Тоже хотел прокомментировать цитату из работы ув. Инала Борисовича, но Сослан сделал это лучше. Правда моя мысль плясала немного с другой колокольни: «А какой такой товар производится на Севере, чтобы он был так заинтересован в рынке Юга?» И ответа не нахожу. Теоретически в Южной Осетии могли бы быть заинтересованы фермеры, занимающиеся КРС и МРС, но им вроде сейчас и на Севере места хватает.
Кстати, немногое «вкусное», что могло бы (опять же, теоретически) заинтересовать Север, было передано несколько лет назад Грузии.
Возможно для понимания мысли Санакоева нужно понимать контекст эпохи — монография Санакоева вышла в начале 2012 г., то есть писал он её в самом конце короткого «периода оптимизма» (08.08–11.11) относительно перспектив Южной Осетии, которой, признаюсь, был подвержен и я.
UPD. О моей подверженности настроениям короткой «эры оптимизма»... В свое оправдание могу только сказать, что почувствовал «смену эпох» в ноябре 2011 г., конечно, не до конца понимая далеко идущие последствия происходившего.
Тоже хотел прокомментировать цитату из работы ув. Инала Борисовича, но Сослан сделал это лучше. Правда моя мысль плясала немного с другой колокольни: «А какой такой товар производится на Севере, чтобы он был так заинтересован в рынке Юга?» И ответа не нахожу. Теоретически в Южной Осетии могли бы быть заинтересованы фермеры, занимающиеся КРС и МРС, но им вроде сейчас и на Севере места хватает.
Кстати, немногое «вкусное», что могло бы (опять же, теоретически) заинтересовать Север, было передано несколько лет назад Грузии.
Возможно для понимания мысли Санакоева нужно понимать контекст эпохи — монография Санакоева вышла в начале 2012 г., то есть писал он её в самом конце короткого «периода оптимизма» (08.08–11.11) относительно перспектив Южной Осетии, которой, признаюсь, был подвержен и я.
UPD. О моей подверженности настроениям короткой «эры оптимизма»... В свое оправдание могу только сказать, что почувствовал «смену эпох» в ноябре 2011 г., конечно, не до конца понимая далеко идущие последствия происходившего.
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. "Markets were cheering this economic recovery and return to strong economic growth, but the cheers will turn to tears if the inflation outbreak pushes businesses and consumers to the brink of recession," he added. The Security Service of Ukraine said in a tweet that it was able to effectively target Russian convoys near Kyiv because of messages sent to an official Telegram bot account called "STOP Russian War." At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress.
from ru
