я всю эту херню про «ни дня без строчки» не признаю. Лучше уж ничего не делать, чем делать мало.
— Ладно, ты тоже давай не выебывайся. Итого, семьдесят пять баллов у меня за вчера.
— Ой! Че за херь? Какие семьдесят пять, Гер? Успокойся, подыши. Твой честный максимум за вчера — это сорокетка.
— Что?! Не зря говорят, что система образования в жопе! С такой-то системой оценок.
— Только это не с системой образования связано, а скорее с той статьей, которую ты на днях читал, про рекордный уровень тревожности в мире, из-за которого экономика теряет примерно один триллион долларов в год.
— Ага, намек на то, что у меня повышенная тревожность. Что еще хорошего скажешь? Короче, иди ты в жопу! За вчерашний день у меня не меньше шестидесяти, можешь отсосать!
— Пятьдесят пять!
— Отсосать, я сказал! Не меньше шестидесяти!
— Ладно, Гер, ты упертый. Готов тебе за это накинуть пять баллов. Шестьдесят, поздравляю!
— Ура!!! Кстати, нет никакой упертости в том, чтобы бороться за справедливость.
— Посмотри на часы, вся твоя упертость там.
Смотрю на часы. Десять вечера. Что?! Куда делся весь день?! Получается… «Да-да, ты весь сегодняшний день спорил по поводу оценки за вчерашний. Учитывая поздний час, комиссия по поводу тебя соберется уже завтра утром».
Ложусь спать. Думаю о том, что завтра, когда будет решаться оценка за мой сегодняшний день, буду отталкиваться от: «Я опять ничего плохого не сделал, поэтому минимум пятьдесят. Ну и вообще-то нет ничего дурного в том, чтобы отстаивать свои права, поэтому еще плюс пятнадцать сверху…»
#обычныедни190 #обычныедни
ОБЫЧНЫЙ ВОПРОС
Какую-бы оценку (по стобалльной шкале) вы бы поставили своему вчерашнему дню? При желании ответ можно обосновать.
Какую-бы оценку (по стобалльной шкале) вы бы поставили своему вчерашнему дню? При желании ответ можно обосновать.
ОБЫЧНЫЕ МЫСЛИ
Распространенная история — сравнивать вещи и явления из совершенно разных областей. Очень часто такие сравнения используются в споре как аргумент.
Дорожка эта, как по мне, очень-очень кривая и извилистая, словно змий на картинах, посвященных изгнанию Адама и Евы из Рая.
Поэтому, друзья, каждый раз, когда хотите к этому приему прибегнуть, призываю сначала подумать о том, что корни деревьев — это по сути ноги со ртами.
Всем спасибо.
#обычныемысли #обычныемысли151
Распространенная история — сравнивать вещи и явления из совершенно разных областей. Очень часто такие сравнения используются в споре как аргумент.
Дорожка эта, как по мне, очень-очень кривая и извилистая, словно змий на картинах, посвященных изгнанию Адама и Евы из Рая.
Поэтому, друзья, каждый раз, когда хотите к этому приему прибегнуть, призываю сначала подумать о том, что корни деревьев — это по сути ноги со ртами.
Всем спасибо.
#обычныемысли #обычныемысли151
ОБЫЧНЫЙ РАССКАЗ
Привет, друзья! В этот последний рабочий понедельник года я решил порадовать вас новым рассказом из сборника «В скобках (без скобок)». Он про то, как сложно заснуть, когда в голове крутятся глупые мысли.
Рассказ уже на «Бусти», и я даю к нему бесплатный доступ дней на пять! Если он вам зайдет, то можно будет заплатить немного деньжат и погрузиться в мое литературное творчество с аквалангом. На «Бусти» вас ждут два сборника рассказов и роман в удобных PDF-ках. Так что ныряйте!
А пока, друзья, доживаем этот год и надеемся, что следующий будет лучше. Посылаю вам волны бодрости и свежести!
https://boosty.to/gerageragera/posts/8db8189c-7ee1-44db-a526-1ec18216ed86?share=post_link
Привет, друзья! В этот последний рабочий понедельник года я решил порадовать вас новым рассказом из сборника «В скобках (без скобок)». Он про то, как сложно заснуть, когда в голове крутятся глупые мысли.
Рассказ уже на «Бусти», и я даю к нему бесплатный доступ дней на пять! Если он вам зайдет, то можно будет заплатить немного деньжат и погрузиться в мое литературное творчество с аквалангом. На «Бусти» вас ждут два сборника рассказов и роман в удобных PDF-ках. Так что ныряйте!
А пока, друзья, доживаем этот год и надеемся, что следующий будет лучше. Посылаю вам волны бодрости и свежести!
https://boosty.to/gerageragera/posts/8db8189c-7ee1-44db-a526-1ec18216ed86?share=post_link
boosty.to
В СКОБКАХ (БЕЗ СКОБОК) №14 "ХОЧУ УСНУТЬ (ГЛАВНОЕ НА ЧАСЫ НЕ СМОТРЕТЬ)" - Гера Сеченов
“Надо поспать хорошенько! Блин, молодец я, конечно, что пораньше лег, а не как обычно. Это же такая херня у современного человека, почти болезнь. Сделал там все свои дела, на работу отходил, пожрал несколько раз, попил, в туалет зашел пару разочков, а потом…
ОБЫЧНЫЕ МЫСЛИ
Приснился совершенно паскудный сон. Лежу я, значит, на кровати, а какая-то сволочь смотрит на меня со стороны (при этом я вижу себя из глаз этой сволочи) и рассуждает так: «Гера, конечно, хороший человек, НО что-то в последнее время много мелких и дрянных поступков совершает, которые имеют нехорошие последствия. Хм, еще он, конечно, человек неглупый, НО ужасно ленивый, и как бы толку от его ума немного. Также Гера хорошо сложен от природы, НО из-за периодов разгульного образа жизни и периодических волн пренебрежительного отношения к спорту оброс жирком под Новый Год. Гера нормально живет, НО непонятно зачем?»
И я проснулся, и так мне от этого сна тошно было. Сука! Ну вот зачем нужно это «но»? Причем это такая, как по мне, примета времени: оценка любого предмета или явления идет через это гребаное «но», которое подчеркивает внутренний конфликт. И получается, что ничего не осталось, что было бы просто хорошим или добрым или красивым, все воспринимается, через призму Януса.
Понятно, что это примета времени, а времена не выбирают, НО…
…НО, друзья, желаю вам побольше счастья, любви и бодрости духа в новом году. Причем таких счастья, любви и бодрости духа, чтобы просто, чтобы без всяких «НО».
P. S. Конечно, маловероятно, что мое пожелание сбудется, НО надеяться-то можно.
#обычныемысли152 #обычныемысли
Приснился совершенно паскудный сон. Лежу я, значит, на кровати, а какая-то сволочь смотрит на меня со стороны (при этом я вижу себя из глаз этой сволочи) и рассуждает так: «Гера, конечно, хороший человек, НО что-то в последнее время много мелких и дрянных поступков совершает, которые имеют нехорошие последствия. Хм, еще он, конечно, человек неглупый, НО ужасно ленивый, и как бы толку от его ума немного. Также Гера хорошо сложен от природы, НО из-за периодов разгульного образа жизни и периодических волн пренебрежительного отношения к спорту оброс жирком под Новый Год. Гера нормально живет, НО непонятно зачем?»
И я проснулся, и так мне от этого сна тошно было. Сука! Ну вот зачем нужно это «но»? Причем это такая, как по мне, примета времени: оценка любого предмета или явления идет через это гребаное «но», которое подчеркивает внутренний конфликт. И получается, что ничего не осталось, что было бы просто хорошим или добрым или красивым, все воспринимается, через призму Януса.
Понятно, что это примета времени, а времена не выбирают, НО…
…НО, друзья, желаю вам побольше счастья, любви и бодрости духа в новом году. Причем таких счастья, любви и бодрости духа, чтобы просто, чтобы без всяких «НО».
P. S. Конечно, маловероятно, что мое пожелание сбудется, НО надеяться-то можно.
#обычныемысли152 #обычныемысли