В зоне боевых действий люди делятся на гражданских и военных. И животные тоже. Одни просто стараются выжить, другие воюют, помогая людям в меру сил. Так размышлял я, колеся по Донецкой Республике, а перед колесами моей машины пробегали, вытянув длинные хвосты, совершенно гражданские фазаны.
На линии соприкосновения к солдатам часто прибиваются собаки и кошки, оставшиеся без хозяев.
Кошек бойцы берегут. Они ловят мышей, совершающих набеги на блиндажи и окопы. Сердобольные бабушки вяжут шерстяные носки для солдат и кладут внутрь конфеты. Солдаты умоляют не делать этого: стараясь добраться до конфеты, мышь прогрызает носок насквозь.
В иные месяцы бойцы просят волонтеров: привезите кота, а то грызуны жизни не дают! Но бывает, котов держат просто так - для радости, а не для пользы. Какая может быть польза от кота, «запятисотившегося» («пятисотый» на армейском жаргоне - дезертир. - Ред.) в глубине армейского спального мешка? Мышь еще попробуй поймай, а тушенки бесплатной в блиндаже - хоть заешься! -- Про животных на войне: https://www.kp.ru/daily/27675.3/5025896/
В зоне боевых действий люди делятся на гражданских и военных. И животные тоже. Одни просто стараются выжить, другие воюют, помогая людям в меру сил. Так размышлял я, колеся по Донецкой Республике, а перед колесами моей машины пробегали, вытянув длинные хвосты, совершенно гражданские фазаны.
На линии соприкосновения к солдатам часто прибиваются собаки и кошки, оставшиеся без хозяев.
Кошек бойцы берегут. Они ловят мышей, совершающих набеги на блиндажи и окопы. Сердобольные бабушки вяжут шерстяные носки для солдат и кладут внутрь конфеты. Солдаты умоляют не делать этого: стараясь добраться до конфеты, мышь прогрызает носок насквозь.
В иные месяцы бойцы просят волонтеров: привезите кота, а то грызуны жизни не дают! Но бывает, котов держат просто так - для радости, а не для пользы. Какая может быть польза от кота, «запятисотившегося» («пятисотый» на армейском жаргоне - дезертир. - Ред.) в глубине армейского спального мешка? Мышь еще попробуй поймай, а тушенки бесплатной в блиндаже - хоть заешься! -- Про животных на войне: https://www.kp.ru/daily/27675.3/5025896/
At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands.
from ru
