Нет, это не спецоперация ОМОН по поимке преступников, просто бывшие вагнеровцы наводят свои порядки в Челябинске, отрабатывая «тактику ведения боя» на несовершеннолетних.
Очевидцы рассказали, что сначала конфликт возник между парнями из-за девушки. А у «яблока раздора» папаша оказался экс-сподвижником Пригожина. Он подтянул к разборкам боевых товарищей и те скрутили молодежь.
От ямы и пыток подростков спасло подкрепление с травматическим оружием. После выстрелов вояки позорно ретировались с «фронта».
Криминальная сводка с фигурантами-участниками так называемой СВО давно данность в России, только теперь они все чаще отхватывают. То от детей, то от мигрантов.
Нет, это не спецоперация ОМОН по поимке преступников, просто бывшие вагнеровцы наводят свои порядки в Челябинске, отрабатывая «тактику ведения боя» на несовершеннолетних.
Очевидцы рассказали, что сначала конфликт возник между парнями из-за девушки. А у «яблока раздора» папаша оказался экс-сподвижником Пригожина. Он подтянул к разборкам боевых товарищей и те скрутили молодежь.
От ямы и пыток подростков спасло подкрепление с травматическим оружием. После выстрелов вояки позорно ретировались с «фронта».
Криминальная сводка с фигурантами-участниками так называемой СВО давно данность в России, только теперь они все чаще отхватывают. То от детей, то от мигрантов.
"Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers.
from ru
