Алексей Арестович уверенно зарабатывает авторитет, проговаривая тезисы идеи "Украины - как альтернативы России", а не "Украины - как тарана против России". Т.е. Украина будет сочетанием того хорошего, что было при Российской Империи и при Союзе с тем, что является специфически украинским. В отличие от пещерной русофобии ж/бандеровщины. Уверен, в Украине Арестовича будет место не только Высоцкому, но и Булгакову. Альтернативность РФ там будет проявляться, скорее всего, в отношении к коммунистическим идеалам.
Арестович: - Черти, снявшие тайком, ночью памятник Высоцкому в Одессе, неспособны у созиданию, только к разрушению.
Петлюровщина - это идеология конца, смерти и разрушения.
В наших новостях почти не встретишь сообщения о том, что памятник поставлен, только разрушен.
Таким образом эти черти расставляют памятники себе - оставляя везде уродливые, пустые места.
Это маленькая модель того, что они хотят сделать со всей Украиной - все должны сдохнуть и всё должно быть разрушено - ради Бандеры.
- Ой, погодите, ребятки.
Дай Бог, я скоро вами займусь по-настоящему - и идеями, и персоналиями.
Алексей Арестович уверенно зарабатывает авторитет, проговаривая тезисы идеи "Украины - как альтернативы России", а не "Украины - как тарана против России". Т.е. Украина будет сочетанием того хорошего, что было при Российской Империи и при Союзе с тем, что является специфически украинским. В отличие от пещерной русофобии ж/бандеровщины. Уверен, в Украине Арестовича будет место не только Высоцкому, но и Булгакову. Альтернативность РФ там будет проявляться, скорее всего, в отношении к коммунистическим идеалам.
Арестович: - Черти, снявшие тайком, ночью памятник Высоцкому в Одессе, неспособны у созиданию, только к разрушению.
Петлюровщина - это идеология конца, смерти и разрушения.
В наших новостях почти не встретишь сообщения о том, что памятник поставлен, только разрушен.
Таким образом эти черти расставляют памятники себе - оставляя везде уродливые, пустые места.
Это маленькая модель того, что они хотят сделать со всей Украиной - все должны сдохнуть и всё должно быть разрушено - ради Бандеры.
- Ой, погодите, ребятки.
Дай Бог, я скоро вами займусь по-настоящему - и идеями, и персоналиями.
BY Русская народная линия
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from ru
